Тяжело вздохнув, Томас выдрал из своего альбома листы с неудачными набросками и, скомкав их, швырнул в мусорную корзину.

========== Часть 2 ==========

Завалившись к себе домой, Минхо по привычке пошел в душ. Майка, естественно, пропотела от погони за этим ненормальным, и он кинул ее в бельевую корзину. Несмотря на то, что он так и не добился никакого адекватного ответа на свои вопросы, Минхо отчего-то пребывал в приподнятом расположении духа. По крайней мере, теперь он может не опасаться того, что его преследует какой-то маньяк. И при желании он легко может скрутить своего сталкера-неудачника. Вряд ли теперь этот сопляк посмеет следить за ним. Но все же, какого черта он преследовал его? С головой все плохо? Крыша ку-ку?

Минхо покачал головой, выходя из душевой кабинки и весело фыркнул. Ну, это явно не его проблемы. Он вспомнил перепуганные медового оттенка глазищи того парня, и нахмурился. Лицо показалось ему смутно знакомым.

Он же видел его уже где-то. Наверняка в школе. Точно в школе. Они не учились вместе, но… Скорее всего этот парень из параллельного класса. Минхо сел в кресло, положил ноги на компьютерный стол, и принялся лениво перекатывать между пальцами остро заточенный карандаш.

– Хм.

Он принялся дотошно и внимательно вспоминать всех знакомых ему с соседнего класса парней. Многих он знал, потому что они входили в школьную сборную по футболу. А еще занимались вместе на физкультуре. Но была парочка фриков, которые вечно сидели на скамейке запасных то ли по состоянию здоровья, то ли потому что ботаники…

– Томас! – Минхо даже в кресле подскочил, возбужденно шлепнув рукой по столу.

Радуясь, что вспомнил, он тут же снова нахмурился.

– Если ты так хорошо бегаешь, какого черта сидишь на скамейке запасных? – спросил он у самого себя, снова опускаясь в кресло. – Ты был бы настоящей находкой для нашей сборной. Да ты сплошная загадка, черт тебя дери.

Минхо раздраженно уставился в потолок, сиюминутно пожалев, что ушел от парня, так и не добившись ответа на свои вопросы. Но теперь его даже не волновало, какие цели преследовал Томас, таскаясь за ним чертовых четыре месяца. Его куда больше волновало, почему парень, который так великолепно бегает – лучше, чем даже он сам, – не входит в сборную по регби?!

Минхо решил выяснить это во что бы то ни стало при следующем столкновении с Томасом или даже завтра в школе.

Но на следующий день Томас в школе не появился. Минхо специально спрашивал о нем у приятеля из соседнего класса – Ньюта, такого же ботана и задрота, как и сам Томас. То, что у Томаса самый высокий балл по всем предметам, он узнал от того же самого Ньюта.

– Понятия не имею, почему Томми не пришел сегодня в школу, – пожал плечами блондин. – Я хотел позвонить ему после занятий, ведь вечером в шесть часов у нас тренировка по плаванию.

– Он ходит на плавание? В нашу школу юниоров?

– Ну да. Начал ходить четыре месяца назад, когда переехал в наш район перед Рождеством.

– Понятно.

– Ты интересуешься с какой-то определенной целью, Минхо? – как бы между прочим спросил Ньют. – Насколько я помню, Томас не числится в списке твоих близких приятелей.

Минхо хмыкнул и пожал плечами.

– Да так, несколько человек из команды заболели. Приходится рассматривать кандидатуры со скамейки запасных на замену для тренировок.

– Хочешь, я передам ему, что ты его искал? – предложил Ньют.

– Нет, я сам с ним поговорю.

Вечером Минхо пришел в спортивную школу пораньше. Он прошел в корпус, где располагался бассейн, зашел в мужскую раздевалку и принялся ждать, намеренно встав за шкафчиками так, чтобы его не сразу можно было увидеть от входа.

Минхо предполагал, что Томас может не прийти и на вечернюю тренировку по плаванию, но все же надеялся, что он ее не пропустит. И Томас оправдал его надежды. Он появился самый первый, прошел к своему шкафчику, чтобы достать плавки и купальную шапочку, и быстро разделся до трусов.

– Не думал, что под этой мешковатой толстовкой может скрываться что-то помимо рахитика, – скучающим тоном заметил Минхо, небрежно прислонившись к шкафчику и окидывая оценивающим взглядом подтянутое тело Томаса.

Томас вздрогнул и резко обернулся.

– Минхо… – вырвалось у него невольно.

– Наверное, я не должен удивляться тому, что ты знаешь, как меня зовут. Хотя я уверен, что это не только потому, что мы учимся в одной школе, сопляк.

– Слушай, я честно могу все объяснить, это не то, что ты думаешь, – зачастил Томас, прижимая к груди свою футболку, которую намеревался положить на полку.

– Я слушаю.

Томас глубоко вдохнул, набирая полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и… Тут же сдулся. А что он мог сказать?

«Минхо, ты мне нравишься. Нет, не так, я по уши втрескался в тебя. Чувак, я дрочу на тебя по ночам под одеялом и в душе. Я знаю, я псих, а ты явно не гей, но дай мне шанс».

– У меня провалы в памяти, – пробормотал Томас едва слышно, решив сказать только об одном из того, о чем лихорадочно думал сейчас. В конце концов, он не соврал.

Минхо с вопросительной иронией приподнял брови.

– И?

– Я же сказал, что у меня психическое расстройство.

– Как это связано с тем, что ты таскаешься за мной четыре месяца и пытаешься развить у меня манию преследования, салага?

Томас прикрыл глаза и устало потер переносицу. Кажется, Минхо не собирался удовлетворяться таким объяснением и облегчать ему задачу. Ну и что, черт подери, делать теперь?!

– Я гей, – выпалил он прежде, чем успел подумать.

Брови корейца взлетели еще выше, едва не доставая до густой челки, зачесанной набок, чтобы не лезла в глаза.

– Что, прости?

Томас открыл глаза и мрачно уставился на него.

– Я сохну по тебе с прошлого года, что непонятного? Или так трудно проследить логическую взаимосвязь между моим признанием и ответом на твой вопрос?

У Минхо едва челюсть не отпала. Кажется, он даже смутился, отведя взгляд. Теперь в глазах цвета топленого шоколада не было насмешки, только удивление, недоверие и растерянность.

Но, надо отдать ему должное, он быстро справился со своими эмоциями, и взял себя в руки.

– А подойти и познакомиться, как нормальные люди, вместо того, чтобы сталкерить, ты не пробовал? – сардонически усмехаясь, поинтересовался Минхо.

Теперь челюсть едва не отпала у самого Томаса.

– Серьезно?

– Что?

– Ты серьезно? И ты не дал бы мне в морду и не послал бы к чертовой матери, обозвав гребанным пидорасом, Минхо?

– Я не бью людей за их сексуальные предпочтения, – фыркнул азиат. – Знаешь, каждый дрочит, как хочет и может.

– Но… Я дрочу на тебя, и за это ты тоже не дашь мне в морду? – снова вырвалось у Томаса, и он чуть было не зажал свой поганый рот рукой. Вот что значит, язык мой – враг мой.

К его удивлению, Минхо откинул голову и расхохотался. Откровенно заржал, и ржал до тех пор, пока у него слезы не покатились из глаз.

Томас растерялся, смутился, потом даже обиделся, но к этому моменту Минхо как раз успокоился и сдавленно, все еще всхлипывая от приступа смеха, пробормотал:

– Знаешь, псих, за такие признания мне, пожалуй, действительно стоило бы набить тебе морду, но самой адекватной реакцией, на мой взгляд, в данном случае было бы самодовольство.

– Чего?

– Говорю, нормальный человек был бы польщен тем, что вызывает у кого-то возбуждение. Но за то, что ты заставил меня понервничать, и в самом деле следует дать тебе в рыло.

Отстранившись от шкафчика, Минхо направился к выходу из раздевалки. Томас ошалело смотрел ему в спину несколько секунд, но опомнившись, выпалил:

– Это все?

Минхо небрежно обернулся. Помолчал немного и покачал головой.

– Вообще-то у меня к тебе действительно есть еще один вопрос, салага. Но знаешь, ты меня сейчас здорово ошарашил своими признаниями. Дай мне переварить это, и я поговорю с тобой после выходных, хорошо?