- Есть что-то выпить? Да покрепче…

- Не думаю, что ты это хотела сказать.

Джесси сделала вид, что не обратила внимание на его замечание. Она упорно разыскивала мини-бар, где бы можно было найти хоть какие-то запасы алкоголя. После вчерашнего вечера ей была омерзительна сама мысль о водке. Как она могла опуститься до такого? В нижнем отсеке тумбы в дальнем углу террасы, девушка отыскала желаемую бутылку мартини и привычный для неё бокал. Вот теперь она готова говорить с ним. Иначе, она не наберется храбрости сказать всё, что ей нужно. Ей необходимо выговориться. Если завтра она уедет, эта последний шанс рассказать ему всё, как есть. Ей не стыдно. Пусть считает её глупой и наивной…Она не может совладать с собой. Она не может совладать над своим сердцем. Оно больше ей не принадлежит.

- Эх…ты всегда так много пьешь? – Укоризненно спросил Фокс, наблюдая, как девушка наливает себе прозрачную жидкость.

- Нет…раньше никогда себе этого не позволяла. Я со всеми бедами справлялась сама.

- Что изменилось?

- А Вы разве не понимаете?

Фокс впивался в неё взглядом. Она едва различала знакомый мужской силуэт в кромешной темноте. Лишь маленький, жёлтый проблеск сигареты освещал часть его лица…

Вот он, перед ней…Призрак мужчины, которого она так долго ожидала. Её проклятие и отрада.

Вот она, перед ним…Его искупление и роковой хлыст…Тень всех тех женщин, которые вдоволь искупались в его лжи и безразличии. А он всегда считал, что выйдет сухим из воды. Какого же чёрта сейчас происходит?

Зачем они встретились?

- Я не хочу этого понимать. Я не хочу…Боже, родненькая… - Фокс закрыл руками лицо. Он устал…Как же он устал от всего…Почему это происходит именно с ним?

- Фил… - Девушка поднялась со своего места и опустилась рядом с ним на колени…Она поднесла его руки к своим губам…О, как ей хотелось целовать их…Так сильно любить этого мужчину – не иначе, как наказание. Но она готова молить об этом наказании. Готова слушать его и осыпать настоящей, женской любовью. Пусть будет рядом с ней настоящим. Она готова узнать его.

Вот его руки…самые желанные, самые родные, самые сокровенные…она с трепетом целовала их…Ей хотелось усыпать каждый сантиметр его плоти…каждую морщину, вену, родинку…всего его…

- Не стоит…Боже… - тяжело выдохнул мужчина. Их лица были так близко. И они с таким умилением и обожанием всматривались в контуры друг друга, словно вопрошая…откуда в другом столько пленительной жестокости? А не жестоко ли то, что так внезапно настигло их? Разве так бывает?

Она плакала, но не чувствовала своих слёз. Они лились непроизвольно…

- Сердце моё… - Обратился к ней Фокс…шёпотом…так упоительно, так сладко, так по-настоящему…она хотела утонуть в этом моменте. Остаться в нём навечно. Быть только с ним. Только наедине. Только этот мужчина. Она ограждена Им от всех и всего…Никого больше не нужно. Ничего больше не нужно.

Пытка. Он предстал перед своим собственным судом. Его судья – образ прекрасной, невинной, хрупкой Джесси Питерсон. Она так манит его, так дурманит своим обликом, своим запахом, всем естеством…каждым движением светлых ресниц…что он сходит с ума. Об этом свидетельствовала даже бессонница, которая настигла его с момента появления девушки на острове. Он слишком много думал о ней. Больше, чем следовало бы.

- Это не правильно… - Мучительно изрёк Фокс и осторожно прикоснулся одной рукой к лицу Джесси. Вторая – непроизвольно повисла в воздухе и рухнула. Он не в состоянии даже закурить.

- Я знаю, - глухо отозвалась девушка и преданно посмотрела снизу вверх на Фокса. Она очень хорошо понимала, что он имеет в виду. Она понимала, каким отвратным было положение, в котором они оказались. Но до чего же была сильна сила притяжения между ними!

- Джесс…

- Что?

- Сколько мне лет?

Самый обычный вопрос навис над ними подобно орудию палача.

- Разве это важно?

- Важно, моя маленькая…очень важно…

- Тогда скажи…

- 49.

Она направила свою щеку навстречу его ладони.

К чему предрассудки?

- Я уже не раз думала над этим. Для меня это не играет никакой роли.

- Это пока…ты говоришь это пока…Ты еще так юна… это не правильно. Это всё слишком не правильно. Со временем ты поймешь свою ошибку…и будешь винить себя. Будешь смотреть на меня с презрением…Ведь с каждым годом будет хуже и хуже, да и сам я…не тот человек…я бы мог соврать тебе…и думал даже…

- Замолчите.

Впервые Фокс сразу же умолк. Голос Джесс прозвучал столь повелительно и болезненно, что мужчина невольно вздрогнул как от пощёчины.

- Я не знаю, что произошло между нами и как это описать…Но я осознаю, что должна спасаться бегством. Что должна защитить свою честь и достоинство, держаться от Вас в стороне. Но это выше моих сил. Что Вы сотворили со мной? Зачем всё это начали? Я вынуждена бежать от Вас, скрываться…не потому, что не люблю и боюсь…а потому что Вы, именно Вы, заставляете меня желать того, о чём я раньше даже несмела задуматься. Вы вызвали у меня-то истинное, тягостное желание простого женского счастья, которого я всегда сторонилась и которое даже презирала у других представительниц своего пола, считая это признаком ограниченности ума или стремлений. А я просто дотоле не встречала мужчину, который бы разбудил во мне это…И видит Бог, я не знаю, что же я испытываю к Вам больше – ненависть или любовь…ибо эти два чувства беспрестанно борются во мне, заставляя сердце мучительно биться…Так скажите же, Вы довольны? Я изранена Вами и не знаю, что мне делать…я просто не знаю…и если Вы столь умны и столь умудрены опытом…скажите…как я должна поступить? Удастся ли мне забыть…и хватить ли у Вас совести легко и даже бесчеловечно отпустить меня…?Чтобы я не жалела об утрате Вас…и об утраченном счастье…

Это был последний позыв её сердца, который нашёл отклик в прогнившем мире товарища Фокса. Его шутки в первый раз ранили его самого. Вначале он действительно планировал игру. Тогда, на пляже, Джесси вызвала у него обычный, мужской интерес…и только потом он понял, как тогда сам нелепо просчитался. В первый раз товарищ Фокс дал слабину.

- Прости…

- Не стоит прощений…Давайте просто скоротаем эту удивительную ночь вместе, а затем пойдем своими путями…

Она плакала. Какое унижение! Но ей трудно давалось каждое слово. Она не может примириться с мыслью, что быть может, видит его в последний раз. Что угодно…какое угодно испытание, но только не это…пусть ненависть к нему разрушит все другие чувства…

- Я не могу оставить тебя…

Фокс прильнул к губам девушки. Он пил её, пил так жадно и исступлено, словно она была его утраченным и найденным даром.

Он презирал самого себя. Но сдался первым. Она нужна ему, и поэтому он, забыв обо всём, разверз лаву неистовости, которая таилась в глубинах их сущности. Он слишком долго ждал этого поцелуя и был готов платить за него каждую секунду испепеляющей вечности. Она отныне Его.