Сначала было неловко, будто он самозванец какой-то, но очень быстро его заставили расслабиться и забыть обо всём. Приглушённый свет, вкусный цветочный запах, мягкая кушетка и руки, много рук, которые массируют, ласково чешут, гладят или просто вырисовывают на коже невидимые узоры.

Но никто не касался его там — хотя раздели его сразу и догола, а некоторые, казалось бы, невинные прикосновения, отзывались внизу живота сладкой негой. Неизвестно, сорвало бы ему самоконтроль в такой ситуации, но кто-то очень вовремя прошептал ему на ухо: «Ты можешь сделать это сам».

Наруто облизал губы и приподнялся. О нет, во время сна его не оставили одного. Вокруг него лежала вся стайка кудесниц в мягких, целомудренных пижамках с капюшонами. Кто просто был рядом, кто обнимал какую-то его часть тела — и ревностно к себе прижимал.

Сам он был обнажён, голоден и полон сил.

— Рамена, Наруто-сама? — улыбнулась одна из девушек, поправляя капюшон.

— А? Да, но как ты догадалась? — уже не со смущением, но с искренним любопытством.

В самом деле, ведь как-то они угадывали до этого, где погладить, как надавить, и вообще…

Девушка рассмеялась колокольчиком:

— Тело, которое разбужено и отглажено, всегда требует позаботиться о себе и дальше. Поесть, искупаться. А о вашем теле, — взгляд стал самую чуточку осуждающим, — уже давно не заботились. И сейчас, когда вы отдохнули, вы должны быть очень голодны.

— Ор-рочимару! — послышалось за стенкой с до боли знакомой интонацией. — Как ты посмел ходить по барам без меня?!

— Моя милая Тсу, — голос Змея был нежен и ласков. — Бедный мальчик страдал от трудоголизма, разве я мог ждать?..

Стайка заворчала, просыпаясь.

— Кто звукоизоляцию не поставил? — недовольно спросили у него за спиной.

— Я ставил! — возразили откуда-то с ног. — Но Орочимару-сама изволил её снять, чтобы следить за ситуацией.

Наруто, похолодев, посмотрел вниз. И правда, оказывается, не все кудесницы были кудесницами…

Ик.

— А где претензии, что я по борделям хожу? — у Змея вышло это донельзя жалобно. — Где пламенная ревность и жажда убийства?

— А то я тебя слишком плохо знаю. Ты же, даже если пойдёшь за профессиональной помощью, всё равно в итоге будешь читать лекции, как делать всё более правильно. А все свободные работники соберутся вокруг тебя и будут конспектировать. Ты куда мою ученицу дел?

— Она со своим двойником из параллельного мира отправилась на горячие источники у фонтана, — сообщил Орочимару. — Но это было ещё вчера. Сейчас — не знаю… Завтракают, наверное, где-то…

— Баа-чан? — Наруто осторожно высунул голову, на всякий случай готовясь удирать рыбкой через окно, если Сенджу-химе не в духе.

— Хм… — Тсунаде одарила его очень, очень внимательным взглядом. — Хм… Ну, всё такой же безбашенный, это радует. Брысь, мелкий, не мешай мне скандалить с Орочи.

Сенджу ничуть не изменилась физически — впрочем, она и в мире Наруто не спешила менять возраст. Но вот одежда… манера держаться… блеск в глазах… Узумаки пересекался с бывшей Годайме редко, но всё же не настолько, чтобы не заметить столь явные отличия.

Его баа-чан была… спокойна.

Эта — счастлива.

А Орочимару сидел на диване, окружённый девицами, и курил кальян.

— Ну что вы, Тсунаде-сама! — защебетала одна из девиц, ловким, профессиональным жестом подогнав сзади под ноги кресло. — Зачем скандалить, если напряжение можно скинуть кое-как по-другому…

Вряд ли Тсунаде позволила бы себя усадить против воли, а порхающие вокруг неё девушки подтверждали, что попытка укротить лаской великую Годайме была не первой. И, видимо, гораздо более успешной, чем все другие варианты, так как Сенджу с довольным вздохом откинулась на спинку, подставляя плечи под ласковые руки.

— М… давно пора ввести основы такого массажа в обязательный минимум на курсах ирьёнинов…

— Для всех шиноби, — уточнил Змей. — И половое воспитание.

— Наруто-сама, вот ваша одежда. Скоро будет еда, — прощебетала девушка у него за спиной.

Наруто оглянулся. Часть кудесниц продолжала дрыхнуть, являя собой милоту во плоти. А потом до Узумаки дошло, что он рассекает перед баа-чан совсем голиком.

И ему до сих пор не прилетело изящным кулачком, способным рушить скалы и проламывать стены.

Следующий взгляд на кудесниц был исполнен почти священного трепета.

А те, ничуть не смущаясь, накрывали стол.

— Кушайте, Наруто-сама.

— Ра-амен, — Узумаки невольно расплылся в довольной улыбке. — М… а на Саске у вас тоже есть папка? А на Сакуру-чан?

— Конечно, Наруто-сама. Желаете ознакомиться?

— Папки Наруто не давать, — крикнул Орочи из другой комнаты. — Частная информация!

— Может, желаете позавтракать вместе?

— А можно им тоже… массаж? — Наруто чуть заметно порозовел.

— А из вашего мира пришли также Сакура-сама и Саске-сама? — в глазах кудесницы на мгновение зажёгся огонь. — Разумеется, мы сделаем для них всё по лучшему разряду!

— Только не перестарайтесь, а то Сакура-чан в гневе страшнее баа-чан, а они с Саске женаты, — Наруто застенчиво стрельнул глазами в сторону.

Было до ужаса любопытно, на ком же здесь женат он сам и почему у них нет детей, но Орочимару, как ни не хотелось это признавать, прав. Хината не заслужила, чтобы её вечно сравнивали с кем-то.

— Не волнуйтесь, Наруто-сама! Всё будет в лучшем виде!

— А не надо ли для Саске-сама открыть второе крыло? — обеспокоился парнишка, даже высунувшись из общего кошачьего клубка.

— Второе крыло? — будь у Наруто лисьи уши, он бы поставил их торчком. — А что это за второе крыло?

— Конечно, это же в его вкусе, — покивала девушка. — Но надо узнать, готова ли Сакура-сама для участия. Если нет — подготовить.

— Да что там такое-то? — заёрзал Наруто.

— Боюсь, мы не вправе раскрывать чужие интимные секреты, — опустил глаза парень. — Если, конечно, эти секреты вас не касаются напрямую.

— Ксо, Саске и тут выделывается, — пробурчал Наруто. — Личное крыло у него… в соответствии со вкусами… что, там все стены монами Учиха расписаны?

— Хоть клан Учиха и базируется официально в Ото, у них нет привилегий по сравнению с другими жрецами, — нахмурилась девушка с командным тоном.

— Вкусы бывают очень специфичны, — девушка в жёлтой пижамке посмотрела так, будто она сама невинность. — И то, что нравится одному, может вызвать отторжение или даже осуждение другого. Лишь поэтому мы храним тайну.

Наруто затих. Работа мысли на его лице читалась безо всяких усилий, но опыта, чтобы догадаться, определённо не хватало. Тсунаде даже хихикнула в ладошку тихонько, до того забавно Узумаки выглядел. Здешний Наруто сам мог кого угодно озадачить.

Особенно с учётом того, что память сестрицы ему при развеивании клонов периодически перепадала.

— Джирайя всё ещё восстанавливается? — уточнила Сенджу.

— Он уже в порядке. Сейчас подойдёт, — отозвался Орочимару. — Ворчит, что я у него обязанности отбираю. Это он должен водить учеников в бордель. А мне что, мне уныло-Саске? Да мы же подерёмся через десять минут. И не факт, что город уцелеет.

— Простите, Наруто-сама, — команда кудесников засобиралась. — Мы на охоту за Сакурой-сама. Вас ведь достаточно за сегодня… отлюбили?

Узумаки залился краской по самые уши.

— А… да. С-спасибо вам, — он застенчиво ковырнул скатерть жестом, явно подсмотренным у Хьюги.

— Какая ещё охота? — удивился Джирайя, которого горящая энтузиазмом стайка в пижамах чуть не вынесла обратно в дверь.

— Сакуру-сама любить, — совершенно невинно отозвалась команда.

— Не боитесь, что она будет немного против такой… активной любви? — поднял брови Джирайя. — Или не она, а Саске? Тсунаде, ты просто обворожительна сегодня.

— Джирайя-сама, мы что, маленькие? — обиженно заворчала команда. — Для нейтрализации Саске-сама используется любой Учиха, желательно Итачи. Сакура-сама заманивается любопытством к новым методикам лечения.