Тот естественно выпустил оружие и покачнулся, тряся головой. Томас развернулся, краем глаза замечая, как второй наемник прицелился, готовый нажать на курок, но в этот момент очухавшийся мужик в халате подскочил к парню и вонзил шприц ему в шею.

Движения Томаса замедлились, тело коварным ядом сковала слабость.

«Успокоительное», — понял Томас, но даже эта мысль была уже какой-то вялой. Похоже, ему зарядили бычью дозу.

Один из наемников небрежно швырнул его на кушетку, пока второй подбирал выпавшее из рук Томаса оружие, и вся троица вышла.

Томас очнулся все в той же камере. Ничего не изменилось, только теперь его руки не были привязаны к кушетке, а на столе по-прежнему стоял поднос с едой. Сколько прошло времени с того момента, как он вырубился от успокоительного?

Парень выругал сам себя. Теперь его тюремщики будут вдвойне осторожны, понимая, что он может вырваться. Может быть даже они больше не станут приносить ему еду. Хотя, если ПОРОК собирается держать его здесь долго, то они по любому будут его кормить, ведь им не выгодно, чтобы он сдох.

Томас взбешенно уставился на поднос с едой. Первым порывом было швырнуть его в стену. Он не станет жрать из рук этих мерзавцев!

Но потом заговорил здравый смысл. Если он будет голодать, то не сможет сбежать. Надо поесть. Вряд ли в еде содержатся какие-нибудь препараты, которые вызовут у него галлюцинации, совсем как то дрянное пойло в старом городе перед Жаровней, которое им дал Маркус.

Томас подошел к столу и внимательно посмотрел на то, что принес ему тот мужик. Тарелка мясного супа, правда, уже остывшего, и пара кусочков хлеба. И даже шоколадка. Шоколадка, блять! Совсем, как для маленького ребенка. Типа, веди себя хорошо, Томас, будь паинькой. Вот тебе шоколадка!

На парня накатил приступ такой звериной ярости, что задрожали руки. Он едва совладал с собой, все-таки чуть не лишив себя ужина. Сжав ладони в кулаки, Томас несколько минут просто неподвижно стоял, пытаясь унять гнев, заполнивший, казалось, каждую клеточку его тела.

Кое-как успокоившись, он сел и поужинал. Быстро проглотив еду и даже не почувствовав вкуса (но это было даже хорошо, потому что остывший суп — та еще гадость), Томас принялся исследовать камеру, в которой оказался.

Ничего интересного он не обнаружил. За дверью в стене, возле которой стояла его кушетка, оказалась крохотная уборная — унитаз и умывальник. Томас повернул ручки крана, хлынула вода. Он немедленно сунул голову под холодную струю.

Вода остудила его, вернув способность ясно и рационально мыслить. Итак, он снова в плену у ПОРОКа, который пытается убедить его в том, что Минхо заманил его в ловушку. От одной лишь этой абсурдной мысли хотелось расхохотаться, как сумасшедшему. Бред, господи, ну какой же собачий бред…

Он вернулся в камеру, лег на кушетку, заложив руки за голову, и уставился в потолок, напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию. На данный момент больше всего Томаса бесило, что он не знает, сколько прошло времени с того момента, как они с Минхо пошли в город. Вряд ли больше суток, правда? Но Ньют и Галли все равно должны уже были их хватиться. Друзья будут искать их, откуда им знать, что Томаса и Минхо снова схватил ПОРОК?

Интересно, как далеко от города ПОРОК устроил очередное свое логово? А может быть, их нынешняя база находится в самом городе? Где-нибудь в катакомбах? Ведь в окрестностях Вашингтона могут водиться шизы. Черт, неведение изматывало. Больше всего Томас ненавидел, когда у него нет необходимой информации. Его деятельному мозгу нужны были сведения, чтобы сложить кусочки очередной головоломки воедино и получить целую картину.

Твердо он знал лишь одно — все, что делает ПОРОК, это иллюзия. Они хотят заставить его поверить в то, что нужно им. И сейчас они пытаются заставить его поверить в предательство Минхо. Почему именно Минхо? Почему не Ньюта и не Галли? Им, должно быть, известно, что Минхо для него значит очень много. Да, конечно, им это известно! Томас полгода пытался его спасти и в итоге сделал это. И все же… Что-то было не так. Ньют был для Томаса таким же другом, как и Минхо. Ведь чертовы ублюдки вряд ли могли знать, что Минхо для него больше чем друг.

Томас резко сел и раздраженно ударил кулаком в стену. Все его размышления бессмысленны! Ему нужно увидеться с Минхо, это единственное, что может прояснить ситуацию.

========== Глава 7 ==========

Шло время. Томас не знал, сколько именно прошло — день? Два? Три? Это было похоже на те дни, когда группа А и Б из обоих лабиринтов для парней и девушек, завершили вторую фазу Испытаний, и ПОРОК спас их из Жаровни. Тогда Томаса тоже заставили вынужденно просидеть почти три недели в отдельной камере, изолировав от остальных глэйдеров. И точно так же у него не было возможности принять душ. Впрочем, сейчас у него хотя бы есть вода в неограниченном количестве.

Еду приносили не регулярно, поэтому и тут у него не было возможности определить время суток по сигналу к кормежке. Иногда паек приносили через пару часов после того, как он в очередной раз поел, а иногда ему приходилось ждать столько, что от голода желудок пытался схавать остальные внутренности.

Невозможность узнать, сколько прошло времени, была одним из факторов, сводивших Томаса с ума. Еще одним было неведение: где Минхо, что с ним делают, жив ли он вообще? Третьим фактором была скука. В этой тесной комнатушке у Томаса не было ни одного способа занять себя, кроме бесплодных размышлений.

Но вот, спустя бог знает, сколько времени, дверь в его камеру распахнулась. Томас сразу понял, что это не очередной прием пищи. На пороге стоял Дженсен, ухмыляясь знакомой гадкой ухмылочкой, которую хотелось стереть с его крысиной морды хорошим ударом в челюсть.

— Ну здравствуй, Томми, — приторно ласковым тоном произнес он. — Как ты себя чувствуешь? Как настроение?

Псевдо-заботливые интонации в его голосе мгновенно вывели Томаса из себя, но он и виду не подал, твердо решив, что ПОРОК не дождется от него проявления эмоций, раз это так им нужно. Он будет безразличен и холоден, ничем не выдавая своих настоящих чувств. Это было единственное, чем он мог насолить этим уродам, но это уже что-то.

Поэтому Томас ничего не ответил, что Дженсена ничуть не смутило. Он говорил за обоих, пока двое наемников, одетых в черные одинаковые комбинезоны с надписями «ЭТО ПОРОК», скручивали молчаливо сопротивляющегося Томаса и застегивали наручники у него за спиной.

— Вижу, что ты полон сил и решимости бороться дальше за свое будущее, — глумливо пошутил Крысун. — Ну что ж, это хорошо. Нам нужно, чтобы ты был в отличной форме.

Томас перестал сопротивляться, потому что его толкнули за дверь. Выйдя из камеры, он увидел, что оказался в узком коридоре, прямом как стрела. Он был довольно длинным и полутемным из-за того, что флуоресцентные продолговатые лампы на потолке были разбросаны на расстоянии двух-трех метров друг от друга.

— Шагай, — бросил ему один из конвоиров, грубо толкая в спину.

Оба пристроились по бокам, вцепившись в его руки. Дженсен шел впереди, разглагольствуя на тему, уже порядком набившую Томасу оскомину. О том, как он ценен для ПОРОКа, и что он поможет им сделать мир лучше. Томасу было тошно слушать его, но заставить Крысуна заткнуться он не мог.

В конце коридора оказалась дверь, а за ней большая прямоугольная комната, боковые стены которой были прозрачными. Сквозь стекло по обеим сторонам от входа из коридора можно было увидеть медицинские кабинеты: какие-то непонятные приборы, кушетки, столы, стулья, стеллажи с колбами… Но кабинеты были пусты. Да и вообще складывалось такое впечатление, что ими уже давно не пользуются. Валяющиеся на столах колбы и осколки стекла на полу, опрокинутые стулья — все говорило о том, что эти помещения давно пустуют.

В конце прямоугольной комнаты, из которой было видно лаборатории, была еще одна дверь. Туда-то Томаса и повели. В следующем помещении, которое оказалось коридором чуть шире, чем предыдущий, было еще несколько дверей. Какие-то оказались открыты, и Томас увидел, что они ведут в такие же крохотные камеры, как его собственная, а какие-то были заперты. Может быть, в одной из них держат Минхо? Смутная надежда зародилась в душе.