— Дьявольских приблуд?

— Ну да. Лучше голыми руками с тварями сражаться, чем в очередном лордовском эксперименте участвовать. Маннер, вон, повелся на заманчивые обещания, так до сих пор в полнолуние в волка обращается, и никто с этим ничего поделать не может.

— Стоп. Я не понял, лорд Церберус — маг?! — захлопал глазами в полнейшей растерянности я.

Это же… Это как же это?! Хоть бы одна собака предупредила! Гады! Специально молчали, знали, что сбегу. Ладно князь с Велимиром — те еще отморзки, но Дед! Как он мог так меня подставить? Вот и верь после этого людям. Все мои планы коту под хвост! Я против мага — ничто. Захочет трахнуть — даже уговаривать не станет: спеленает в кокон, завернет в рогульку и выебет. Или зельем опоит, мозги отбивающим. Или… Етить-колотить, вариантов полно! Коннор отвесил Гуннеру подзатыльник такой силы, что тот улетел в сугроб, и ласково мне улыбнулся. Как кот мышке.

— Ваше Сиятельство, не слушайте вы его. Несет вечно ересь всякую…

— Ты мне лапшу на уши не вешай! — капризно-рассерженно топнул ножкой я, вспоминая о своем главном оружии. Наполнил глаза слезами. Шмыгнул носом. — Хочешь ужасному магу на растерзание отдать, так и скажи!

— Я? Да вы что! — рухнул передо мной на колени Коннор. Обнял, погладил по спине, подышал в ухо жарко. — Милый, славный, маленький! Да я ж за тебя… Да я… Все, что хочешь!

— Прям все-привсе? — капризно переспросил я, складывая руки на его плечи.

— Вишенка ты моя сладкая, если бы не клятва на крови, лорду даденая, — обломал меня Коннор, — я б тебя давно уже своим сделал. Привезу в замок, сдам с рук на руки и освобожусь. Вот тогда любое твое желание будет для меня законом.

— Поздно ведь уже будет, — всхлипнул я, напряженно обдумывая ситуацию.

Если лорд — не сексуальный маньяк, то все не так уж и плохо. Куда лучше пылающего безумной страстью Коннора.

— Ничего не поздно! Пока лорд тобой не овладел, ты можешь свадебное соглашение разорвать.

— Ради кого?

— Ради меня, конечно! Я буду тебя любить и днем, и ночью, а не когда попало. Подарки дарить буду, которых от Штефана ни в жизнь не допросишься. Вечера с тобой проводить буду, а не со склянками вонючими в лаборатории. Глаз с тебя не спущу и из постели не выпущу!

— Я запомню твои слова, — воспылал благодарностью я, понимая, что отступать от первоначального плана смысла нет.

Этот могучий викинг меня до полусмерти заебет в первый же месяц, а вот загадочный лорд-экспериментатор, проводящий все свое время за пробирками, при правильном подходе может обо мне через какое-то время забыть.

— Можно я тебя поцелую? — обнаглел Коннор и вытянул губы трубочкой.

— Кто знает, какая кара тебя может за это настигнуть? — с великой заботой в голосе сказал я и пальчиком губы нахала в квадратную челюсть вдавил. — Поехали. Чем скорее вы доставите меня в замок, тем лучше.

Мы тронулись в путь, когда неуклонно ползущее на покой солнце нижним краем коснулось верхушек заснеженного леса, а в воздухе повисла звенящая бездонно-кровавая тишина. Мне от нее стало чертовски не по себе, а рука автоматически потянулась к пистолету, которого у меня в этом мире не было. Сабля, кинжал и лёгкий арбалет — вот и все, с чем мое новое хлипкое (несмотря на все мои усилия) тело смогло справиться. Для того зла, что поджидало нас в стремительно темнеющем лесу, этого явно было недостаточно. Я разбудил Маришу, вручил ей здоровый походный тесак, высунулся из окна кареты и заорал так громко, как только мог, чтобы с вероятностью в 99% напугать беспокойно гарцующих лошадей и привязанного к карете злобно косящего на лес ноздрями Лютика:

— ГОНИ!!!

…

Во двор замка мы влетели, как герои из боевиков: с последними лучами солнца, раздаривая удары направо и налево, матерясь на весь лес и таща за собой свору прилипчиво-кровожадных, длинноного-пятнистых тварей. Крепостные ворота ухнули в пазы, десятки стрел изрешетили увлекшихся погоней кошек, а со ступенек парадного крыльца к карете бросился… мой муж, полагаю: он один был без шапки и шубы, в белой рубашке и синих бриджах в облипку (етить-колотить, безголовый принц Чарминг, не иначе, раз ради впечатления младшего мужа в минус 20 практически голышом по улице скачет).

Лорд Церберус, матюкаясь, вырвал дверцу к херам (мда, ошибочка вышла, ни хера он не принц), выдернул меня из кареты, как морковку из грядки, и прошвырнулся по мне руками.

— С тобой все в порядке, Вишенка? Руки? Ноги? Попка?

— Отставить! — рявкнул я, мигом успокаивая суету во дворе. Эхо моего раздраженного вопля навернуло круг по замковым стенам и сгинуло в лес. — Я. Не. Пострадал! Поставь меня на землю!

— Да-да, конечно, — разжал руки парень. Поставил меня на скользкие булыжники двора и отступил на пару шагов назад. Выпрямился. Сделал официальное лицо и торжественно сказал: — Добро пожаловать домой, младший муж.

Я уставился на него в оба глаза. Лет тридцать, может, чуть больше. Метр девяносто. Золотые, стянутые в короткий хвост, волосы. Голубые, почти синие глаза. Квадратная, гладко выбритая челюсть. Ни хрена не красавец — суровый скандинавский мужик. Тело, как гранитные скалы: ни тебе шварценеггеровской мясистости, ни стэтхэмовской бугристости. Широкие плечи, неприлично узкие бедра, длинные ноги и ступня как три моих. Как я с ним в постели за власть бороться буду?! Да и вообще… Он же мужик в самом соку, его с бабой даже обожравшись мухоморов не перепутаешь, а здесь женщины наперечет, и шлюх отродясь не водилось. Это что же, я теперь на всю жизнь без секса, что ли, остался? Етить-колотить! Что я натворил?!

— Дорогой?

— А?

— Добро пожаловать, говорю, — повторил лорд Церберус и протянул мне руку. — Ты ведь не передумал?

— Эээээ…

Вух! Я на руках верно оценившего мое нездоровое мычание парня вплываю в замок.

Иэх! Рот мой затыкают явно знающие толк в поцелуях губы.

Эх… И я отвечаю, с тоской понимая, что задницу этому лосю мне подставлять хоть один раз, но придется. Чтоб его подорвало и по всему лесу разбросало!

…

Первая брачная ночь. Как много в этом…

— Ян? Почему ты до сих пор одет?

— Холодно, — почти честно ответил я, укутываясь в идиотскую кружевную пижаму и одеяло с головой.

Кто бы знал, чего мне стоило в них залезть! Особенно в постель. Но выбора не было. Как выяснилось в ходе ненавязчивых расспросов, проведенных за ужином, если муж меня не отымеет (чтоб Велимира, лично свадебный договор составлявшего, до конца жизни пидорасило!), то его имя (а то мне своей татуировки мало) на мне не появится. А если оно не появится, то статус младшего мужа я не получу. Коннор подмигивал мне весь ужин с таким усердием, что едва не заработал нервный тик. Я его демонстративно игнорировал. Со спокойным и даже слегка флегматичным лордом Церберусом есть шанс парой унизительных трахов отделаться, а с Коннором… Бедная моя задница! Нафиг мне такое счастье не сдалось.

— Ты выглядишь так, будто собираешься заняться любодеянием в первый раз.

— Я и собираюсь, — буркнул я, высовывая нос из-под одеяла.

Лорд Церберус стоял рядом с постелью и неспешно раздевался. Шейный платок. Запонки на рукавах рубашки. Правый сапог. Ремень на бриджах. Рубашка. Бриджи… Хах! Парень с грохотом рухнул на пол, а я не сумел удержать попахивающее истерикой девчачье хихиканье.

— Рад, что тебе весело, — обиженно буркнул лорд Церберус и сел на постель, чтобы забытый сапог снять и от штанов избавиться.

Я заценил его мощную спинищу и смехом подавился. Такому кабану магия для усмирения непокорного мужа в постели не понадобится. Я закрыл глаза и взмолился неведомо кому:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть все его гормоны в рост ушли, а не в хуй! Пусть он у него будет как у меня — пиписьковым недоразумением!

Кровать прогнулась под тяжелым телом, одеяло испарилось, и я открыл глаза, чтобы встретить врага лицом к лицу. В конце концов, он же будет не раскаленный прут мне в живот пихать, а всего лишь хер в задницу. Некоторые от этого удовольствие получают.