– Ну, не преувеличивай. О тебе не забуду.

– А мне кажется, уже начал. Мы совсем не видим друг друга. И ты меня не замечаешь. Весь – там. Не так?

– Не понял.

– Так, так. Ладно. Напоминаю, что я улетаю завтра с шефом в Америку. Срочная командировка. Рассказывала тебе позавчера. Думала, помнишь.

– Ну, конечно, помню, – соврал Вадим, – Как я мог забыть?

– Как обычно.

– Но ведь ты там всего ничего. Всего несколько месяцев. И уже в командировку! Да в дальнюю!

– Я тебе говорила. Просто так вышло. Начальница внезапно слегла с гриппом. А лететь надо. Срочные переговоры. Поэтому получилось так, что больше некому. Шеф и приказал мне.

–Да, я помню, – продолжал прикидываться Вадим, – Когда тебя проводить?

– А говоришь, помнишь. Я все тебе говорила. Улетаем завтра утром. А сегодня я поэтому буду ночевать у мамы. И провожать меня не нужно.

– Почему?

– Вылет очень рано. Отсюда мне будет неудобно добираться до Шереметьево. Там же ближе. Смогу подольше поспать, – объяснила Алена и после небольшой паузы, во время которой она, кажется, взвешивала каждое последующее слово, добавила:

– Да и какой смысл спать здесь? Мы все равно друг друга почти не видим.

– Ты опять?

– Ладно, ладно, как-нибудь переживешь. Да и улетаю я всего на каких-то четыре-пять дней. Ну, ладно, все. А то опоздаю. Машина уже, наверное, ждет.

Вадим закрыл за ней дверь, и его размышления сразу же сами собой переключились на тему, которая так приятно щекотала нервы. Он вспомнил вчерашний свой разговор в ресторане.

– Неужели, это может, правда, случиться уже сегодня? А почему бы и нет? Чем черт не шутит, пока Бог спит, – заключил он.

Настроение постепенно улучшалось.

Вадим подошел к окну и по давно заведенной негласной традиции приготовился помахать рукой на прощанье. Алена после того, как перешла на новую работу, выходила из дома раньше него. Обыкновенно раньше. И он всегда махал из окна, провожая ее взглядом, пока она не садилась в такси.

Вадим уже несколько раз с нескрываемой завистью пытался выяснить у Алены, сколько она на новой работе получает, раз может себе позволить ежедневно уезжать от него на работу на такси. Но та только игриво отшучивалась.

За окном накрапывал довольно противный мелкий осенний дождь. Небо было затянуто тяжелыми темными облаками. Ощущение раннего утра радости в душе не добавляло. Впрочем, такая погода была обыкновенной для московской осени вот уже который год подряд. Вадим даже слегка передернулся от чувства зябкой влажности на улице.

Первое, что бросилось в глаза Вадиму после того, как он оценил нерадостность сегодняшнего утра, была как-то спешно отъезжающая от шлагбаума, закрывающего въезд во двор дома, машина.

Он успел заметить ее марку. Это был минивэн «Мерседес» грязно белого цвета. Автомобиль явно не выезжал из двора, а только, видимо, на некоторое время останавливался в районе шлагбаума.

Несколько позже, чем обычно из подъезда вышла Алена и быстро зашагала по направлению к тому же шлагбауму.

Она стремительно обернулась на ходу и вместо того, чтобы помахать ему как обычно, показала рукой на прижатый другой рукой к уху сотовый телефон. В этот же момент где-то на столе зазвонил телефон Вадима.

Он вял трубку.

– Вадик, слушай, – раздался на том конце встревоженный голос Алены, – тут какие-то люди…

– Какие? Где?

– В нашем подъезде. Когда я выходила из лифта, столкнулась с ними. Четверо. Все – высокие, здоровенные. Явно военные или спортсмены. С большими такими сумками.

– Ну и что?

– Все четверо в одинаковых куртках. Знаешь, такие, как армейские, только синие. И еще. На воротниках у каждого – красная полоска. И, мне кажется, они просто пришиты поверх воротников.

– Кто?

– Полоски!

– Это паранойя, Алена. Ну, мало ли кто может жить в нашем доме. Не читай с утра большевистских газет.

– Я так и думала, что ты скажешь что-то в этом духе.

– Ну а как иначе…

– А что, если они поднялись на четвертый этаж?

– Ну, и дальше?

– Я уверена, что они вошли в квартиру Белькевичей. Сами вошли! Им никто не открывал!

– Ты ничего не путаешь? Как ты это поняла?

– Нет! Не путаю! Я поехала вслед за ними, на втором лифте. Сначала хотела вернуться, чтобы тебе все рассказать. А когда поняла, что они вышли на четвертом, поехала вниз. Но я уверена, что точно определила по шагам, куда они пошли.

– Ты же знаешь, что там идет ремонт.

– В том-то и дело! А ты, кстати, давно слышал, чтобы там стучали или вообще что-либо делали?

– Ну, не знаю…

– Надо обязательно звонить в полицию.

– Ну почему? Ладно, не торопись, я все выясню.

– Как ты выяснишь? Нет, не надо. Позвони в полицию.

– Не беспокойся. Поезжай спокойно. Я все выясню, обещаю. Аккуратно выясню. А, если что, позвоню в полицию.

– Пожалуйста, только будь осторожен.

– Но я же сказал. Я тебе пришлю смс-ку.

– Ладно, целую. Пока.

– Пока. Хорошего дня. Не паникуй.

– Окей.

Алена села в подъехавший желтый автомобиль и на прощанье махнула рукой. Вадим помахал в ответ.

Он положил телефон на стол и машинально взглянул на часы. У него оставалось минут десять на сборы.

В задумчивости он снова взял телефон и прошел в спальню. Там он открыл шкаф. Выбрав галстук, начал его повязывать, потом остановился и нерешительно набрал номер.

– Але, Виктор? – спросил он в ответ на снятую на том конце трубку, – это Вадим. Да. Добрый день. Нет, ничего. Просто хотел сказать. Будьте внимательнее. Да. Все, пока.

Он сбросил звонок и тут же набрал текстовое сообщение Алене. Оно гласило: «Все в порядке. Не волнуйся. Все решил».

Ответное сообщение появилось на экране телефона почти мгновенно: «Что решил?»

Он усмехнулся скорости ее реакции.

«Я говорил с ними. Это еще одна бригада. Привезли материалы для стройки», – был его ответ.

«ОК. Спасибо»

Он отправил Алене сообщение с изображением бьющегося сердечка и продолжил завязывать галстук.

Алена в это время ехала на работу и на своем планшете смотрела новости. Это уже была традиция. Ей нужно было быть в курсе всех последних новостей еще до прибытия к месту работы. Кстати, это было одним из условий, которые ей определил ее шеф при приеме на работу.

А новости, надо сказать, не могли настроить на оптимистический лад. Из наушников звучало напряжение:

«По сообщения западных информагентств во вторник утром из засады был атакован конвой коалиционных сил в непосредственной близости от лагеря беженцев Сабра в одной из восточных провинций Сирийской арабской республики. При этом погибло более ста британских, французских и американских военнослужащих.

Правительственная армия за день до этого проводила в районе этого лагеря операцию по нейтрализации и уничтожению большого отряда исламистских боевиков, которые, как обычно, прикрывались беженцами, как живым щитом. Когда операция была почти завершена, в указанный район были направлены подразделения коалиции, возглавляемой США.

Сирийской армии пришлось отступить. Однако, как только части американских войск и их союзников оказались в непосредственной близости к лагерю Сабра, они были атакованы неизвестными формированиями из хорошо организованной засады.

Западные информационные источники со ссылкой на некие экспертные оценки поспешили, по сложившейся традиции, объявить на весь мир, что засаду организовали сирийские войска под руководством наших военных инструкторов и под прикрытием с воздуха российскими ВКС.

Министерство обороны Российской Федерации выпустило пресс-релиз, в котором подобные обвинения названы откровенной ложью и попыткой отвлечь внимание мировой общественности от действий боевиков террористических исламистских организаций, до сих пор воюющих на территории Сирии при материально техническом содействии, а, порой, и под непосредственным прикрытием войск коалиции.

В частности, Министерство обороны России готово представить неопровержимые данные радиолокационного, космического и иного контроля, показывающие, что самолеты, якобы прикрывающие атаку на конвой коалиции с воздуха, взлетели с военно-воздушной базы США в Ираке.