- Услуга за услугу, - нервно предложил Адвен, резко поднимаясь на ноги. Меньше всего ему сейчас хотелось выслушивать романтический лепет про его глаза. – Мы оба забываем то, что произошло сегодня, и никогда больше не заговариваем о прошлом друг друга. И общаемся как соседи по эльфинажу. Как раньше. Идет?

Эльфийка медленно покачала головой.

- Я устала от лжи, леталлин, - печально проговорила она. – Ты, должно быть, устал не меньше. Я не буду спрашивать тебя о том, что касается Серых Стражей. Скажи только: ты ведь узнал что-то об элувиане? Дух сказал тебе что-нибудь?

- Сказал.

Сурана нерешительно глянул на свою соседку. Неужели он и правда испытывает к ней такое уважение, что смог впечатлить этим даже бесстрастного духа? И это после одного-единственного разговора? Вряд ли. Но, во всяком случае, скрывать от нее что-либо сейчас было бессмысленно.

- Скверна все еще сохранилась, однако это… не должно стать препятствием. Я так понял, что если кто и сможет заставить этот элувиан работать, то только ты. Так сказал дух, - безнадежно прибавил он.

Лицо Мерриль осветилось радостью. В нем снова начали проступать черты наивной и восторженной девочки.

- Он так и сказал? Я сделаю это?

- Да, дух так сказал.

- Я так рада это слышать, леталлин! В меня поверил дух…

Эльф безнадежно закрыл глаза.

- Лучше бы я все-таки коснулся этого элувиана и умер на месте, - мрачно произнес он.

- Не говори так, Гаррет. Впрочем… тебя, наверное, зовут не Гаррет?

- Пошло оно все, - в сердцах прошипел Адвен и направился к выходу. Долийка, однако, удержала его. Сурана против воли задержал взгляд на ее израненном запястье.

- Прости, леталлин, - тихо сказала эльфийка. – Видят Творцы, я не хотела тебя обидеть. Ты так помог мне, рискуя собой, а я только смущаю тебя в ответ. Эра серанна-ма. Просто… имя «Гаррет» тебе не подходит. Ни капельки. Это как если бы меня звали… ну, например, Идунна.

- Адвен меня зовут, - устало выдохнул эльф. – И я Серый Страж, которому не пристало здесь находиться. И мне не очень нравится, когда кто-то об этом узнаёт.

- «Адвен» лучше, - одобрила Мерриль. – Звучит почти по-долийски.

- Я не долиец, - с нажимом произнес Адвен. – К большому счастью. Я не люблю ваш народ. Полагаю, эту правду я тоже не должен утаивать.

- Ты совсем как Фенрис. Он тоже не любит долийцев. Впрочем, он вообще почти никого не любит, кроме Хоук.

«Она снова говорит по-прежнему, - подумал Сурана. – Ненавижу эту демонову долийку. Феликс прав: какой генлок меня дернул с ней связаться?»

- Давай поговорим в другой раз, Мерриль, - тихо проговорил он. – Думаю, слов на сегодня было сказано более чем достаточно.

- Ты прав, леталлин.

Эльфийка вдруг обняла его – так быстро, что Адвен не успел в ужасе отскочить.

- Спасибо тебе за все.

- За что? – сдавленно пробормотал эльф, пятясь к выходу.

- Ты снова дал мне надежду. Надежду на то, что я все же сумею справиться с этим элувианом.

- Да, да. Всего хорошего, Мерриль. Увидимся.

Долийка улыбнулась.

- Ты забыл надеть ботинки.

Комментарий к Элувиан

* Извинение, общая форма (эльф.)

========== Немного о Серых Стражах ==========

Немного придя в себя после разговора с Мерриль, Сурана заключил, что ничего особенно страшного все же не произошло. Долийка умеет молчать и вряд ли соберется раскрывать его секрет остальным. В конце концов, мало ли на свете Серых Стражей, живущих обычной жизнью вне ордена? Да и как Героя Ферелдена эльфийка его не узнала, так что бояться было нечего. Успокоившись, Адвен продолжил заниматься ядами – и заодно поглядывать, что происходит в городе.

Хоук все чаще появлялась в «Висельнике», заходя проведать Варрика. Один раз эльф исхитрился подслушать их разговор и выяснил, что они убили Бартранда. Причиной этого была одержимость Тетраса-старшего неким идолом, обнаруженным в их совместной экспедиции на Глубинных тропах и недавно перепроданным кому-то. Осунувшийся, упавший духом Варрик без конца твердил своей подруге, что ищет покупателя этого идола, но не может найти. «Предупредить бы парня, - сумбурно бормотал Тетрас, - чтобы не кончил, как Бартранд…» Агнес сочувственно кивала и хлопала его по плечу.

Когда Сурана, вернувшись домой, начал мирно смахивать паутину с потолка, его осенило. Наверняка именно об этом идоле и говорил Себастьян, направляясь в Церковь. «Кому он продал…» Учитывая явную взаимную неприязнь между двумя принцами – гномьим торговым и старкхевенским – вряд ли покупатель загадочного идола интересовал Себастьяна в том же смысле, что и Варрика. Веля явно беспокоила не судьба покупателя, а его личность. Вот только почему? Что это вообще за идол, если он способен превращать гномов – даже не магов, а чужеродных Тени гномов! – в одержимых? И не слишком ли это опасная штука для обитателей Тедаса?

Движимый любопытством эльф направился к Мерриль и осторожно выведал у нее подробности об этой экспедиции. Долийка сама на Глубинных тропах не была, но Варрик все ей рассказал, не скупясь на подробности (по крайней мере, она была в этом уверена). Оказывается, они с Хоук обнаружили идола, сделанного из чистого лириума – почему-то красного. Бартранд, едва находка оказалась его в руках, тут же запер брата и его друзей в гномьем коридоре и оставил их умирать, сбежав на поверхность с оставшейся частью экспедиции. Варрик и Агнес нашли-таки обходной путь, но не обошлось без неприятностей – Бетани Хоук заразилась скверной и едва не умерла у всех на глазах. К счастью, Андерс вовремя вспомнил о своем серостражеском прошлом, нашел Страуда и его отряд и почти силой заставил их принять в свои ряды зараженную девушку. Выбравшись на поверхность с кучей найденного добра (тот тейг оказался богат на ценные побрякушки), Хоук разбогатела, а Варрик долго и безуспешно искал брата в надежде «повесить его на собственных кишках». Как показало время, свое обещание он сдержал.

- А зачем тебе все это нужно? – спросила Мерриль, окончив рассказ. – Ты ведь не знаешь ни Хоук, ни Варрика. Хотя, может, вам стоило бы познакомиться…

- Просто вспомнил, что ты однажды упоминала эту экспедицию, вот и решил расспросить. Интересно стало. А теперь – еще интереснее. Я в жизни никогда не видел красного лириума. Он всегда голубого цвета.

- Я знаю, леталлин, но Варрик говорит, что лириум был красный. Он в этом уверен. Андерс подтвердил, что это был именно лириум.

«Значит, красный лириум вызывает одержимость? Даже у гномов? Создатель, не завидую я тому обалдую, который купил этого идола. А если он вдобавок еще и маг…»

- А ты знаешь Бетани? – ни с того ни с сего поинтересовалась долийка.

- Нет. С чего бы мне ее знать?

- Ну, ты ведь Серый Страж…

- Не надо вспоминать об этом при каждом удобном случае, Мерриль, - поморщился Адвен.

- Эра серанна-ма. Я просто подумала, что ты можешь ее знать.

- Никогда ее не видел.

- Она очень славная девушка. Мне было так жаль, когда Хоук вернулась домой без нее. Надеюсь, ей не очень плохо среди Серых Стражей.

Сурана возмутился бы таким пренебрежением к его ордену, если бы не вспомнил свой давний разговор с Логэйном. Тэйрн тогда только прошел Посвящение и занял место Алистера в боевом отряде Стражей, стоически терпя всеобщую ненависть. Впрочем, вскоре ему удалось найти общий язык с молодыми Амеллом и Сураной, выросшими на рассказах о доблести героя реки Дейн, и Логэйн поделился с ними своим мнением об ордене Серых Стражей. «Это орден обреченных, - говорил он. – Ты лишаешься всего, что имел раньше, и остаешься в компании таких же мучеников, у которых есть только одно право – всеми доступными средствами истреблять порождений тьмы. Мне, старику, еще грех жаловаться, я-то успел пожить как следует – а вот вы, считай, похоронили себя заживо. Могли бы чего-нибудь добиться в своем Круге, прожить хорошую жизнь, а в итоге смолоду оказались обречены умирать в муках. Не берите в Стражи таких же юнцов, как вы. Никому не стоит с малолетства принимать такую судьбу».