А Шавло я сказал, что подумаю и дам ответ после отборочного матча с французами. Да, если переходить, то в «Спартак», слишком очевидно. Ни ЦСКА с «Локомотивом», ни «Динамо» на тот момент меня не прельщали. Прежде всего манерой игры спартаковцы восхищали – остроатакующей, комбинационной, результативной. Это моя команда. Тот возможный переход, как вы поняли, не состоялся. Ни до, ни после важнейшей встречи с Францией просто не смог покинуть, по сути, бросить «Зенит».

Лирика, романтика? Пусть так. А что, карьера, деньги только прельщают? Ради них можно и нужно предавать, становиться в глазах людей иудой? Именно в столь неприглядной для себя роли оказался бы, перейдя тогда в самый популярный клуб России. Это либо чувствуешь, либо нет. И поступаешь согласно внутреннему голосу, он подсказывает, ведет тебя по жизни.

Иудой в глазах людей – имеются в виду болельщики питерской команды, которые во мне души не чаяли. Город, который безмерно люблю. Вот почему тот возможный уход в «Спартак» сродни предательству. Громкие слова? Ничуть. «Зенит», к слову, в тот период во мне нуждался, потому как был одним из лидеров клуба, забивалой, голеадором. Хотя формально – да, требовался переход. Уже говорил, по причинам творческого роста. Не срослось, и, видимо, не могло срастись.

Расскажу предысторию приглашения в «Зенит». Тогдашний президент питерцев Виталий Мутко положил передо мной готовый контракт, оставалось подписать. Я сразу подписал, даже бегло не изучив предложенный документ. Несколько удивленный Виталий Леонтьевич поинтересовался: «И тебя не волнует, что там, в контракте?!» «Нет, – отвечаю. – Буду играть на тех условиях, которые клуб предложил. Вот добьюсь результатов, тогда, может, пересмотрим некоторые пункты договора». Очень хотелось играть в «Зените», понимаете? Будучи ребенком, мечтал попасть в команду. Спал и видел себя там. Как рвусь в клубной майке к воротам соперников, отдаю передачи партнерам, забиваю, наконец. Мечта сбылась.

Близкий мне город, с детства любимый клуб. Замечательные болельщики, тепло ко мне относившиеся во время игровой карьеры. Чего желать? На момент предложения из «Спартака» чувствовал, что не все отдал «Зениту», как тут уйдешь. Плюс лелеял надежду перейти в европейский клуб, позже сбылось, кстати.

После феерического поединка на «Стад де Франс» меня в Питере не обделили вниманием. Условия создали подходящие. Квартирой обеспечили, что еще нужно парню в 23 года? Квартирка питерская до сих пор за мной, спасибо городским чиновникам. Повторюсь, особенно в тот период «Зенит» являлся для футболиста Панова всем и вся. Потому не мог уйти, столь же безоглядно подписав контракт со «Спартаком».

Сегодня некоторые горячие головы утверждают, дескать, Панов предал «Зенит», признаваясь в любви к «Спартаку». Не скрываю чувств к этой команде, ее болельщикам. Но никого не предавал. Симпатизирую питерцам, болею за «Спартак». Вот так.

Наверняка есть скептики в лагере спартаковских фанатов. Они помнят, что я выступал за «Зенит». При этом говорят, что моя игра в сборной больше им нравилась. Философы, дипломаты? Возможно. Приятно другое. Люди различают клубные пристрастия и болельщицкие чувства, когда вся страна переживает за любимую сборную.

Да, полицейские буквально кольцом встали, защищая меня от агрессивных фанатов «Зенита», когда я посетил родной город на матче со «Спартаком». Их, оголтелых, всего с десяток-другой среди тысяч нормальных людей. Не стоит придавать значения. Тем более в большинстве своем питерские болельщики с пониманием отнеслись к моему нынешнему выбору. Проблем не вижу.

Хотел бы завершить тему неперехода в «Спартак». Возможно, в нулевые годы меня не звали в сборную потому, что отказался идти в стан «красно-белых». Ведь главную команду страны возглавляли спартаковские специалисты – Романцев, Ярцев. Тренеров можно понять. На месте наставников я реже общался бы с человеком, который отказался стать их одноклубником.

Ну, не меняю мнений в угоду конъюнктуре. Поступаю, как считаю нужным. Во все времена. Независимо от чьих-то мнений, симпатий, антипатий. Никому не угождаю. Так устроен. Иначе то был бы не я, а кто-то другой.

Вообще на предмет приглашения в сборную к себе больше вопросов, чем к тренерам, ее возглавлявшим. Признаться, даже не мечтал играть в ее составе, честно, не лукавлю. Мне сие предоставлялось недостижимым. Вот в «Зенит», да, намеревался попасть, мечтал закрепиться в команде. Удалось.

История со сборной принципиально иная. Все-таки требовалось очень много трудиться, потеть, чтобы оказаться в партнерах у замечательных, например, спартаковских ребят. Позвали меня, заслужил. Шансом воспользовался стопроцентно. Пусть и не попал на финальные стадии чемпионатов мира, Европы. Не выиграл со сборной медалей, трофеев.

Тем не менее играл от души, когда была возможность. Старался, буквально выжимал из себя все, что мог. Дальше… Выступал в клубах, чей уровень футбола, скорее всего, не позволял регулярно претендовать на место в национальной команде. Хотя несколько спорный тезис.

Уже рассказал вам о страстном желании играть в «Зените». Это на заре футбольной карьеры. Хочу дополнить рассказ картинками из детства, юности. Мечта далеко не сразу осуществилась, путь лежал через тернии к звездам.

Из воспоминаний детства быт простой. Жили в кирпичном бараке небольшого поселка, что рядом с Колпино Ленинградской области. Город-герой, между прочим. Со знаменитого Ижорского завода отправляли танки на передовую во время войны. В бараке печка, ее теплом грелись, на ней еду готовили. В общем, вторая мать-кормилица. Хоть я единственный ребенок в семье, жили скромно. Не бедствовали и не шиковали.

Папа в очереди стоял на получение жилья. Ему государство выделило новенькую квартиру, и мы переехали в Колпино. Электрическая плита, санузел, ванная, даже лифт работал. Плоды цивилизации налицо. Кстати, с удовольствием вспоминаю советское время, много было хорошего. На демонстрации первомайские ходили по главной городской улице. Шарики воздушные несли, вкуснейшие леденцы «петушки» ели. Замечательно.

Рядом с домом огромный, красивый парк. Фонтанчик стоял, недалеко кинотеатр располагался. Народ от души гулял, расслаблялся, отдыхал. Нынче понастроили современные спортплощадки, тогда ничего такого близко не было.

Гоняли мяч в обычном дворе, не особо приспособленном для футбола. Ничего, мы где-то раздобыли простенькие железные ворота, туда забивали мячи и шайбы. Конечно, зимой в хоккей играли. Народу видимо-невидимо собиралось, двор наш спортивным считался.

Во втором классе учился. Вижу из окна, пацаны мяч гоняют, тут же к ним бегу. «В воротах постоишь?» – «Нет, в поле сыграю». Уже тогда во мне гены нападающего говорили. Не мог стоять, очень импульсивным, подвижным был. Взрослые с нами в охотку соревновались. Баталии вовсю шли, и не только по выходным.

Конфликтов не возникало, как это бывает в других компаниях. Благородно, честно себя вели. Ни репликами, ни действием не обижали друзей-соперников. Причем многие ребятки, взрослые разбирались в нюансах футбола, хоккея. Потому и споров не было. Думаю, школьники всех времен и народов старались быстро уроки сделать. Мы – не исключение. Чтобы часам к четырем-пяти выйти во двор мяч попинать. Могли до глубокого вечера сражаться, пока родители домой не загоняли.

На чердаках, в подвалах сидели. Там оборудовали штаб, красиво оформили. И в трескучие морозы резались в картишки с ровесниками. С учебой непросто выходило. В отличники не стремился, на твердую тройку предметы знал.

Городок Колпино жил в целом спокойной, размеренной жизнью. Но в чужих дворах лучше не появляться, могли побить местные парни. Бывало, дрались двор на двор. Обычное для того времени дело. Как правило, старшие ребята становились инициаторами потасовок, надо же выплеснуть накопившуюся энергию, потоки злости. Я-то еще маленьким был для кулачных игрищ и задиристым вряд ли считался. Ни на кого не нападал.