Арис сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня с экрана.

- Фионой. Той самой Принцессой, которая умеет превращаться в монстра. Ты очень милая и доброжелательная. Но это маска. Ты умеешь быть жестокой. И я знаю это, как никто другой. Они все слепы. Только я видел твой дьявольский огонек в глазах. За маской прекрасной хрупкой девчушки скрывается зверь, который перекусит сонную артерию любому, кто поступит не по его воле. Ты Фиона, Николь. И тебя мог спасти только такой же монстр, как и ты сама. Я прекрасно осознаю, насколько чудовищно всё то, что я творю. Мы с тобой одной крови, Ники. Я хотел быть с тобой. Я хотел быть твоим и хотел, чтобы ты принадлежала мне. Если я всё еще жив... Если ты дала мне шанс... Если твоя рука не поднялась перерезать мне глотку, то значит, что я до сих пор хочу этого.

Видео прервалось, а я обратила внимание на свои мелко трясущиеся руки. Его бесконечный монолог вывел меня из равновесия. Это могло означать только одно - подсознательно я понимала, что каждое его слово - это чистейшая правда.

Стараясь не думать, что же я творю, нажала на следующее видео, но разум отказался воспринимать адекватно происходящее. Перед моими глазами проплывали картинки, которые я раньше видела только в фильмах ужасов. Сейчас они были реальностью. Они были в руках Ариса. Он двигался в кадре, показывая мне всё новые и новые фото. Его губы шевелились, видимо, он комментировал происходящее на экране, проводя пальцем по гибким телам изувеченных девушек. Там, среди этой массы, я не увидела ни одного расплывшегося тела. Арис не изменял себе. Каждая была как на подбор красавица. Длинные волосы. Огромные глаза. Пухлые губы.

Я вспомнила один из наших разговоров с Арисом. Он рассказывал, что смыслом его жизни является коллекционирование, но, когда я начала задавать вопросы, он снова замкнулся в себе и предпочел отмолчаться так, как он умел это делать. Надменно. Свысока. Так, словно весь мир вокруг недостоин обладать знанием, доступным ему, Арису. Сказочные Принцессы. Вернее, их безымянные пальчики с тонким золотым колечком, украшенным баснословно дорогим прозрачным камнем. Он продемонстрировал на видео мне свою драгоценную шкатулку, в которой хранил собственноручно собранную коллекцию полусгнивших пальчиков с красивыми колечками. Это было самым сильным впечатлением за всю мою жизнь. Никогда до этого, за всю свою карьеру журналиста, я еще не встречала таких сумасшедших и одновременно обаятельных фетишистов. Арис был абсолютно нормален в том, что касалось привычной нам стороны жизни. И абсолютно ненормален, когда дело касалось нового экземпляра в его коллекции.

В том самом разговоре о мечтах он упоминал, что сейчас встретил лучший экземпляр для своей коллекции, которым, к своему величайшему сожалению, сейчас он не может обладать. Теперь я понимала, что речь шла не обо мне. А о моем безымянном пальчике, который взять у меня получится только в том случае, если подо мной будет багровая лужа, по размеру равная той, что я видела под очередной Принцессой в камере.

Арис всё говорил и говорил, пытаясь выговорить всё то, что копилось в нем столько лет. А я не слышала ни слова. В моей голове был равномерный гул, как если бы я находилась у самолета с работающим двигателем.

- Николь!

Он позвал меня с экрана компьютера так звонко, словно стоял позади. От неожиданности я обернулась.

- Я не уверен, что ты смотрела те фотографии, что я тебе сейчас показал. Но уверен, что ты хочешь знать, сколько их было.

Я покачала головой, но кого сейчас волновал мой ответ?

- Их было шесть, если не считать мою первую и мою последнюю любовь. В каждой из них жила Принцесса. Каждую из них я любил по - своему. Для каждой из них я стал средством достижения мечты. Я монстр. Я признаю этот факт. Но разве сбывшаяся мечта - это не есть цель всей жизни человека? Я спас их, хоть ты и не захочешь это признать. Но, знаешь, не об этом сейчас я хочу с тобой поговорить. Я хочу рассказать тебе о последней девушке. О той, которую ты не должна была видеть. Неважно, как её зовут. Она была моей Принцессой. Богатенькая девчонка, воспитанная вечно занятым папашей. Она влюбилась в меня в баре, где мы выступали с группой. Это были гастроли в другом городе. Принцесса в очередной раз надула свои подкачанные губки, хлопнула дверью и ушла в бар пропивать отцовское баблишко. Я весь вечер сидел за барабанами. Я был вымотан. Ты в очередной раз вывела меня из себя, и мне была необходима разрядка. Принцесса была зла на родителя. Она не знала, кто я на самом деле. Она думала, что сбежала с голодранцем. Я забрал её с собой, потому что знал, что когда начнутся поиски пропавшей без вести, то никто и не подумает на парня - барабанщика из бара. Так и случилось. Для поддержания перед ней своего статуса бедного музыканта, я предложил ей выбросить телефон, чтобы можно было пуститься в бега, не боясь попасть в засаду из охраны её бати. Она сразу согласилась. Телефон мы выбросили в реку, предварительно выключив его. Туда же она бросила свои кольца и кулон, чтобы отец поверил в то, что она утонула. Стащить у неё кошелек с картами было очень просто. Так же просто, как выбросить его в кусты, незаметно для неё. А дальше уже всё пошло по моему сценарию. Богатенькая девочка, сбежавшая с бедным музыкантом. Никакой мультфильм не напоминает?

Арис вздохнул и размеренным движением смахнул челку на макушку. Я знала этот жест. Жест наивысшего нервного напряжения.

- Николь. Ты не должна была её видеть. Я прошу прощения за то, что посвятил тебя в эту часть своей жизни. Мне страшно, что однажды я могу не справиться с самим собой и очнуться слишком поздно. Когда мои руки будут испачканы твоей кровью. То, что я наплел тебе там, внизу, это непродуманная попытка выбраться из того дерьма, в которое я сам себя закопал. Я говорил всё, что приходило мне в голову, не думая о том, насколько неправдоподобно это звучит. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Ты действительно Николь, а не Анна, и тебя ждет твой муж. Но я хочу, чтобы ты знала. Ники, если бы у меня был один шанс. Только один - единственный шанс. Всё было бы совсем иначе. Я иду сдаваться тебе. Что бы ты ни придумала сейчас. Любая, абсолютно любая твоя попытка побега станет удачной. Не потому, что ты такая ловкая. Потому что это нужно мне, Ники.

- Анна, - ответила я ему в экран компьютера. - Теперь уже Анна.

ЭПИЛОГ.

Если кто - то когда - то прочтет мои записи, он наверняка захочет узнать, чем же закончилась история взаимности безумцев, обретших друг друга. Не буду вдаваться в подробности, как я брела через лес по сугробам в сторону города, стирая ступни в кровь, как трясло меня от безуспешных попыток осознать собственное решение, принятое в подвале у двери, за которой был заперт опаснейший фетишист, одержимый сказочными Принцессами. Не хочу признаваться, насколько тяжело мне дался ответ на вопрос: "Не пожалею ли я?". Не буду рассказывать, как придя домой, увидела Вельку, хозяйничающую на моей кухне в моей любимой футболке. Как всё встало на свои места: почему меня никто не искал, и почему за сообщение о моем местонахождении не предлагалась баснословная сумма. Я не скандалила. Велька помогла собрать мне вещи, и, пожелав им счастья и удачи, я шумно захлопнула за собой дверь. Забросив ключи в почтовый ящик, я сбежала по ступенькам вниз так быстро, словно ожидая подвох от самой себя.

Чем я занимаюсь сейчас? Пью томатный сок. И жду, когда Арис уберет мою сумку наверх, в отсек для ручной клади. Потом он вернется на свое место, рядом со мной, и через полчаса мы уже будем в другом городе. Никто и никогда не найдет нас с ним, потому что никто нас не ищет. Книги о запретной любви не будет, как не будет и шоу для домохозяек. Эта история уйдет в могилу вместе с нами. Или вместе со мной.

Я больше не закрываю глаза во время просмотра фильма ужасов. Я больше не вздрагиваю от громких звуков. Я уже не помню, когда последний раз испытывала чувство страха. Ведь самое опасное чудовище находится рядом со мной. И меня притягивает к нему так сильно, что справиться с этой зависимостью я уже не в силах. Я знаю, что с Арисом никогда не смогу быть в безопасности, ведь никто не даст мне стопроцентной гарантии, что он сможет сдерживать монстра внутри себя вечно. Я решила рискнуть. Самое главное, что сегодня я счастлива, и мне не важно, как долго продлится это счастье. Может год, а может день.