Но она уже была плененной. Безудержный вой рвался с груди, но в действительности не оставалось иного выхода, как молчать. Что бы сказал её отец, узнав обо всём этом?

- Повернись, - услышала она голос позади себя. Теперь Джим казался ей совсем другим, совсем незнакомым человеком. Он и так всё понял, зачем же тогда оборачиваться? Ей слишком стыдно.

- Что такое? – с притворной улыбкой спросила Джесс и обратила глаза на стоящего вблизи мужчину.

- Почему ты плачешь? – Спросил Джим, который искренне недоумевал такой перемене в девушке. Он нежно провёл рукой вдоль её щеки, а затем стал целовать каждую частичку лица, стараясь вобрать в себя не только её слёзы, но и мучавшую боль.

- Это совсем не важно…

- Нет, это важно…поделись со мной. Я же всегда тебя выслушаю, ты знаешь…

- Нет никакого повода для беспокойства, я тебя уверяю. Просто поддалась минутной слабости, распустилась, ничего серьезного. – Стала уверять его Джесс и прильнула к его широкой, крепкой груди. Он стал ласково покачивать её со стороны в сторону.

- Это связано с тем, что я сразу не рассказал тебе о делах с Пату? – Предположил Джим, которому до этого момента казалось, что они всё прояснили еще утром на террасе.

- Я переживаю за тебя, - воспользовавшись ситуацией, выпалила Джесс. Она действительно беспокоилась о Джиме (ведь со слов Баа поняла, что плантатор не является самым законопослушным гражданином и может вести дела довольно таки грязно), но в данном случае нагло соврала. Причиной её всплеска, как у любой настоящей женщины, были собственные любовные терзания и мысли о том, как же теперь выбраться из хищного капкана, а вовсе не мнимая забота об опытном хитреце Джиме Хэнкоке. Она сама понимала, на какие махинации он способен, дабы получить желаемое. Брак на Кэтрин Хэнкок не был тому исключением.

- Не стоит беспокоиться. Мы заключим контракт с синьором Пату и ещё отпразднуем, вот увидишь. Будет невероятный ужин, куда я пойду со своей прекрасной спутницей.

- Часть его плантаций отойдет «Hancock Global»? – Пропустив мимо ушей его последние слова, спросила Джесс.

- Да, именно так.

- В чём же тогда его выгода?

- Тебе не стоит вникать в это.

- А ты не хочешь отвечать?

- Это…очень сложно. Да и интересного мало. Но если ты так хочешь знать, можем обсудить это за бокальчиком красного полусухого. Я тебе всё объясню подробнее. Вижу, мои вкрадчивые ответы сегодня утром тебя не удовлетворили.

- Нет, я всё поняла, – расплывшись в своей «рабочей» улыбке ласково произнесла Джесс, - нужно оставить эту тему. Работы и так слишком много в наших жизнях. Для меня главное, чтобы ты остерегался опасности. А там, пусть весь мир катится к чёрту.

- Я заключал десятки контрактов до этого, нет причин для беспокойства.

- С такими, как синьор Пату?

- Что ты хочешь этим сказать? С какими «такими»?

- Плантатор, который держит в руках весь остров. Это настораживает и пугает.

Джесс врала. Врала с таким убедительным лицом и с такой уверенной манерой, что на секунду сама поверила в правдивость своих слов. Её ни на йоту не пугал синьор Пату. Она с детства знакома с «той стороной мира», с людьми, которые словно кукловоды управляют всеми высокопоставленными лицами. Сколько себя помнит, отец Джесс всегда старался отгородить её от всего этого. Но ей становилось только интересней, она осторожно задавала вопросы, в надежде узнать хоть что-то о «тех делах». Но тщетно. Отец был непоколебим. Такую девушку как она, всё это не касается. Её ожидает благочестивая жизнь, головокружительная карьера и ещё сотни удовольствий, уготованных ей как вознаграждение за живой ум, одаренность и физическую привлекательность. Примерная дочь, во всем прислушивающаяся к мнению отца и принимающая все его наставления на веру должна пополнить ряды примерных ячеек общества. Обезоруживающая красота и выдающееся скопище знаний. Сэр Валдис Питерсон с младенчества ваял шедевр. И у него получилось. Однако, он не учёл, что блестящий ум - порождает скрытую жестокость, а беспощадная притягательность – тягу к разбиванию сердец. Фатальная женщина.

Её отец не чаял души в своей дочери и каждую ночь молил о её счастье. Она же – больше всего на свете боялась разочаровать его. И боялась себя настоящей. Страшилась увидеть проблеск огорчения в его глазах.

Но ей стало плевать. Впервые в жизни Джесс Питерсон встретила мужчину, который сместил с Олимпа её отца. Жизненная ирония состоит не только в том, что её более всего остерегали от таких мужчин, как Фокс; а даже в том, что она с детства самозабвенно ждала именно такого человека. Джесс всегда понимала, что по-настоящему сильный мужчина окутан темнотой. Он не может походить на мягкую и светлую овцу. Он должен быть Дьяволом. Она представляла, как наполнит его чёрную душу всем тем чистым и святым, что есть внутри её самой. А если и этого будет недостаточно, она будет его покаянием, помощником, молебном, станет его пристанищем после стольких лет скитаний и ужасов. Она бредила этим. Молчала. Молчала и ждала. Фил Фокс Старший – ровесник её отца и явный представитель криминального мира пробудил в Джесс её настоящую сущность. И ей захотелось сдаться ему на милость.

- Или же, его давний друг, о жестокости которого ходят легенды? Поговаривают, что он под заказ «устраняет неугодных». Что ты на это скажешь?

- Фокс? – Недоуменно переспросила Джесс, продолжая играть свою роль.

- Он самый.

- Откуда такие сведения?

- Джесси, я наводил о нём справки.

- Что ты делал? – Отодвинувшись от Джима, с запалом спросила девушка, которая сразу же забыла о своей игре и возмущенно уставилась на человека перед собой. Узнает ли она своего Джима?

- Конечно же, официально он владелец небольшой ювелирной компании «Golden Gait», - словно мимоходом произнес Джим, - но это только официально. Да и как он приобрёл эту компанию – тоже сомнительный вопрос. Учитывая его методы, скорее всего, былому владельцу пришлось под страхом смерти переписывать документы. Фокс – конченый человек, Джесси.

- Что ты несешь?!? – Выпалила Джесс, прежде чем успела подумать. Ею овладело состояние аффекта. Ей захотелось ударить Джима, но она успела одуматься. Она сама не поняла, как смогла позволить себе такой не контроль. Она всегда сдержанна. Всегда. Распустить себя – значит стать жалкой и уязвимой.

- Держись от него подальше. Его появление утром на террасе вызвало у меня кое-какие предположения. – Только и изрёк Джим, прежде чем вернуться в их спальню.

От внимания Джесс не ускользнул этот безучастный тон, которым он одарил свою последнюю фразу. Забота о ней спровоцирована не любовью, а элементарным, природным духом соперничества. На самом деле Джиму плевать на нее. Его беспокоит только выгода компании. Пусть и так, решила она, значит, они оба получат от этого острова то, что им так необходимо.