Здесь соблюдалось некое подобие порядка. Вскоре стало понятно почему: на крышах некоторых зданий стояли снайперы с винтовками. Кое-где по улицам ходили мужики в такой же форме, что и тот, который остановил их вчера на дорожном посту.

Паника, хаос и безумие еще не успели завладеть этим городом, поэтому его жители пытались сохранить видимость обычной повседневной рутины. Из магазина вышла какая-то женщина, неся небольшой пакет с зеленью, двое мужчин шли вниз по улице, таща какие-то ящики, старик стоял, облокотившись о перила на крыльце, и читал старую потрепанную книгу.

— Похоже, здесь все еще не так плохо, — заметил Томас.

— Если можно так выразиться, — хмыкнул Минхо.

Они забрели в один из узких переулков, где прохожих не было вообще.

Минхо присел на выщербленные нагретые солнцем бетонные ступени какого-то дома, чтобы отдохнуть. Он все еще недостаточно оправился после ранения. Томас поставил ногу на ступеньку, на которой он сидел, и наклонился к нему, сунув руки в карманы своих штанов.

— Давай поговорим, — попросил он таким тоном, который не оставлял никаких сомнений в том, что Томас настроен весьма серьезно.

Минхо поднял голову и мрачно взглянул на него.

— Не хочешь объяснить мне, что значили твои слова после того, как мы сбежали от шизов в том городишке?

— Какие слова?

— «Не доверяй мне». Что, мать твою, ты хотел сказать этим?

— С каких пор ты стал настолько глуп, что перестал понимать значения элементарных фраз? — язвительно проговорил Минхо. — Может мне сказать тебе отдельно, по словам, чтобы до тебя дошло, шенк?

— Минхо, хватит выделываться. Ты знаешь, что я хотел спросить. Что ты имел в виду?

— Что имею, то и введу, — огрызнулся Минхо.

Томас сощурился и медленно окинул его нарочито оценивающим взглядом с ног до головы.

— А ты уже пришел в прежнюю форму? — вздернув бровь, осведомился он, наклоняясь к нему еще ниже.

Минхо откинулся назад, упираясь руками в ступеньку позади себя.

— А ты проверь, — предложил он с ухмылочкой.

Томас не заставил его приглашать дважды, запустил пальцы в густой ежик черных волос на затылке и почти агрессивно впился в губы Минхо. Тот отвечал ему также яростно и жестко, почти кусаясь, а не целуясь.

— Ты отлично умеешь увиливать от темы, — тяжело дыша, сказал Томас, когда через несколько минут они сумели оторваться друг от друга.

— Главное, что сработало.

— И все же, Минхо…

Не отвечая, Минхо обхватил его затылок ладонью, притягивая к себе, и снова прижался к его губам своими. Томас уперся ладонями ему в грудь, пытаясь отстраниться, чтобы настоять на своем, но вдруг ощутил слабый укол в шею. Минхо, наконец, отстранился, и Томас непонимающе уставился на шприц в его руке.

— Минхо, что…

Но договорить он не сумел. Сознание помутилось, он начал заваливаться и еще успел почувствовать, как сильные руки подхватывают его, не давая упасть на асфальт.

========== Глава 6 ==========

Сознание возвращалось очень медленно и как будто нехотя. Первым, что Томас почувствовал, еще даже не открыв глаз, это онемение. Мышцы во всем теле затекли от лежания в одной позе. Особенно запястья, туго пережатые кожаными ремнями. Томас рванулся, но ремни слишком хорошо фиксировали его руки, привязанные к металлическим поручням жесткой кушетки, на которой он лежал.

Тогда Томас огляделся. Квадратное помещение, в котором он оказался, было маленьким и скромно обставленным — помимо кушетки у стены тут были только деревянный хлипкий стол и два таких же стула. Одну из стен полностью занимало здоровенное прямоугольное окно из черного стекла. Зачем оно, если в него все равно ничего толком не увидишь? Прямо напротив Томаса в противоположной стене была входная дверь, отливающая металлом. Краем глаза Томас заметил еще одну, справа, совсем неприметную из-за того, что была такого же цвета, что и стены.

Томас снова рванулся из своих пут, но тщетно.

Какого черта? Как он здесь оказался? И где это — здесь? Последнее, что Томас помнил, это шприц в руке Минхо. Получается, Минхо уколол его. Зачем? А потом? Их схватили? Но где тогда сам Минхо?

Снова куча вопросов и ни одного, мать его, ответа!

От накатившего раздражения Томас зарычал, словно зверь.

Вдруг раздался писк кодового замка и металлическая дверь открылась. Томас замер, во все глаза уставившись на вошедшую и пытаясь справиться с потрясением.

На пороге стояла Тереза. Все такая же лживо красивая, как он помнил — густые блестящие волосы, точно черный шелк, собранные в строгий пучок на затылке, резко контрастируют с молочно-белой кожей, огромные глаза отливают небесной синевой, пухлые яркие губы изогнуты в мягкой приветственной улыбке. Она стояла, спрятав руки в карманы своего белого медицинского халата, и смотрела на Томаса так, словно была невероятно счастлива видеть его.

— Здравствуй, Томас, — сказала она. — Вот мы и снова встретились. Я так рада, что ты здесь.

— Я думал, ты умерла, — вместо приветствия грубо бросил Томас.

Он и сам затруднялся сказать, что испытывает сейчас. Замешательство, потрясение, недоумение, злость на Терезу… Ему казалось, что он давно уже смирился с ее предательством, но один лишь ее вид снова разбередил душевные раны.

— Я была близка к этому, — спокойно согласилась девушка, пододвигая к кушетке один из стульев, что стоял у «окна» за столом. Опустившись на него, она сложила руки на колени, совсем, как прилежная маленькая девочка. — После того, как я пыталась достучаться до тебя в ту ночь… Ну когда озверевшие шизы из-за стены ворвались в город и начали все бомбить, помнишь?

Тереза выжидающе посмотрела на Томаса, но он ничего ей не ответил, глядя на нее с холодной враждебностью. Тот факт, что она сидела сейчас перед ним, пытаясь спокойно беседовать, выводил его из себя. Как будто ничего не произошло! Как будто она не пыталась убить Минхо своими гребанными экспериментами! Как будто не она предала его, сливая всю информацию ПОРОКу, а потом привела его в лагерь Правой Руки. Как будто не из-за нее погибло много невинных людей!

— Так вот, — так и не дождавшись ответа, Тереза лишь грустно улыбнулась и продолжила: — Мы с Авой прошли через слопер, чтобы перебраться в безопасное место. У ПОРОКа была еще одна старая база в окрестностях бывшего Вашингтона.

— Меня не интересует, как ты спаслась, — резко оборвал ее Томас. — Где Минхо? Что вы с ним сделали?

— В безопасности, — спокойно ответила Тереза, вскинув голову знакомым упрямым жестом, и поджала губы, услышав в голосе бывшего друга нотки угрозы. — Нет никакой нужды в том, чтобы грубить мне, Том.

— Нет нужды? — не веря своим ушам, повторил Томас. — Да я тебя придушил бы голыми руками нахрен, стерва!

— Хватит постоянно пенять мне на то, что я сделала! — сквозь напускное спокойствие Терезы наконец прорвался настоящий гнев. — Я сделала это ради всех нас! Как ты не можешь понять, что это важно, что это единственный выход?! Неужели ты действительно хочешь, чтобы вся планета превратилась в выжженную пустыню, по которой бродят безумные монстры?

— Ты хотела обречь на зверские мучения кучу невинных детей только из-за того, что в их крови есть какая-то хрень, не позволяющая Вспышке прогрессировать! — рявкнул Томас. — Ты мучила и пытала Минхо! Ты лгала мне и не раз использовала ради своей цели! В конце концов, ты предала своих друзей! И ты по-прежнему считаешь, что все те издевательства, которые ПОРОК придумал для нас, это правильно, и цель оправдывает все?!

— Да, считаю! — гневно выкрикнула Тереза. На ее шее часто-часто билась жилка, выдавая ее настоящие эмоции.

— Тогда мне не о чем с тобой разговаривать, Тереза, — холодно отрезал Томас.

Девушка вздохнула. Она молчала почти минуту, прежде чем заговорить.

— Послушай, Томас, — сказала она умоляюще. — Вспомни, что я говорила тебе в ту ночь. Все, что мы делали, было необходимо для того, чтобы составить матрицу реакций иммунов. Но теперь, когда стало известно, что ты единственное настоящее лекарство от Вспышки, то мы больше не станем искать иммунов и подвергать их Испытаниям. Теперь наша цель понять, чем ты отличаешься от них.