- Может, объяснишь уже, наконец, что происходит? – Тихо, но требовательно спросила Джесси у Фокса, когда они остались наедине.

- Пока не могу, меня уже ожидают.

- Ты просто сбегаешь.

- Я никогда не убегаю.

- Даже вчера, когда не соизволил прийти в бар, куда сам же меня пригласил? И меня едва не поимел какой-то вшивый…и…? – Едва ли не перейдя на крик, взвыла Джесси. Вот теперь события прошедшего вечера начинают сказываться на её душевном состоянии!

- Не сейчас, сердце моё. Прошу. – Устало произнёс Фокс и поспешил покинуть девушку. Она не сетовала. Что-то в его голосе заставило её смириться. И вот теперь, ей действительно стало жаль их обоих…

ГЛАВА 5

У вашей болезни обычно есть имя. Простое, незамысловатое, но дотоле болезненное, что слышать его трудно. Несколько слогов, а быть может даже один, тот самый один, что заставляет сердце кровоточить.

Джесси плакала. Ей нестерпимо хотелось дать выход своему отчаянию. После телефонного разговора с отцом, она окончательно расклеилась. Она впервые солгала ему. Валдису Питерсону, человеку, которого любила больше всего на свете. Ни единый человек, ни единая вещь в мире или занятие – не вызывали в Джесс такой любви и поклонения. Единственный авторитет и отрада – отец. Весь смысл жизни – отец. Человек, чье слово закон для неё. Зачастую, наблюдая за жизнью этого мудрого человека, она понимала, что его духовность безгранично отделяет его ото всех остальных людей, наделяет какой-то божественной искрой. И ей не верится, что это её отец. Он настолько выше всех и всего, что она часто поневоле задумывается, что не заслуживает чести быть его дочерью.

Он никогда не выявлял много нежности к ней. Никаких объятий и ласковых словечек. Она так же держалась в стороне от таких земных проявлений чувств. Между ними была более глубокая и возвышенная связь. Настоящая любовь, которой едва ли можно найти сравнение.

Именно отец повлиял на формирование ее личности. Каждым своим благородным поступком и советом – он делал и её мудрее. Это в дальнейшем и поражало мужчин, которые встречались с Джесс Питерсон. Дотоле они не встречали подобных женщин. Они не знали, до чего она старалась стать женским отражением своего примера. Слишком зрелые глаза.

Она плакала. Что бы сказал её отец?

Ей нужно забыть Фокса. Уехать. Уехать. Бежать изо всех сил. Любовь к нему – под запретом. Она не должна бросаться в этот омут. Грешно. Грешно. Плохо. Она ему покориться. Нельзя. Только забыть. Спрятать внутри это чувство. Стыд. Он – наваждение. Идея фикс. Забыть, пока не поздно. Беги.

С твёрдым решением уехать, Джесси решила вновь забыться сном. После осмотра врача ей удалось еще чуток отдохнуть, а сейчас разум словно насмехался, вдохнув в себя энергию. Быть может виной всему то, что она и так много спала в течение дня, но сейчас девушке хотелось отключиться от всего мира. Иссушить свои слёзы. 21:15. Она и не заметила, как быстро в свои права вступила тёплая, июльская ночь.

В этой кромешной темноте девушке показалось, что за стеклянной дверью она заметила чей-то силуэт. Может это обман зрения? Да нет же…подойдя ближе, Джесси всё отчетливее различала знакомую фигуру мужчины с сигаретой. Как давно он здесь? Этого не может быть…

Она не может одолеть желание поговорить с ним. Этот человек напрочь лишает её воли. Делает слабой. Она не может сбежать от того жара в груди, который пробуждает в ней только мысль об этом старом демоне с высокомерной ухмылкой и хитрыми, золотистыми глазами. Ей так и хочется пасть к его ногам, не внемля голосу рассудка и всем тем убеждениям, которыми она жила все эти годы. Почему это случилось именно с ней? Этот человек только и пророчит, что слёзы. Но она упорно идет ему навстречу.

Босая, всё в той же чёрной, мешковатой футболке, она распахнула дверцу и вышла на огромную террасу. Вышла к мужчине, которого она поклялась себе остерегаться. Несмело, тихо…она неуверенно приближалась к плетеному креслу, в котором он восседал и всматривался в оттенки ночи. На маленьком столике рядом – несколько пачек сигарет, книга Димитра Димова и бутылка водки «Philadelphia». Только одна рюмка. Тот, кто пьет сам, как известно, чокается с самим Дьяволом. Фил Фокс Старший был его наместником. И Джесси хотелось спасти его. О, эта иллюзия, которой себя тешат многие женщины, готовые отдать в жертву свои годы, дабы вылечить искалеченную душу! Но Джесс хотела спасти его не посредством искажения его истинной сущности, а силой нежности и заботы, которую ей хотелось направить в сторону него. Хотелось стать его отдушиной, пристанищем, гаванью…Пусть он ужасен для всех, пусть он презирает себя, пусть творит бесчинства – она изо дня в день готова вымаливать у Господа прощение за его деяния. Усталый, измученный, сумасшедший, старый, больной…Ей безразлично каков он сейчас, и каким будет через годы…она готова положить всю себя на алтарь преданности этому ужасному человеку. Ей просто хочется сделать его счастливым.

- Я ждал, когда ты выйдешь.

- Мне приятно это слышать, - тихо ответила Джесси и присела в соседнее кресло.

Теперь они оба наблюдали за сновидением острова.

Щелчок зажигалки.

Тьма сгущалась, поглощая последние клубки табачного дыма. Фокс сделал очередную затяжку и полузакрыл веки.

- Ты завтра уплываешь с острова ближе к полудню. Джим приедет по тебя и проконтролирует, чтобы ты села на лайнер. – Мужчина говорил твердо и размеренно.

- Как скажешь… - едва слышно согласилась Джесс, чем вызвала легкое недоумение Фокса. Он ожидал сопротивления. Ожидал чего угодно, но никак не повиновения.

- Вот так просто? – Холодно осведомился он, дотоле не поворачиваясь к девушке.

- А что вы хотели услышать от меня, товарищ Фокс? Если быть с Вами до конца откровенной… - Её губы нервно задрожали. Всё естество переполняли чувства…обида, горечь, сладострастие, преданность…Тяжелый камень, который упал надгробием на её душу. Убил ли он прежнюю Джесс? Забрал всю без остатка. Зачем? Зачем он тогда подошёл и начал всё это? Зачем начал эту бесовскую агонию? Ответьте, товарищ Фокс, ответьте. Как Вам это удалось?

- Что ты хочешь сказать? – Его голос прозвучал на удивление нежно…Обманывает ли он её и сейчас? Знает ли он подлинное значение сокровенного дара под названием нежность? Знает или нет…девушка была готова броситься ради него с обрыва. Она столь желала укутать его ветрами своей ласки, что невольно сама подписала себе приговор. Отчего так происходит с нами? Кто заставляет нас срываться в эти горестные глубины любовного томления?

Весь мир померк перед глазами Джесс…Она-то чувствовала борьбу Фокса. Была готова поклясться, что его тоже одолевают дотоле неведомые ему чувства. Она была готова поклясться, что он сам не знает, как найти выход из лабиринта, в который ему угораздило попасть. И то, что при этом он остается твёрд и разумен – сводило её с ума еще больше. Она не отдавала себе отчета в собственных желаниях. Она была готова на всё. Он же – всё взвешивал и колебался. Он желал её любви, но был готов отказаться от неё, дабы соблюсти какой-то невидимый моральный кодекс, который предписало для всех общество. Он не был столь мечтателен и волен, как она. Он отдавал себе отчет в своих действиях. Он взрослый мужчина, который должен продолжить свою размеренную жизнь…и воспитание сына. Он не может позволить себе слабость в лице совсем юной Джесси Питерсон…Он годится ей в отцы.