Он, как всегда, продолжал угадывать мои мысли.

- Да, мои герои завели меня в тупик. Их отношения находятся в рамках и как выйти за их пределы, я не знаю.

- Возможно, дело в главной героине?

- А что она делает не так?

- Она не пытается открыться главному герою. Чтобы выйти за пределы рамок, сначала нужно заполнить их целиком. Рамка главной героини заполнена до отказа. Рамка главного героя пуста. Он отдал ей всего себя, но ничего не получил взамен. Он может просто погаснуть.

Арис говорил такие вещи, от которых у меня бежал холодок по спине.

- Что это значит?

- Анна, в отношениях всегда должна быть отдача. Очень сложно играть в одни ворота.

- А если главный герой, заведомо зная о провале мероприятия, всё же пошел на риск и проиграл? Как быть в этом случае?

- Исключить его из повествования, - предложил Арис.

- Это невозможно. Исключив главного героя, придется исключить главную героиню. А она славная девчонка. Мне жаль её.

- А его?

- Нисколько. Он знал, на что идет. И что его шансы равны практически нулю.

- Практически?

- С десятыми долями.

Арис лежал на правом боку, подперев висок кулаком. Он смотрел мне в глаза так настойчиво, словно желая вытащить из меня то, что я никогда не смогу сказать ему.

- Дай шанс своему главному герою, - попросил он.

- Я автор. Эти двое подчиняются мне беспрекословно. Но дав шанс главному герою, я потеряю главную героиню. А она славная девчонка, - повторилась я.

- И тебе жаль её, - процитировал он меня. - Я тебя понял, Анна. Я считаю, что у твоей истории предсказуемый финал.

Я напряглась. Вопросов не понадобилось, Арис понял всё сам.

- Счастливой развязки не будет. Для одного из них всё кончится плохо.

- От чего зависит, для кого из них финал станет плачевным?

- От того, кто в твоей истории важнее. Узнику никогда не победить. Он не обладает тем потенциалом, что сокрыт в его надзирателе. Но надзиратели часто совершают роковые ошибки и тогда узники получают небольшую фору. Особенно шустрые успевают воспользоваться.

- То есть из нас двоих в итоге останется кто - то один?

- А разве мы разговариваем о нас?

Арис снова ответил мне вопросом на вопрос. Наши разговоры начинали напоминать мне игру. И финал этой игры тоже становился предсказуемым. Всё чаще Арис мог ставить себе галочки в колонке "Победитель". А я потихоньку теряла свой навык переговоров в тоне сарказма. Арис вел. Счет был однозначно в его пользу и меня это пугало ровно настолько, чтобы всё чаще я начинала оставлять за ним последнее слово.

- Анна, этот сериал нужно смотреть под настроение. Я вижу, что твое настроение сегодня проходит мимо.

- Я узник. И последние месяцы живу под постоянным наблюдением. Я устала.

- Чего ты хочешь? - спросил он.

- Не отпустишь?

Он молча покачал головой.

- Торговаться бесполезно?

Он повторил свой жест, не отводя от меня взгляда. Он смотрел в упор, словно ожидая услышать от меня что - то, что было только в его голове.

- Организуй мне несколько тазов с водой. И кусок мыла. Я хочу вымыться хотя бы по частям.

Сегодня он уступил мне. Я не знаю, что такого хорошего я совершила, что он внезапно подобрел. Весь день он возился со мной, как с ребенком. Почувствовав, что он дает слабину, мне вдруг резко захотелось капризничать, чтобы хоть немного осложнить ему жизнь. Он носил мне огромные тазы, теплая вода в которых доставала мне до колена. А если присесть, то можно было погрузиться по грудь. Я не знаю, наблюдал ли Арис за мной. В этот день я получала от жизни кайф. Не понимаю, как люди могут говорить о том, что у них не осталось ничего хорошего в этой жизни. Я бы предпочла просто заселить их в мои условия на неделю - другую, чтобы после этого они больше никогда не смогли сказать, что в их жизни не осталось света. Моё настроение взлетело до небес только благодаря тому, что сейчас я намыливала себя куском пахучего мыла и плескалась в теплой воде в огромном пластиковом тазу.

Несколько раз я отправляла Ариса сменить мне воду. Потом мне понадобились полотенца. Те, что он принес, были недостаточно пушистые. А потом я уболтала его помочь мне расчесать волосы. Я не знаю, откуда у него нашлась такая щетка, но по спине у меня бежали мурашки, когда он проводил ею по моей голове.

- Твои волосы пахнут травами.

- Это после салона, - ответила я ему, болтая ногами в разноцветных мягких гольфах.

- Анна, ты не была в салоне уже больше полугода, - ответил он, слегка дернув меня за спутавшийся колтун. От неожиданности я вскрикнула и легонько стукнула его ладонью. Он извинился.

- Значит, мои волосы не могут пахнуть свежескошенной травой. Ведь это там мне проводили восстанавливающие фито - процедуры. Длинные и осветленные они были похожи на паклю.

Я продолжала болтать ни о чем, поглядывая на свои ноги. Наконец - то Арис принес мне свежую одежду, в которой я чувствовала себя более чем комфортно. Легкая футболка, кремовая толстовка и мягкий комбинезон. Я всей душой любила комбинезоны, и этот выглядел круто ровно настолько, что поначалу он показался моим.

- Почему ты мне принес именно такой комплект? - спросила я его.

- Ты любишь так одеваться, - просто ответил Арис.

Его ответ был таким логичным, будто он меня каждый день видел дома в махровых гетрах и плюшевом комбинезоне.

Со стороны мы сейчас, наверное, выглядели, как милейшая парочка. Я сидела к нему спиной, зажав в руках открытый блокнот и перечитывала собственные записи. А Арис аккуратно расчесывал мои волнистые полувысохшие волосы. Он сидел буквально в нескольких сантиметрах от меня, поджав под себя одну ногу, которая упиралась в меня коленом. Как ни странно, мне было очень уютно рядом с ним. Мой мужчина никогда не трогал мои волосы. Когда я укладывалась к нему на колени, он обычно ласково приподнимал мою голову и отодвигался в сторону. Мне было обидно проявлять к человеку высшую степень доверия и получать хоть и ласковый, но всё же отворот.

Встряхнув головой, я мысленно резко одернула себя. Зачем сравнивать моего мужчину с моим похитителем? Где моя голова? Мои мысленные препирания с самой собой не остались не замеченными Арисом.

- Пытаешься внушить себе, что ты меня не любишь? - прошептал он, наклонившись ко мне.

- Пытаюсь договориться с собой, - зачем - то ответила я ему практически правду. Я не видела его глаз. Он не видел моего лица. Говорить так было намного проще.

- Арис? - спросила я.

Он откликнулся.

- Почему ты мне никогда не рассказывал о себе?

- Ты не спрашивала.

- Я знаю, что ты мастерски играешь на барабанах и неплохо поешь.

Я захлопнула блокнот и приготовилась слушать.

- Ты снова не задаешь вопросы. Не понимаю, как в своих фантазиях ты умудряешься работать журналистом с таким неумением вести диалог.

Наверное, он хотел меня задеть, но сегодняшний день был наполнен позитивом, отчасти благодаря ему. Поэтому я не собиралась злиться.

- Ты проводишь со мной в подвале максимум своего времени. Когда ты успеваешь выступать?

- Тебя действительно это волнует? - спросил он и, увидев мой кивок, ответил:

- Наша группа взяла отпуск. У гитариста жена родила, а вокалист восстанавливает связки в Тае. Мы уже месяц не выступаем. Наш сезон откроется через три недели, когда начнется подготовка к Рождеству. У нас куча заказов, а по выходным мы играем в пабах.

- Но твоя жизнь ведь не ограничена только группой. Кто ты, Арис?

- Я пишу программки. Приложения. Я фрилансер на вольных хлебах. По вечерам у меня полно времени на то, чтобы посидеть в кресле с ноутом и заняться тем, что нравится мне по - настоящему.

- Но вилла? Машина? На чьи деньги это всё куплено?

- Ты хочешь подсчитать мои финансы?

Это прозвучало от него неожиданно грубо, а через мгновение, развернув меня за плечи одним движением, словно я ничего не весила, он уже смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я попыталась отвести взгляд, но Арис не церемонился со мной. Аккуратно взяв меня за подбородок двумя пальцами, он заставил меня быть максимально близко к нему. Я чувствовала его дыхание. От него пахло алкоголем, впрочем, как обычно.