Миг победы

В рубке тактического планирования эсминца "Алатырь" вентиляционная система усиленным жужжанием аккомпанировала речи капитана Любимова, вгоняя Александра Котова в сон. "Как вы знаете, наша эскадра успешно преодолела сопротивление предтечей в системе Пура Тирта и вышла к планете Чанди. Усиленные бомбардировки делают своё дело, но полноценной осаде фортов Чанди мешают платформы планетарной защиты. Нашей боевой задачей на сегодняшний день является платформа "Сигма семь", класса Афродита..."

Афродита вышла из пены морской, нагая, полускрытая плащом рыжих волос. Море, выстроившись барашками волн за её спиной, благоговейно замерло. Едва касаясь девственного песка точёными ножками, она идёт сюда. На её лице безмятежный покой, лишь ветер играет с непослушным локоном на белоснежном лбу. Хрупкая фигура всё ближе, уже чувствуется благоухание божественного тела. Какие же у тебя зелёные глаза! Зеленей маркера горизонта и индикатора состояния полной защиты. "Ай, за что ты меня бьёшь? Я не хотел тебя обидеть!" -- Котов мотнул головой, стряхивая сонную одурь, и недоумённо посмотрел в серые глаза своего борт-стрелка Лиды. Она с самым невинным видом убрала локоть с его ушибленного бока, повела глазами в сторону отца-командира. Экипажи штурмовиков, сдерживая смех, предвкушали веселье. В штурмовке долго не живут, молодая кровь бурлила в организмах, ища выхода.

-- А сейчас лейтенант Котов повторит задачу своего звена и выскажет соображения по её реализации, -- Любимов посмотрел на Котова ласковым взглядом тигра перед вкусной кормёжкой.

-- Выдвигаюсь к месту дислокации "Сигма семь" в боевом порядке "сеть". Связываю боем подвижный состав прикрытия платформы. Предполагаю использование предтечами сторожевиков "Тетра" с беспилотными аппаратами огневого контакта. Для противодействия задействую картечные эмиттеры и режим расщепления бластеров, -- на ходу импровизировал Котов, припоминая последний бой с тетрами.

-- Отлично, Котов. Может, заодно сообщите задачи второго и третьего звена?

-- Двойки "когтем десять" подавляют батареи. Тройки "спицей" поражают энергетическую установку. "Алатырь" главным калибром пробивает ослабленные экраны защиты.

-- Из лейтенанта Котова выйдет отличный тактический пророк, -- Любимов улыбнулся. -- Он предсказывает боевые задачи коллегам до того как их озвучит командир. Но его собственная тактика хромает на первой же ловушке.

По рубке прокатились смешки и перешёптывания. Котов услышал, как кто-то за спиной сказал: "Мартовский кот мышей не ловит. Даже сетью". Наверняка это был комзвена троек. У него на прошлой неделе пара салаг с перепугу разнесла буй-глушилку Алатыря, приняв его за торпеду предтечей. Теперь, с подачи Котова, третье звено называли "буеборы" и комзвена спешил поквитаться с обидчиком.

-- Виноват, господин капитан, мне с закрытыми глазами лучше боевая задача представляется, отвлёкся, -- сказал Котов.

-- Тогда в этом есть и моя вина. Я, капитан Любимов, виноват в том, что не научил вас слушать, но я постараюсь это исправить, -- с деланным раскаянием пообещал кэп.

"Отлично, увольнительная на "Сивуч" накрылась медным тазом, нет даже не так - броневой сигмой. Ни тебе пива в оранжереях, ни тебе волн в бассейне, ни тебе девчонок на дискотеках. Кэп Люба лютует. Ну, сколько раз можно слушать про сигмы, тетры и дроны? Месяц долбим эту чёртову планету. Все всё давно знают. К чему эти строгости на уставных посиделках?" До самого конца лётной планёрки Котов горевал о своём залёте, не забывая делать сосредоточенное лицо. На Любимова, впрочем, это не произвело никакого впечатления, и из рубки он вышел, одарив на прощание Котова суровым взглядом.

-- Не дрейфь, Котофей. Если повезёт, быстро расколошматим сигму. Любу поощрят, и он тебя простит, -- пыталась его утешить Лида на пути к стартовым пилонам.

-- Ага, как же, расколошматим. Предтечи не крейги, будут сражаться до последнего дрона.

-- Вот сравнил. Предтечи -- гуманоиды, такие же упрямые, как и земляне.

-- Да ты -- галактическая расистка.

-- А ты -- соня. Всю славу проспишь.

-- Что да, то да. Мне встряхнуться надо. Давно за гашетками не сидел. Сегодня я стреляю.

-- Не выйдет. Это нарушение боевого распорядка.

-- Лид, ну не начинай. Ведь сколько раз менялись. Командир всегда должен быть готов к подмене члена экипажа, а ты была лучшим пилотом эскадры, пока не дала по роже штабному полкану.

-- Нечего ему было руки распускать. Ты, кстати, от меня плюху за тоже самое получил.

-- Осознал. Раскаялся. Теперь питаю чисто командирские чувства. Приказываю занять место пилота.

-- Не имеешь права. Люба узнает, и вылетишь из пилотов. Я с тобой меняюсь только потому что жить не могу без штурвала и только тогда, когда ты не спишь на слётках.

-- Перестань, я в форме, просто Люба убаюкал полётными мантрами.

-- Предтечи убаюкают до смерти.

-- Давай ни тебе, ни мне, бросим монетку. Лысый -- я стреляю, клубок -- ты.

-- Ты как маленький со своей сказкой о военном счастье, -- Лида с неодобрением смотрела, как Котов достал из кармана скафандра потёртый металлический кругляш. -- Да и с чего ты взял, что это монета? Хотя предтечи и гуманоиды, это ещё не значит, что у них есть деньги.

-- Все военные суеверные, хоть предтечи, хоть люди. Я её нашёл у сгоревшего трупа врага. Значит, он упустил своё счастье, а я подобрал, -- Котов ловко щёлкнул пальцем и кругляш взмыл вверх.

-- Радуйся -- лысый, -- мгновенно выбросив руку, Лида на лету перехватила его.

-- Он меня никогда не подводил, такой же как я, болванчик, -- Котов торжествующе потёр изображение гуманоидной фигуры на аверсе кругляша.

-- Да полно такого добра у космопехов, -- Лида вернула Котову его трофей. -- Втюхивают дурочкам с "Сивуча" как военные сувениры. Я одним махом десять предтечей побивахом. Вот так вот всадил ему вибронож в печень!

-- Врут. Откуда они знают, что у предтечей есть печень? Никто не видел их неповреждёнными. От них остаётся только пепел.

-- Я же тебе говорила, что предтечи похожи на нас. Я читала про самовозгорания людей. Они случались в старину.

-- В истории человечества при желании можно найти что угодно.

-- Иди стрелять, лысый историк человечества, -- она мягко подтолкнула Котова к двери стрелка у причального модуля их штурмовика. -- Смотри мне, Дракошу не трогай!

-- Значит, мою суеверную монету тебе хватать можно, а мне несуеверного Дракошу ни-ни?

-- Сравнил. Дракошу мне мама подарила, чтоб он за мной приглядывал.

-- Ладно. Нужен мне очень девчачий любимчик.

Лида размахнулась дать затрещину и, спасаясь от её руки, Котов прыгнул к двери. Диафрагма мгновенно раскрылась. Котов, изогнувшись в воздухе, упал в кресло стрелка. Пеленая его тело противоперегрузочным коконом ремней, штурмовик захлопнул фонарь кабины.

-- Бе-бе, чик-чик я в домике, Лидка-обидка, -- крикнул он по внутренней связи штурмовика.

-- Умереть не встать, Санёк, у тебя фотка какой-то рыжей выдры над штурвалом, с "Сивуча", небось, -- ехидно ответила Лида, -- вздохи-чмоки-поки. -- Будешь себя плохо вести, пририсую ей усы и хвост, будет няша-котовяша.

-- Ну всё, сержант, вернёмся, я тебя сошлю к технарям на ремонтные фазенды, запаришься смазку в амортизаторах менять.

-- Не крути хвостом, Котов, твоя кошка в моих руках.

-- Конец связи, -- буркнул он и активировал системы кабины.

Из подголовника кресла выдвинулся боевой шлем. Котов любил прикосновение к коже его прохладного пластика, поэтому всегда брил голову. Машину надо чувствовать фибрами души через рецепторы кожи. Он запустил видео панораму шлема. Возникшая перед глазами звёздная бездна, была знакома как свои пять пальцев: бригада линкоров эскадры висит вдалеке, подсвеченная из-за диска Чанди красноватыми лучами Пуры, ближайшие к Алатырю эсминцы ложатся на боевые курсы к чуть заметным на фоне планеты пятнышкам платформ. Котов сделал больше увеличение. Утыканный антеннами всех мастей разведчик укрылся за огромным цилиндром разбитого крейсера предтечей под самым носом у врага, чтобы вынырнуть в нужный момент и засечь позиции космической обороны. Маховик войны деловито раскручивается, готовясь перемолоть жизни и технику.