Томас смог только кивнуть.

Минхо вышел из раздевалки в глубокой задумчивости, которая не оставляла его до самого понедельника. Он действительно не был геем, его нисколько не привлекал собственный пол, но и гомофобом тоже не являлся. Алби из его класса ходил в гей-клуб, и Минхо за это его не порицал. Он вообще терпеть не мог людей, которые лезли не в свое дело. Он никогда не интересовался чужой личной жизнью и не позволял другим вмешиваться в свою собственную. Поэтому прекрасно общался с Алби, тем более, что тот входил в сборную.

Но одно дело, когда твой приятель – гей, и совсем другое, когда гей влюблен в тебя самого. Что делать с чувствами едва знакомого ему человека, Минхо не знал. Он не собирался смеяться над Томасом, да и смеялся он не над ним, а скорее над неожиданностью и формулировкой его признания. И только потом сообразил, что Томас, возможно, принял это на свой счет и обиделся. Пожалуй, стоит извиниться.

Как вообще так получилось, что Минхо, собираясь выяснить у него, почему тот не входит в сборную по футболу, вместо этого выяснил, что Томас, черт бы побрал этого сопляка, влюблен в него с прошлого года? Хотя, почему он не входит в команду, Минхо как раз-таки знал. Он лично вычеркнул его имя из списка тех, кто претендовал на место в сборной перед прошлым сезоном, потому что посчитал, что Томас слишком дохляк для этого.

Что ж, он сильно ошибался, и это тоже стоит признать.

Минхо устало вздохнул и перевернулся на другой бок, лежа в своей кровати. Спать не хотелось, да и время было еще совсем детское, хотя он и собирался сегодня лечь пораньше, чтобы выспаться перед завтрашними занятиями.

Завтра понедельник, а он так и не пришел к какому-либо ясному решению по поводу Томаса, черт его дери.

Да и что он вообще думал по этому поводу? Минхо был в курсе, что привлекателен для многих девчонок. Та же Рейчел клеилась к нему уже второй год старшей школы, но он не обращал на ее заигрывания никакого внимания. Минхо был твердо намерен закончить последний учебный год с самым высоким баллом, чтобы заработать стипендию в том колледже, в который хотел поступить. К тому же у него было неплохое будущее в спортивной сфере, если в этом году они снова выиграют кубок соревнований по регби.

Поэтому ему было не до интрижек и отношений. Все свои силы Минхо бросил в учебу, тем более, что если он не заработает эту треклятую стипендию, за его учебу в колледже никто не заплатит. Все своими силами.

И тут нарисовался Томас. Ладно, девчонки, но как относиться к парню? Мягко отшить? Само собой, но Минхо не мог не признаться самому себе, что этот сопляк его заинтересовал. Он хотел бы узнать его получше и понять, какого вообще черта Томас вызывает у него столько вопросов.

Минхо швырнул дротик в доску для дартса, висевшую на стене прямо напротив кровати. Попав почти в середину, он испытал мимолетное удовлетворение и тут же забыл об этом, снова уставившись в потолок.

Нет, решено, завтра он поговорит с Томасом и тот ответит на все его вопросы.

***

В столовой как обычно было шумно и многолюдно. Большой перерыв, ученики толпились в очереди за едой. Все столики были забиты. Минхо поправил рюкзак, висевший на левом плече свободной рукой, вторая была занята подносом.

– Эй, Минхо! – позвал его Фрай, когда он оказался рядом со столиком, где обычно сидели его приятели.

Но Минхо проигнорировал его, направляясь прямиком туда, где в углу за длинным столом сидела одинокая фигура; Фрай недоуменно развел руками. Неподалеку, за тем же столом сидело еще несколько человек. Но несмотря на то, что мест оставалось еще достаточно, никто не спешил занять их, потому что там, как повелось, сидели одни лузеры.

Напротив Томаса расположилась темноволосая страшненькая девчонка из класса Минхо. Кажется, ее звали Тереза. Веснушчатая, почему-то с красной кожей (последствия неудачного загара в солярии?), с выпученными как у рыбы глазами, она всегда подсознательно вызывала у Минхо раздражение своим видом. Постоянно открытый рот и тупое выражение в глазах, как будто она только вчера родилась.

Тем не менее, Минхо поставил свой поднос рядом с ее и вежливо произнес:

– Не против, если я сяду здесь?

Тереза удивленно уставилась на него и, заторможенно кивнув, отодвинулась на другой конец стола.

Минхо сел на ее место и, сняв рюкзак, положил рядом с собой на лавку.

Томас молча наблюдал за ним, отложив недоеденный гамбургер. Кажется, у него совсем пропал аппетит. И вообще он выглядел очень напряженно, как человек, у которого решается судьба или жена рожает.

– Не хочешь объяснить мне кое-что? – прервал это молчание Минхо, не обращая внимания на сотни взглядов, устремленных на них, и ропот за спиной.

Томас сглотнул, но произнес вполне отчетливо и спокойно:

– Мне кажется, я дал тебе самые исчерпывающие объяснения.

– Само собой. Твои исчерпывающие объяснения не давали мне спать две ночи, – невесело хмыкнул Минхо. – Я другое хочу узнать. Почему ты, так хорошо бегая, на общих тренировках ползаешь медленнее черепахи и чуть что хватаешься за сердце, как последний рахитик?

– Я не хотел попадать в команду.

– Зачем тогда вообще было записываться? Чтобы торчать на скамейке запасных весь сезон? Ты реально псих или у тебя приколы такие?

– А ты реально дебил или притворяешься? – огрызнулся Томас, уставившись куда-то в район ключиц Минхо, видневшихся в разрезе светло-голубой рубашки.

– Я тебя не понимаю.

– Минхо, мне нужно тысячу раз повторить, что я по тебе сохну, прежде чем до тебя допрет, танк ты тупоголовый? – повысил голос Томас и тут же вжал голову в плечи, осознав, что его могли услышать все, кому не лень.

Зато Минхо это обстоятельство нисколько не смутило. Он как сидел, небрежно расставив локти на столе и не обращая внимания на перешептывания вокруг, так и остался сидеть.

– Не вижу логической связи.

– Я просто хотел наблюдать за тобой во время игры, не выискивая для этого абсурдных предлогов, – прошипел Томас, наклонившись вперед. – И пожалуйста, перестань строить из себя слабоумного, ладно? Иначе я начну думать, что ты просто самовлюбленный осел!

От такой отповеди Минхо удивленно приподнял брови и хмыкнул. Но это скорее позабавило его, чем рассердило.

– А я произвожу впечатление самовлюбленного придурка? – внезапно заинтересовался он.

– Нет.

– А какое впечатление я произвожу?

– Ты нарываешься на очередные комплименты? Недостаточно еще почесал свое чсв?

– Я просто пытаюсь быть объективным. В отличие от тебя. Тебе не кажется, что ты можешь просто идеализировать меня? – улыбнулся Минхо так весело, что Томас опешил. – Алби из моего класса тоже гей. Мне просто интересно, как это работает.

– Тебе не кажется, что это не та тема, которую стоит обсуждать в школьной столовой? – сдавленно пробормотал Томас отводя взгляд. От искренней улыбки Минхо, адресованной именно ему, становилось почти физически больно. Причем не в груди, а где-то в районе паха, потому что штаны мгновенно стали основательно малы.

– Хорошо, тогда давай обсудим это вечером на детской площадке возле нашего дома, – немедленно предложил Минхо.

Томас едва не застонал вслух, закрыв лицо ладонями. Несколько минут он так и сидел под терпеливым выжидающим взглядом Минхо. В конце концов, отняв руки от лица, он выпрямился и вздохнул.

– Ты приглашаешь меня погулять?

– Просто погулять и поговорить. Ты ведь сам сказал, что это не тема для обсуждения здесь.

– Что ты хочешь со мной обсудить? Особенности мышления геев, вроде меня?

– В том числе. Ты так и не ответил на мой вопрос.

– На какой вопрос?

– Ни за что не поверю, что ты не хотел бы играть в сборной, Томас.

Томас едва не вздрогнул. Это был первый раз, когда Минхо назвал его по имени.

К счастью для него прозвенел звонок, избавив его от необходимости отвечать. Он уже не был так уверен в том, что рад сближению с Минхо. В самых смелых фантазиях или страшных снах ему не могло привидеться, что Минхо может вот так запросто подойти к нему на большом перерыве в столовой при огромном скоплении свидетелей и заговорить о мотивах геев.