— А когда ты станешь Министром, этих бумаг будет в сотни раз больше, — вкрадчиво сказал Люциус. — И жучил тоже.

— Подберу помощников, увеличу количество авроров, — отмахнулся Гарри. — Секретаря хорошего найду, чтобы распределяла всю текучку между замами. А сам буду прокладывать курс Британии и раздавать пистоны провинившимся.

— А я? — Люциус усмехнулся.

— Ты будешь следить, чтобы провинившихся было как можно меньше, а Британия шла выбранным курсом без подводных рифов.

— Что-то тебя унесло, мистер Капитан, — Люциус потянул Поттера на себя и с удовольствием поцеловал.

Гарри ответил на поцелуй и отстранился, сверкая глазами.

— Я сейчас сбегаю в Ритуальный Зал, а потом ты меня все же лишишь девственности.

— Отличный план, — усмехнулся Люциус. — Надеюсь, нам никто не помешает на этот раз.

Но пока Гарри общался с предками, явились взрослые, и планы пришлось отложить на ночь. Как оказалось, Сириус с Северусом не теряли времени зря и изучили перевод, сделанный Гарри, и теперь у них появились вопросы. Обсуждали и спорили до хрипоты, но в результате все же признали достоверным один из вариантов интерпретации перевода.

— Осталось только определить, кто именно будет помогать Гарри с изгнанием, — Северус устало потер глаза.

— Там сказано, что это должен сделать самый важный для него человек. Причем связь должна быть взаимной. Как мне кажется, тут достаточно людей для выбора, — Сириус поднялся и, обойдя Северуса, сидящего на стуле, принялся массировать его слегка ссутулившиеся плечи.

Снейп было напрягся, но быстро расслабился, наслаждаясь неожиданным знаком внимания.

— Нужно провести ритуал Связи, — сказал Люциус. — Я знаю его довольно хорошо. Мама как-то делала. Хотела показать, как сильно меня любит.

— Так проводи. Посмотрим, кто тут с кем и как связан, — Сириус не прекратил своего занятия, видя, что строптивый «пациент» не возражает.

Люциус поднял палочку и, сделав круговое вращение, охватывающее всех присутствующих, произнес:

— Силами магии, от сердца к сердцу, от души к душе, связующие нити, проявитесь!

В комнате медленно начало ткаться кружево родственных, дружеских и любовных связей, соединяя всех присутствующих тонкими и толстыми, яркими и бледными нитями.

Люциус смотрел на свои, прослеживая каждую из ниточек. Вот две бледные, красноватые — символ симпатии и доверия, тянувшиеся к Северусу и Сириусу. Они существенно согрели душу Малфою, который постоянно ждал подвоха от взрослых покровителей Гарри. Рядом с той, что тянулась к Сириусу, появилась тонкая и слабо окрашенная нить родственной связи. Это и не удивительно — чистокровные маги все друг другу родственники в разной степени. Но самая яркая и толстая нить протянулась между Поттером и самим Люциусом. Она еще и пульсировала в такт биения сердца. Малфой посмотрел на Гарри и ответил на его широкую улыбку.

От самого Поттера тянулось много нитей, связывая его с названными родителями и Люциусом.

— Мордред! Гарри тебя любит больше, чем меня! — возмутился Сириус, рассматривая кружево нитей.

Снейп самодовольно ухмыльнулся.

— Зато я ему ближе по крови, — успокоился Блэк.

— В любом случае, господа, самая крепкая связь между мной и ним, — сдержано, скрывая чувство восторга, заявил Люциус, и на него посмотрели все: Снейп с Блэком — недовольно, Гарри — с ярко выраженной симпатией.

— Гарри, ты уверен, что тебе нужен этот Малфоевский выкормыш? — уточнил у крестника Сириус.

— Уверен, — Гарри спрятал улыбку. — И чтобы перевести тему, спрошу — вот этот красный канатик между вами, папочки…

— Без комментариев, Поттер, — перебил его Снейп и поднялся. — Что же, если Люциус согласен, нам нужно заново пройтись по всем пунктам ритуала, особенно в свете новой информации.

Люциуса Гарри так ночью и не дождался и, уставший, уснул в своей спальне. Малфой же, пригревшись возле Поттера, который тихо сопел ему в плечо, долго не мог уснуть, хотя время уже близилось к рассвету. Он взвешивал все «за» и «против», выстраивал планы и разрушал их, мысленно проходил по всем этапам предстоящего ритуала. Единственное, что он не допускал даже мысленно — это возможность Гарриной гибели.

Никто из них о ней не думал, но призрак Великой Госпожи явственно возвышался над Поттер-мэнором.

— Не отдам, — пробормотал Люциус, уплывая в сон.

Призрачное видение над старинным домом шевельнулось, беззвучно хохоча.

***

— Итак, пора начинать, — Северус взглянул на слегка побледневшего Гарри, но тот лишь решительно кивнул и устроился на ритуальном алтаре поудобнее.

Сюда, в святая святых каждого старинного рода, в тайный зал Ритуалов, Люциуса привел сам Гарри, иначе магия бы его не пустила. Остальные прошли свободно, что демонстрировало лояльность древней силы к защитникам наследника.

Прошедшие сутки были наполнены тревогой, ожиданием и сомнениями. По крайней мере, со стороны Люциуса. Он, конечно, не показывал ничего из вышеперечисленного, но Гарри каким-то образом угадывал все накатывающие эмоции и всячески тормошил его. Это было неправильно, ведь в утешении и поддержке нуждался сам Гарри, и Люциус чувствовал, как восхищение и симпатия, направленные на Поттера, взлетают до небывалых высот.

Из школы они ушли, поставив в известность Дамблдора. Северус долго разговаривал с директором и вышел от него в плохом состоянии духа. Парни не рискнули его расспрашивать, но было понятно, что разговор не удался.

— Дамблдор не хочет уничтожать крестражи, если я не докажу целесообразность этого, — мрачно сказал Северус, когда они прибыли в Поттер-мэнор.

— Думаю, после ритуала у нас появятся эти доказательства, — успокоил его Сириус. — Гарри, ты готов?

Гарри был готов, хотя Люциус видел его возросшее волнение. Но теперь, лежа на алтаре, Поттер излучал уверенность и спокойствие.

— Приступайте, — скомандовал он и протянул руку к Люциусу.

Малфой приблизился и, сжав небольшую, но сильную ладонь, устроился на ступеньке алтаря. Он закрыл глаза и попытался полностью сосредоточиться на звуках. Голос Северуса обволакивал, погружал в томительное небытие, успокаивал и подбадривал одновременно. Слова старинных заклинаний срывались с его губ, как капли подтаявшего льда: острые, холодные и яркие; как брызги солнечных лучей: горячие, легкие, живительные… они вводили в транс, заставляли резонировать с тем, кого притягивало крепкой связующей нитью души.

Люциус уже давно перестал слушать голос Снейпа, перестал видеть мягкие движения палочки Сириуса. Осталось только ощущение сопричастности, единения, врастания в кого-то… в Поттера, в его душу и разум.

— Люциус, ты здесь? — прозвучало отовсюду и ниоткуда.

— Здесь, — Малфой шагнул вдоль ярко-красной полосы, ведущей куда-то за горизонт.

Но с Поттером они встретились гораздо раньше, буквально через пару шагов.

Люциус посмотрел на него и содрогнулся. Фигура Гарри двоилась, меняясь каждую секунду. Поттер то становился самим собой, то менял ипостась на кошачью, стоящую на задних лапах. Но больше всего Люциуса поразил черный нарост, вросший в череп Гарри с правой стороны лба. Он смотрелся отвратительно-неправильно, и у Малфоя зачесались руки убрать эту мерзость. Он протянул руки, но кот-Гарри зашипел:

— Рано, еще рано. Обними меня, поделись силой.

Люциус зашел со спины, крепко обнимая изменчивое тело.

— Гарри…

— Сейчас… Я сейчас с ним справлюсь…

Тело Гарри начало корчиться от боли, хотя он молчал, только шипел сквозь зубы. Люциус поддерживал его, делясь силой и магией.

— Чем мне тебе помочь? — прошептал он, когда Поттер в изнеможении облокотился на него.

— Ритуал разделил нас. Осталось только оторвать и выбросить. Справишься? — голос Гарри был очень слаб.

Люциус опустил его на землю, пытаясь не показать своего страха: вместо нароста, который он видел вначале, на теле Поттера лежало нечто, похожее на человека, только уродливое и полупрозрачное.

Малфой обхватил это «нечто» руками и попытался оторвать. Гарри закричал, выгибаясь всем телом.