Да ему и в голову не приходило, что Минхо может задаваться такими вопросами!

Внезапно к столу, за которым они сидели, подошел Галли. Этот громила учился в одном классе с Томасом и ходил в ту же секцию по плаванию, что и он.

– Эй, придурок! – его громкий бас был слышен, казалось, на другом конце столовой. – Ты опять забыл, что твое имя не числится в списке кандидатов на пост английской королевы, а? Ты что, особенный? Или тренировки по остальным дням, кроме пятницы, не для тебя?

– Титул, – поправил Томас.

– Че?

– Английская королева – это не пост. Это титул.

Галли уставился на него своими туповатыми мутными глазами, выражение его кирпичной морды нисколько не изменилось, и только вены, вздувшиеся на бычьей шее выдавали, что он в раздражении.

– Слушай ты, умник, если пропустишь еще хоть одну тренировку по понедельникам и средам, я тебя найду и лично выдолблю из твоей башки всю дурь, – угрожающе прорычал Галли. – Учти, скоро финальные районные соревнования!

И он, развернувшись, широко зашагал из столовой.

– Пятница, – задумчиво проговорил Минхо, поднимаясь и беря свой рюкзак. – Какое совпадение, по пятницам у меня тоже тренировки в шесть часов вечера.

– Да, совпадение, – пробурчал Томас, потирая шею и тоже вставая с места.

Он ожидал, что Минхо сейчас опять будет докапываться, но азиат только чуть насмешливо глянул на него и сказал:

– В эту пятницу можно пойти на тренировки вместе. – Он повернулся, собираясь присоединиться к уже ожидающим его у выхода приятелям, но вдруг обернулся: – И кстати… Не забудь про сегодня. Иначе я за тобой поднимусь сам.

Томас вздрогнул от интонаций его голоса. Нет, не интимных, не угрожающих. Просто было в голосе Минхо что-то такое непонятное… На мгновение отразившееся в его темно-карих глазах. Но Томас не успел разобрать, что именно, потому что тот уже отвернулся и ушел.

На улице уже сгустились сумерки, поэтому детская площадка перед их домом была пуста. Томас, чуть сгорбившись, сидел на качелях, держась за железные цепи, и ковырял носком кеда песок, глядя себе под ноги. Внезапно в поле его зрения появилась пара кроссовок белого цвета.

Он поднял голову, тут же натыкаясь на внимательный, как будто даже изучающий взгляд Минхо.

– Привет, – пробормотал Томас.

– Знаешь, если смотреть издалека и не приглядываться, ты сойдешь за ребенка, – ухмыльнулся Минхо. – Эта твоя толстовка напоминает балахон. Может тебе стоит носить просто футболки? Сейчас тепло.

– Теперь ты будешь диктовать мне, как и во что одеваться? – скептически уточнил Томас.

– За четыре месяца слежки ты не успел выяснить, что я диктатор по натуре? – отшутился Минхо и опустился на соседние качели.

– Серьезно?

– Нет. Ну, разве что самую малость.

– Это радует.

– Почему?

– Будь ты диктатором, мне бы, наверное, пришлось задуматься над нормальностью своих предпочтений, – пробормотал Томас, снова уставившись себе под ноги и боясь посмотреть на собеседника.

Вместо того, чтобы хоть как-то прокомментировать эту реплику, Минхо неожиданно спросил:

– Галли тебя недолюбливает?

– Не то слово.

– Почему ты пропускаешь тренировки по плаванию?

– Я никогда особо и не хотел заниматься плаванием. У меня с дыхалкой проблемы.

– Серьезно? – удивленно выпалил Минхо.

– Ну да. Именно поэтому я и не попытался войти в основной состав школьной сборной. А плавание… Я просто посмотрел расписание, и это была единственная спортивная секция, у которой хоть один день совпадал с бегунами.

Томас ненадолго замолчал и вздохнул.

– Слушай, ты правда можешь подумать, что я чертов псих, но если бы я мог это контролировать, я бы не стал следить за тобой. Конечно, разумнее всего было бы подойти и нормально познакомиться, но не думаю, что заинтересовал бы тебя даже так.

Он невесело хмыкнул. Минхо молча слушал, не перебивая этот неожиданный поток признаний.

– Я же не настолько дебил, понимаю, что у нас слишком разные круги… общения.

– Почему? – ошарашил его своим вопросом Минхо.

Томас удивленно вскинулся, посмотрев на него.

– Серьезно? Ты же у нас чуть ли не звезда школы. Уж конечно ты бы не обратил внимания на задрота вроде меня, к тому же с психологическими отклонениями. К тому же, блять, педика.

– Томас, – фыркнул Минхо с неожиданной досадой. – Я знаю, что не идеален, но не думал, что меня можно посчитать снобом, правда? Давай ты не будешь решать за меня, как мне относиться к другим людям. Я пока неплохо справляюсь с этим и сам.

Томас ошеломленно молчал, глядя на него. Оправившись от этой тирады, он сдавленно поинтересовался:

– И что это, черт дери, значит?

– Это значит, что ничто не мешало тебе подойти и хотя бы попытаться, вместо того, чтобы трепать мне нервы четыре месяца, сопляк. Я уже серьезно подумывал обратиться в полицию или в местную психиатрическую клинику, потому что начал сомневаться в целостности своей крыши. У меня паранойя начала развиваться из-за тебя!

– Прости. Я просто…

Томас замялся.

Минхо приподнял брови.

– Просто? – подначил он, когда пауза неприлично затянулась.

– В предыдущей школе, откуда я перевелся… – нерешительно начал Томас. – Одноклассники не так радужно восприняли новость о моих предпочтениях, как ты.

– Ясно, – Минхо, казалось, все понял по его глазам. – Но я не сноб и не гомофоб. Мы можем для начала… Просто пообщаться, разве нет?

– Для начала? – невольно вырвалось у Томаса.

К его удивлению (этот парень слишком часто его удивлял! Это уже становилось традицией), Минхо лишь улыбнулся чуть смущенно и пожал плечами.

– Я не рассматриваю личные отношения в перспективе, – наконец произнес он после недолгого молчания. – Мне сейчас, знаешь, не до того. Выпускной год и все такое. Я в колледж по стипендии поступить хочу. И поступлю. Но это не значит, что я поставил на личной жизни крест.

Минхо отвел взгляд и наклонился вперед, опершись локтями о свои колени. У него вырвался тихий смешок, и он, словно сам себе не веря, покачал головой.

– Пока ты не нарисовался на моем горизонте, я вообще об этой чепухе не задумывался, – добавил он. – А тут ты появился и надо что-то решать. Нельзя же просто заставить твои… э-э… чувства ко мне? растаять в воздухе или подождать, пока я созрею?

– Но ты же не обязан отвечать мне взаимностью.

– Я пообщался с тобой и понял, что мне с тобой интересно, – снова пожал плечами Минхо. – Следовательно, если я хочу продолжить это делать, мне нужно что-то решить насчет этого твоего… «сталкерства». Ну ты понял. Не игнорить же.

Томас потрясенно молчал.

– Просто… не торопи события, лады? – Минхо внезапно поднялся с качелей и посмотрел на него. – Там видно будет.

Он направился к подъезду. Томас очнувшись, запоздало окликнул его:

– Минхо, подожди. – Приблизившись к нему, он закусил губу, опасаясь задать свой вопрос.

Минхо терпеливо стоял и ждал, сунув руки в карманы своих широких коричневых бриджей.

– Ты серьезно?

– Что именно?

– Хочешь общаться и дальше, даже зная о моих… моей…

– Что конкретно тебя удивляет? – перебил его Минхо.

– Тебя не будет раздражать, если я…

Томас досадливо чертыхнулся и провел ладонью по своим густым каштановым волосам. В груди бурлило волнение, подходя к самому горлу комом, ладони потели, а сердце стучало где-то в ушах от собственной наглости.

– Если ты что? – напомнил о себе Минхо.

– Сделаю вот так..? – то ли с вопросительной, то ли с утвердительной интонацией выдохнул Томас, качнувшись вперед и прижимаясь своими губами к его.

Минхо напряженно застыл. Томас, дурея от собственной смелости и почти ничего не слыша из-за отчаянного шума адреналина в крови, провел языком по сомкнутым губам азиата и скользнул меж ними. Минхо все еще не спешил дать ему в морду, и, не веря своим ощущениям, Томас нырнул языком глубже в его рот. Какого черта он вообще творит?!