В невесомости мне даже как-то полегчало. Оказался в своей стихии. Никакой "космической болезни". Я будто парил в космосе без корабля. И смотрел на Дождь. Не знаю, что хотел там разглядеть. Скорее всего, он уже переместился, а я видел лишь отражённый им свет. Но это успокаивало. Я блаженно откинулся в кресле и, похоже, заснул. Потому что наяву бы такое вряд ли произошло. Дождь, кажется, мне... подмигнул?
Я вздрогнул и резко выпрямился. Пятно света рядом с Ураном не подавало признаков жизни. Но оно ведь точно... Я это не увидел, а, скорее, почувствовал. На мгновение. Щекочущее чувство радости и задора. И его вызывал Дождь. Который был очень далеко. Казалось, его забавляли мои сомнения.
Я не знаю, почему сразу пошёл к Капитану. Наверное, ожидал, что он выставит меня за дверь. Что прикажет не забивать голову глупостями и просто выполнять свою работу. Тогда мне не пришлось бы ничего решать. Но Игорь Васильевич спокойно сказал:
- Я тоже видел.
Капитан встал и медленно прошёлся по кабинету. Я наблюдал за ним, не задавая вопросов.
- Если что случится, - продолжил он. - Помощь прибудет через несколько часов. Да и то если удачно стартуют.
Я кивнул. Мы были один на один со всеми проблемами.
- Я отвечаю за колонию и людей, - сказал Игорь Васильевич. - И не могу так рисковать. Да, Дождь может быть, - он запнулся. - Не опасен. Но если нет? Если там и правда куча метеоритов? Или ещё что похуже. Мы не можем так быстро эвакуировать людей. Ресурсов не хватает.
Я снова кивнул. Мне нечего было ответить.
- Я полечу с Щитовиками, - тихо сказал Капитан. - И пусть это будет на моей совести. Что бы там ни было - пусть это будет только на моей совести. А вы просто выполните приказ.
Колония "Северная звезда". Столовая. До появления Дождя два дня
- Он не обязан был отчитываться. Он мог просто меня выгнать и правильно бы сделал. Но он всё объяснил. И объяснил так, что мне даже сказать было нечего. И, знаешь, я его понимаю. Чёрт возьми, я его понимаю. И ничего, абсолютно ничего, не могу поделать.
Миша, иногда кивая, выслушал мою тираду. При этом он активно уплетал спагетти. Хорошо, что "Северная" была на самообеспечении. Иначе такую роскошь, как мука, колонисты бы видели раз в год.
- Теперь вдохни, - сказал друг, когда я замолчал. - Ты так быстро вещал - у тебя, наверное, с непривычки лёгкие съёжились.
Мне нужно было выговориться. Миша хоть и не подходил на роль слушателя, зато прекрасно меня понимал.
- Так что думаешь? - спросил я, отдышавшись.
- У Капитана просто накипело, - ответил Миша, облизывая вилку. - И он выпалил всё на случайно попавшегося человека. Вряд ли это ты такой особенный.
- Да я не про...
- Или Кэп рассчитывает, что ты его не послушаешь, - продолжал Миша. Я не успевал даже слово вставить. - И пойдёшь против. Реверсивная психология.
- Но...
- Или это заговор инопланетян с Юпитера. И Капитан, на самом деле, разумная ящерица.
Я тупо уставился на друга. Он даже не улыбался.
- Ты хотел услышать мнение, - спокойно сказал Миша. - Это всё, что могу предложить.
Он с грустью посмотрел на опустевшую тарелку.
- И что мне делать? - тихо спросил я.
- Если хочешь - слиняй, - ответил Миша. - Все нормальные люди так и сделали. Это мы такие двинутые, что прилетели в самое пекло, не узнав, жарко ли тут.
Я покачал головой. Не для того я записывался в добровольцы, чтоб сбежать при первой же опасности.
Колония "Северная звезда". Комната Миши. До появления Дождя десять часов
Миша разбудил меня посреди ночи. Хотя тут не было ночей... В общем, он позвонил, когда я спал, и попросил срочно явиться к нему в апартаменты (оригинальная цитата). Похоже, у него были важные новости. Пришлось расстаться с уютной постелью.
Когда я "явился", Миша ходил по комнате и, кажется, сильно нервничал. Перед ним на стене висела математическая карта Солнечной системы. Вместо планет и орбит на ней были нарисованы графики и числа. Судя по пометкам и вмятинам на стене, Миша агрессивно проводил какие-то расчёты. И сейчас пытался объяснить их мне.
- Вот здесь, - он показал на карту, явно забыв, что я не учёный и плохо в этом разбираюсь. - Дождь сменил курс. Вот здесь снова на него встал. Вот здесь - в Роскосмосе из-за этого чуть с ума не сошли - он прошёл через гравитационное поле Юпитера.
- Гравитация и излучение на него не повлияли, - сказал я, зевнув. - Это ж вроде объяснили. Вряд ли такие доказате...
- Здесь! - продолжил Миша, повысив голос. Я решил молча слушать. - Он поменял скорость. Вообще без причины. А здесь он получил ускорение от Урана.
- Ну и...?
Спросонья я плохо соображал. До меня не сразу дошло.
- Помнишь, как мы сюда летели? - тихо спросил Миша. - Мимо Европы. Ты пилот - ты должен был заметить.
- Помню, - тихо сказал я.
Игнат тогда использовал гравитацию планеты, чтобы выполнить манёвр. В теории - ничего сложного. Но на практике...
Я тогда отвлёкся на гейзер. И не придал значения трюку*, который пилоты ласково называли "Дуга Хель".
- Я в институте такое высчитывал, - сказал Миша. - Скорость, курс, инерция, гравитация. Вот просто поверь, там нужно дофига всего. Чтобы такое сделать надо либо быть отличным пилотом, либо считать в уме со скоростью компьютера. А Игнат пролетел так, будто каждый день этим занимался. Я тогда ещё подумал, почему пилот обычного транспортника...
- Миш, не отвлекайся. С тайной жизнью Игната потом разберёмся.
Я уже сам всё понял. Но боялся сказать вслух.
- Так, короче, - затараторил Миша. - Если там и объяснили, почему гравитация Юпитера на Дождь не повлияла... Хотя гравитация влияет на всё. А учёные - просто заклёпочники, которые ради сохранения репутации готовы забить на законы физики. Но оставим это на их совести.
- Миш, - тихо сказал я.
- Но они не смогут объяснить, - продолжил Миша. - Как он то включает, то выключает влияние гравитации. Это даже я не могу объяснить. Хотя в институте нас учили, как выкручиваться, если чего-то не знаешь. Мало того, Дождь точно рассчитал ускорение и курс.
- Он сделал это специально?
Я запнулся. Мы с Мишей говорили о Дожде, как о живом существе.
- И что теперь? - угрюмо спросил я.
- Не знаю, - ответил Миша. - Я передам всё нашим лоботрясам и перешлю на Землю. Но...
Я прекрасно понимал, что "но". Если уж то, что Дождь прошёл облако Оорта и обогнул Юпитер, никого не убедило, манёвр с гравитацией вряд ли изменит мнение учёных. Как выяснилось, у Миши было другое "но".
- Вдруг они подумают, что Дождь агрессивен, - сказал он. - Инопланетный корабль или высокоразвитая космическая амёба, пожирающая планеты.
- Думаешь, он... опасен?
- Понятия не имею. Но если б это была амёба - как минимум две планеты она бы уже сожрала.
- А серьёзно? - устало спросил я.
- Это серьёзно. Если бы Дождь хотел всех убить, он бы уже давно начал это делать.
Миша немного помолчал и продолжил.
- Хотя, может, ему по вкусу именно Нептун. Тогда Щитовиков, желающих пострелять по метеоритам, ждёт верная смерть.
- Спасибо, - пробубнил я. - Теперь мне легче.
- Знаешь, - тихо и на удивление серьёзно сказал Миша. - Я в детстве слышал фразу: "Разумное не может быть агрессивным". Просто люди - неразумные. И колотят друг друга палками с начала времён. Палки меняются, а люди - нет. Увидев непохожее на нас существо, мы сразу предполагаем худшее. Если оно сильнее, то оно хочет нас убить. Если оно умнее, оно хочет нас убить. Если у него оружие, оно хочет нас убить. Люди судят по себе. Ведь если они сильнее или умнее, они обязательно найдут, кого грохнуть. Но у нас просто нет другого примера. Вот я в детстве и пообещал себе, что никогда не буду судить по людям. И если встречу непохожее на себя существо, не стану его убивать только из страха, что оно убьёт меня.
