Помнит ли она о своей семье?
В отрицательном ответе Северная Леди не сомневалась.
В глубоких синих глазах ученицы, обращённых сейчас на леди Айрис, светилось уверенность и предвкушение нового задания. Юной красавице не терпелось приступить к его исполнению, а тот факт, что по окончании всего, она займёт место своей Наставницы, Бейрис не смущал, только радовал. Молчание затянулось.
- Встань, дитя моё, - наконец произнесла леди Айрис, не сделав при этом ни одного движения, чтобы помочь ученице. - Сейчас приведут нашего гостя. Что от тебя требуется, тебе известно. Ты ни в чём не ограничена, Бейрис, но я знаю, что в первый раз подарить поцелуй спящего не так легко. Поэтому прошу, не спеши, будь осторожна.
- Хорошо, госпожа. - кротко ответила Бейрис, зная, что её ждёт долгая лекция о том, что и как нужно сделать.
Наставница любила поучать. Но нет, в этот раз девушка ошиблась. Леди Айрис не добавила больше ничего к своему краткому напутствию и спокойно покинула Тронный зал.
Бейрис увидела в этом для себя хорошее предзнаменование. Теперь она не сомневалась, что сила Хранительницы ослабла, иначе та не стала бы её избегать.
Глава 8 Замок и его обитатели
Все его звали Бран, хотя во внешности ничего вороньего не было. Обычный молодой человек, высокий, кареглазый, любимец женщин и душа любой компании. Тем не менее, Робертом, как записано в церковных книгах, в последние годы не называл никто.
Мать рассказывала, что в день его рождения за ней неотрывно следовал ворон. Он не кричал, не мешал и не старался привлечь внимание, как это делают голодные городские птицы. Ворон перелетал от дерева к дереву, от дома к дому, пока она, следуя обычному маршруту, разносила своим клиенткам их заштопанные, отглаженные и, если надо, с пришитыми новыми кружевами, сорочки. Марта была белошвейкой и благодаря усидчивости и умелым рукам неплохо зарабатывала, чтобы не только обеспечивать себя, но и понемногу откладывать на чёрный день или то время, когда она не сможет работать. Муж, будь он дома, конечно, побеспокоился бы обо всём сам, но вот уже полгода, как он, бросив всё, закинул на плечо мешок с кузнечным инструментом, и подался вслед за герцогской армией в поход. «Война, - сказал он напоследок своей жене, глядевшей на него испуганными, цвета зелёного ореха, глазами, - это то самое место, где хороший кузнец заработает на безбедную старость в собственном доме, при маленьком садике».
Марте не довелось узнать, так ли это на самом деле. Мужа она с тех пор больше не видела, а сына, родившегося полгода спустя, на ноги ставила сама.
Но в тот день, о котором идёт речь, миловидная, с густой копной каштановых волос, румяная Марта торопилась разнести поскорее все заказы и вернуться домой.
Странное беспокойство охватило тело. Ноги путались в складках длинного, коричневого платья. Лиф, давно ею расставленный в угоду располневшей фигуре немилосердно жал, и всё тело будто превратилось в огромную неповоротливую гирю, тянувшую к земле так, что бедная Марта до боли прикусила губу, чтобы не поддаться этой слабости и не осесть грузным кулем в пыль.
А тут ещё ворон. Зайдёт она в дом к очередной клиентке, птица не улетает, поджидает, тронется в путь - летит следом. Что только не делала встревоженная таким сопровождением, женщина: и прогоняла, и камнями кидала. Ворон отлетит на безопасное расстояние, и опять за ней. И думай, что хочешь.
Вороны - птицы мудрые и зазря беду не кличут, но и вот так себя не ведут. Уж не ждёт ли чего? А когда Марта поняла, что пришёл ей срок дитя родить, страх только возрос. Она как раз находилась в той части города, которую совсем не знала, а домой или до ближайшей повитухи, знакомой ей, далеко - не дойдёт. Птица покрутилась рядом, заглянула спокойно своим обсидиановым оком в человеческие глаза, издала громкий крик и улетела. Но, перед этим, постучала клювом в одну из дверей. За ней, как оказалось, жил местный лекарь.
Так Бран появился на свет. Именно эту историю он любил рассказывать всем своим приятелям в юношеские годы, когда стремление прихвастнуть подстёгивало воображение и в каждом необычном происшествии виделось если не знамение, то нечто выдающееся уж точно. Постепенно шутливое обращение друзей заменило ему имя. После того, как Бран, подобно отцу, отучившись кузнечному делу, пошёл странствовать по городам и сёлам в поисках лучшей доли, Робертом его больше никто не звал. Разве что старушка мать, поминала по имени в своих молитвах.
Сам Бран считал, что это новое имя добавляло ему интереса в глазах окружающих и особенно женщин, чьё внимание он, бесспорно, ценил выше всего.
Постоянно переезжая с места на место, он каждый раз находил и тёплое пристанище, и добродушную не слишком целомудренную вдовушку-хозяйку, или смазливую дочку, не очень внимательного папаши. Всё это для того, чтобы скрасить одинокие ночи. Днём же он охотно и с удовольствием работал, когда и подмастерьем у местного кузнеца, а когда и кем придётся: мог и за лошадьми присмотреть у местного вельможи, мог и за сохой постоять, если хозяин готов был щедро оплатить его услуги.
Такая жизнь Брана устраивала. Однажды, он вернётся в родной город, осядет на одном месте, женится и заведёт парочку оболтусов- сыновей, но пока есть возможность, от жизни нужно брать всё: женщин, их внимание, звон монет в кошеле, друзей, разделяющих с ним чарку вина и веру, что ему по силам всё.
Незнакомый замок и внимание двух красивых дам Бран воспринял, как новое приключение. На смену неожиданной робости пришла привычная самоуверенность. Шагая за своим провожатым, он с интересом осматривался и не беспокоился о будущем. Всё равно, кроме своей шкуры терять нечего.
Внезапно они остановились. Путь преграждали высокие массивные двери, обильно украшенные позолотой. Стражники, сопровождавшие Брана, расступились и заняли места по обе стороны от входа. Двери Тронного зала отворились, пропуская начальника стражи и его подопечного внутрь огромного пустого помещения. Хотя нет, не совсем пустого.
Женская фигурка в тёмном плаще у окна казалась ярким пятном среди беломраморного великолепия. Бран приосанился, постарался придать лицу уверенное выражение и решительно проследовал за стражником мимо ледяных скульптур, изображавших людей, застывших в самых разнообразных позах.
- Ваш гость, госпожа, - благоговейно произнёс Тирс, опустившись на одно колено.
Бран с удивлением различил в его бесстрастном прежде голосе новые нотки. Он хмыкнул и взглянул на ту, к кому обращался Тирс.
Девушка была хороша. Даже лучше, чем в его видении.
Бран вспомнил то, чувство эйфории, что наполняло его, когда он взглянул сначала в серые, потом синие глаза, и постарался взять себя в руки.
Кем бы ни была эта красотка, она явно скучает в замке. И он не прочь развеять эту скуку.
Темные глаза встретились с синими. Девушка улыбнулась и лёгким движением руки отпустила коленопреклонённого стража.
- Оставь нас, Тирс.
Как только он ушёл, Бейрис снова повернулась к Брану:
- Вижу ваши сомнения, и смею заверить, вы все же гость, а не пленник. Составьте мне компанию в небольшой прогулке по зимнему саду.
- С удовольствием, прекрасная незнакомка.
Бран подал девушке руку, и тонкая женская ладонь тут же легла на сгиб его локтя.
- Меня зовут Бейрис. Я приёмная дочь хозяйки этого замка. Леди Айрис чувствует себя нехорошо и попросила меня принять вас и объяснить, как вы попали сюда.
- Да, я, к сожалению, мало что помню.
Они медленно двинулись в сторону одной из дверей, противоположной той, через которую вошёл Бран. Бейрис начала свой рассказ.
Леди Айрис выехала вместе со своей приёмной дочерью на вечернюю прогулку. Наставница очень любила такие катания, и ни за что не пропускала их, заставляя кучера каждый раз выбирать новый маршрут, чтобы вдоволь налюбоваться зимним пейзажем. Всё бы ничего, но, возвращаясь домой, они обнаружили в сугробе почти замёрзшего, полураздетого человека. Леди Айрис велела погрузить несчастного в сани и мчать в замок, что есть силы. И вовремя, как только они вернулись, разбушевалась такая метель, что задержись они хоть на полчаса, добраться обратно стало бы неразрешимой задачей. А на утро в горах снег сошёл и теперь дороги надолго перекрыты, нет никакого сообщения с внешним миром.
