– Здорово, что ты уверен. А что взамен?

– Что? – не понял Вадим

– Личная преданность? Или еще что?

Вадима просто передернуло от неприятного ощущения возможного намека! Он стремительно обернулся и внимательно посмотрел в Аленины глаза.

Нет, никакого намека не было. Одно лишь недоверие.

– Опять ты перегибаешь, – нерешительно ответил он, – Или, может быть, ты мне сможешь помочь? У меня-то нет мамы, которая может замолвить за меня слово.

Алена невольно прикусила нижнюю губу.

– Что там говорили? – внезапно спросил Вадим, когда уже стоял в ванной и выдавливал на щетку зубную пасту.

Алена, вошедшая вслед за ним и стоявшая теперь за его спиной, сначала не поняла вопроса:

– Где?

– Ну, в этом репортаже, про митинг. Ты по какому каналу смотрела?

– По России. Сказали, что был митинг. Несанкционированный. Были провокации. Столкновения, – постепенно вспоминала Алена, – Также сказали, что были пострадавшие. Кажется, около двадцати человек. Большинство – сотрудники полиции.

– Болтуны! Я так и думал! По России! – он явно передразнивал ее

– А что?

– Врут все! Вот что! Я сам своими глазами все видел. Там.

– И ты все это видел?

– Собственными глазами! Со времен Болотной такого не было! – Вадим отложил в сторону уже намазанную зубную щетку и резко повернулся к Алене. Глаза его горели нездоровым огнем!

– А ты был на Болотной? Когда?

– Да был. Когда, когда? Тогда! В 2011-м.

– Ты мне никогда не рассказывал.

– А чего там рассказывать! Я тогда только начинал. Год, как из универа вышел. Это было чуть ли не самое первое мое редакционное задание. Вот тогда и попал в самую гущу. Я, собственно говоря, тогда свой первый самостоятельный репортаж и сделал. Даже, помнится, какую-то премию за него прихватил.

– А сегодня?

– Что сегодня?

– Сегодня тоже в самой гуще?

– Ну, не знаю. По-разному. Но материала наснимал очень много. Можешь посмотреть. Он уже, думаю, вышел, но, понятно, на нашем канале. Не то, что на России, или там…

– И в нем, конечно, больше правды? – иронично пыталась заметить девушка, – Или одна только правда?

– Ты сомневаешься? – в его голосе звучала угроза.

Она никак не ожидала такой реакции!

– Не знаю. Просто я много слышала про ваш Издательский Дом. И не самое лестное.

– От кого? Наслушалась там, в конторе своей? Им бы только бабки пилить? Они наговорят! Ты только уши подставляй!

– Чего ты так нервничаешь? Ты слушаешь одних, я – других. Что в этом такого? И вообще, мы, кажется, договаривались не спорить о политике. Или нет?

– Ладно, – вроде бы умиротворенно произнес Вадим, но тут же снова начал взволнованно жестикулировать перед глазами Алены:

– Можешь верить, можешь – нет, но я сам все видел! Жесть! Люди реально никого не трогали. Шли, и все было спокойно. Ну, ладно, что-то там кричали. Но это же не повод мочить их! Опять всех, без разбора!

– Но, судя по кадрам, там были совсем не мирные люди. То, что я видела, – она сделала ударение на местоимении «я», – вовсе не то, что ты говоришь. Там реальные боевики были! И именно они нападали на полицейских! И начинали всю эту заваруху…

– Да, что ты понимаешь, – вдруг опять закипятился Вадим, – Что ты хочешь? Ты пойми, когда тебя к стенке прижимают, то и заяц становится тигром. Я все это видел еще тогда!

– Но, ведь, говорят, что митинг не был разрешен.

– Алена, а что людям делать? Любой митинг законен! Конституция, понимаешь?!

– Но по Конституции и власть имеет право на самозащиту. И на защиту других людей. Представь, если бы, к примеру, я там оказалась. И вот эти, как ты говоришь, мирные протестанты… Кто бы меня там защитил? Ты со своей камерой?

– Ты опять ничего не понимаешь! – взорвался Вадим – И несешь настоящую чушь! Да если бы ты там была, то те самые менты тебя бы и отметелили!

– Меня? За что!?

– Да, как и всех – ни за что!

– Ну, ладно, не кипятись. Все, оставим это.

– Как оставим? Ничего не понимаешь, а рассуждаешь!

– Вадик, ну ты даешь! Ты реально скоро помешаешься от своей работы. Ты готов накинуться на меня, как на врага! Чудесный вечер! Спасибо!

– Твоя работа ничуть не лучше! – Вадим еще готов был сказать что-то дерзкое в ответ и даже уже повернулся снова к Алене для этого, но ее уже не было.

Она ушла в спальню. И, вероятно, обиженная.

«На обиженных воду возят,» – сердито проворчал Вадим и продолжил эксперименты со своими зубами.

Вадим долго еще полоскался в ванной, не торопясь выходить, и делал это осознанно. Он хотел упокоиться после такого неожиданного конфликта со своей девушкой. Поэтому, когда он подошел к кровати, на тумбочке поблизости горела лампа, а Алена мирно посапывала в подушку, отвернувшись в свою сторону. Или делала вид, что спала.

Вадим не стал проверять, как там на самом деле, и, едва заметной гримасой выказав свое безразличие, лег спать. И практически мгновенно провалился в сладкое небытие…

***

– О-о-х! – Вадим подскочил в кровати как от резкого удара.

Он сел и сначала никак не мог прийти в себя, судорожно растирая рукой взмокший затылок. Несколько раз оглянувшись по сторонам, он, наконец, понял, что находится в своей постели, у себя дома, а то, от чего он вскочил было всего лишь сном.

Неприятным и, может быть, кошмарным, но всего лишь сном.

Бывают сны, которые хочется смотреть и смотреть, чтобы они не заканчивались. А бывают, наоборот, такие, от которых хочется избавиться, как можно скорее. Тяжелые, пугающие, непонятные, а от того еще более страшные. От такого вот сна он сейчас и пробудился.

Вадим глубоко вздохнул и начал постепенно успокаиваться.

За окнами было еще почти темно. Сквозь толстые занавески на окнах в комнату слегка пробивалось только самое начальное ощущение хмурого и сырого осеннего московского утра. И такое ощущение никак не способствовало желанию быстро вскочить с постели.

Он вновь, было, откинулся на подушку, но тут же сообразил, что лежать вот так просто он уже не может. Во-первых, надо было срочно определить, сколько сейчас времени, а затем ему явно чего-то не доставало в постели.

Его наручные часы показывали уже семь двадцать две. А это означало, что уже через час с небольшим ему надо было выходить из дома.

Хлопнув на всякий случай рукой наотмашь по левой от себя половине кровати, он точно понял, что рядом никого не было.

– Алена! – сначала тихо позвал он, а затем повторил гораздо громче.

Дверь в спальню слегка отворилась и в проеме показалась милая взгляду женская фигура в халате.

– Ваше высочество изволило проснуться?

Вчерашнего напряжения между ними как не бывало! Это приятно поразило и порадовало Вадима.

– Точно! Но проснуться одному, что в корне неверно, – ответил Вадим и протянул руку навстречу Алене, как бы приглашая ее в постель.

– Нет, нет, Вадик, совсем нет времени, – отреагировала девушка, – Я уже через десять минут убегаю. Ты слишком долго спишь.

– Слушай, мне опять сегодня приснилась какая-то чушь. Настоящий кошмар! Я вскочил просто, как ненормальный. Мокрый, как мышь.

– Меня это не удивляет. Меньше надо по митингам ходить.

– Да, наверное, – ему совершенно не хотелось развивать вчерашнюю тему и, уж тем более, создавать напряжение в их отношениях.

С утра, несмотря на нехороший сон, он был крайне миролюбив.

– Поторопись, соня, если хочешь меня проводить! – весело крикнула Алена и вышла из комнаты.

Вадим безропотно повиновался и быстро поднялся вслед за ней.

Стоя уже почти в дверях он, едва успев накинуть на плечи халат, обнял ее и, наклонившись, поцеловал в губы. Она ответила, но, правда несколько второпях. Потом отстранилась и, еще не высвобождаясь от объятий, посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты не забыл, что завтра я улетаю.

– Как? – опешил Вадим, – Куда?

– Забыл, конечно. Ты со своей работой скоро обо всем забудешь. И обо мне тоже.