Совиньон почти не отходил от нее. Меринда суетились, проверяя, все ли блюда поставлены, у всех ли гостей есть приборы. Хозяева любезно помогали своим гостям рассаживаться за столом.

Среди гостей Эскандерия увидела Тамингла. Она не сразу заметила, что ее троюродный брат немного задержался в этот день. Он подошел к ней, дружески обнял и подарил подарок – новую книгу.

Эскандерия очень обрадовалась и поблагодарила юношу. Но было видно, что внезапное возвращение Совиньона оказалось и для него полной неожиданностью. Молодой человек совсем не обрадовался, увидев, что Совиньон так и крутится вокруг Эскандерии. Никто не знал – и, тем более, сама Эскандерия – о том, что юноша давно собирался попросить ее руки, но все никак не решался это сделать. Он долго готовился к тому, чтобы осуществить свой замысел во время совершеннолетия своей подруги. Но, кажется, неожиданное появление Совиньона грозило расстроить его планы.

Наконец, все разместились за столом, и начался праздник. Эскандерия сидела рядом со своим отцом, который всем своим видом давал понять, что очень гордился своей дочерью. С другой стороны от девушки устроился Совиньон. Молодой человек сразу взял инициативу в свои руки и стал играть роль тамады. Надо сказать, у него это прекрасно получалось. Здесь Совиньон был в своей стихии. Он объявлял тосты в честь именинницы и ее замечательных родителей, поддерживал общую беседу, следил, чтобы тарелки гостей не пустовали.

Инантру был немало удивлен такой перемене в своем приемном сыне. Кажется, молодой человек сумел очаровать всех, и, в первую очередь, саму именинницу.

Только Тамингл чувствовал себя не в своей тарелке. Совиньон перехватил ту роль, которую он сам собирался играть на этом празднике. Теперь юноша понял, что вряд ли сможет осуществить свое намерение попросить руки Эскандерии, и в глубине души стал сожалеть, что не сделал этого раньше. Он машинально отправлял в рот то, что лежало на его тарелке, запивая вином, что-то отвечал, когда его спрашивали, чувствуя досаду оттого, что Эскандерия, казалось, совсем его не замечала.

Наконец, кто-то попросил Эскандерию спеть. Кто-то подал девушке ее кифару. Казалось, только теперь она вспомнила про Тамингла.

– Ты подпоешь мне, Тамингл? – с улыбкой спросила она его.

Тамингл обрадовался. Он улыбнулся и кивнул ей в ответ, поднялся со своего места, достал свою флейту и заиграл. Эскандерия тоже взяла свой инструмент. Они запели одну из своих самых лучших песен, которые сочинила Эскандерия, и которые они часто вдвоем исполняли на праздниках.

Чарующие звуки инструментов и прекрасные голоса юноши и девушки голоса разносились над садом. За столом воцарилось молчание. Гости с восхищением слушали, очарованные их пением.

Только один Совиньон не радовался. Теперь уже его охватила ревность. Он понял, что надо действовать решительно и ускорить события.

Когда Эскандерия и Тамингл окончили свое пение, он вскочил и зааплодировал громче всех, выражая свое восхищение. Потом, когда аплодисменты смолкли, объявил, что должен сказать что-то очень важное.

За столом снова воцарилась тишина, и все посмотрели в его сторону. Совиньон решительно встал, отошел немного в сторону, выпрямился и с ходу торжественно произнес:

– Я хочу воспользоваться этим прекрасным праздником и попросить у моих приемных родителей, достопочтенных Инантру и Меринды, руки их родной дочери Эскандерии. Она стала моей названной сестрой, но, поскольку не является моей кровной родственницей, то я могу стать ее супругом. Я давно полюбил Эскандерию, и она моя – единственная любовь. Все эти годы разлуки я помнил о ней, и мечтал об этом дне, когда смогу вернуться и попросить ее руки. Клянусь, я стану ей хорошим мужем и отцом наши детей и сделаю все, чтобы моя Эскандерия стала счастливой.

Молодой человек перевел дух. За столом царило гробовое молчание. Все ждали, что ответит Инантру. Тамингл с какой-то безнадежностью смотрел на все происходящее.

Инантру явно не ожидал такого поворота событий. Решительность приемного сына немного обескуражила его. Он посмотрел на Эскандерию. Меринда, сидящая рядом с ним, казалось, тоже была встревожена.

– Ну, что ж, – произнес жрец, – все зависит от того, какой ответ даст моя дочь! Я только желаю ей счастья. – Эскадерия, – обратился он к ней, – ты согласна стать женой Совиньона?

За столом стало совсем тихо. Все взоры устремились на Эскандерию. Гости напряжено ждали, какой ответ даст именинница на предложение руки и сердца.

Эскандерия была в замешательстве. Она посмотрела на отца, потом бросила взгляд на Тамингла, словно спрашивая его совета. Она вспомнила про свой сон, где Тамингл делал ей предложение. Однако сейчас Тамингл напряженно молчал и ничего не говорил. Эскандерия вспомнила, что за все эти месяцы он так никогда и не заговорил с ней о любви. Поэтому она лишь вздохнула, посмотрела на отца, потом на Совиньона, и тихо ответила:

– Да, папа, я согласна стать женой Совиньона.

Гости взорвались аплодисментами. Совиньон подошел к Эскандерии и взял ее за руки.

– Значит, теперь мы с тобой – жених и невеста? – торжественно произнес он.

Эскандерия потупила взор. Инантру внимательно посмотрел на свою дочь и приемного сына. Было явно, что он не очень доволен тем, что произошло. Меринда тоже была немного раздосадована. Но супругам пришлось скрыть свое разочарование.

– Да будет так, – произнес Инантру, махнув рукой. – Выпьем за жениха и невесту!

Совиньон снова сел на свое место рядом с Эскандерией. Праздник продолжался. Гости веселились от всей души. Совиньон продолжал провозглашать тосты и веселить гостей. Однако виновница торжества сделалась какой-то странной. Эскандерии вдруг показалось, что она чужая на этом празднике, и все это происходит не с ней, а с кем-то другим. «Наверное, во время помолвки у всех девушек так бывает», – утешала себя она.

Вскоре пришли приглашенные музыканты, и начались танцы. Жених пригласил невесту, а за ними и все остальные пустились в пляс. Эскандерия двигалась, как в тумане. Ей опять казалось, что все это происходит не с ней.

Совиньон заметил ее состояние.

– Что с тобой, дорогая? – с тревогой спросил он ее, – Ты не заболела?

– Я то-то немного устала сегодня, – безучастно ответила Эскандерия. – Столько народу, шум, суета!

Совиньон с удивлением взглянул на нее. Он вспомнил, что Эскандерия всегда любила праздники и обычно веселилась от души.

– Ну, пойдем, посидим под деревом, – сказал он ей. Он взял ее за руку, они подошли к фонтану и присели на скамью под эвкалиптом.

– Ты так внезапно появился, Совиньон! – со вздохом сказала Эскандерия. – От тебя давно не было вестей, и мы уже не знали, вернешься ли ты! Почему ты так долго не писал?

Совиньон нахмурился и замолчал на некоторое время, словно обдумывая ответ. Между тем уже стемнело, и на небе стали загораться звезды. Захмелевшие от молодого вина гости продолжали веселиться.

– Я был очень занят в храме, – наконец, ответил Совиньон. – Учился и помогал жрецам в их работе. Но вот теперь я здесь, и мы скоро поженимся!

Эскандерия не знала, что ее жених лукавил. Не ведала о том, что он встречался с другими девушками и даже имел близкие отношения с одной из них. Однако, после того, как об этом стало известно жрецам, ему велели покинуть храм, где он обучался.

– Может быть, пойдем в наш любимый шалаш? – неожиданно предложил Совиньон, со страстью взглянув на Эскандерию и взяв ее за руку.

– Извини, не сегодня, – уклончиво ответила ему Эскандерия. – Я и правда, очень устала. Столько всего случилось за один день! Я хочу пойти к себе и лечь спать.

Совиньон разочарованно посмотрел на нее.

– Ну, хорошо, я тебя провожу, – ответил он. Они встали и направились к дому.

По дороге им встретился Тамингл. Он стоял в одиночестве под большим деревом. Эскандерия, повинуясь какому-то порыву, отошла от своего спутника и подошла к юноше.

– Как ты, Тамингл? – спросила она. – Мы сегодня даже не поговорили с тобой!