На первом этаже количество сопровождающих Лауру людей сократилось. Так как пять мужиков вместе с бабой куда-то испарились, кажется, они отправились в кухню. Графиня же Рейнгольд со своими слугами и Василием Никитовичем поднялась на второй этаж и только там заметила отсутствие дядьки Жоржа. А когда горничная и лакей рассказали ей о его местонахождении и нетрезвом состоянии, Лаура сперва рассмеялась, а затем с присущей ей обыкновенно серьёзностью убедительно попросила Роджера затащить кучера в дом.
Роджер отправился за Жоржем, и когда лакей ушёл, к Лауре обратился Главный.
-Мадмуазель Рейнгольд, - произнёс он очень вежливым тоном по-гиперборейски, но с французским прононсом. - Не могли бы Вы пройти на минуточку в мою комнату, так как мне необходимо сказать Вам пару слов наедине.
-Нет, не могла бы, - тотчас отрезала Мишель, метнув в сторону гиперборейца взгляд полный негодования, хотя её вообще-то никто ни о чём и не спрашивал.
-Мадмуазель Рейнгольд, - вторично обратился Главный к графине.
-Да, конечно, - холодно ответила Лаура и, оставив недовольную служанку в коридоре, зашла в спальню Главного.
-Итак присаживайтесь, - прикрыв дверь сказал Василий Никитович девушке, указав ей на свою разостланную кровать, так как больше в его комнате сесть было абсолютно не на что.
-Нет, спасибо, я постою, - тихо произнесла Лаура и натянуто улыбнулась.
-Вы... Ах, да, конечно... Я бы хотел как бы... Произошла ошибка... мы Вас... То есть... - Главный немного растерялся, заметался по спальне, наткнулся в полутьме на угол кровати и в итоге, оказавшись у тумбочки и порывшись в ней, вытащил из ящика все ранее отобранные у графини Рейнгольд бриллиантовые украшения. - Возьмите вот, - Главный подошёл с драгоценностями к Лауре и всунул ей их горстью в руки так, как обычно суют какую-нибудь дешёвую и ненужную вещь. - Возьмите, - хмуро повторил он, - нам чужого не надо.
Лаура, взяв украшения, молча поглядела на гиперборейца.
-Я Вам две комнаты выделю, одну Вашим слугам, а другую Вам... Или, если хотите, Вы со своей служанкой можете в одной из комнат расположится, а в другой... там... Ну, в общем... Я и лошадей Ваших накормлю... В смысле, то есть, распоряжусь, чтобы их покормили... Они у Вас сено-то любят?
-Я не знаю, я у них об этом не спрашивала, - без тени улыбки ответила гиперборейцу Лаура.
-Не спрашивали... Не спрашивали, ну, значит, я спрошу, - Главный почесал затылок, лицо его на миг выразило удивление, а затем он рассмеялся. - А Вы шутите, шутите, госпожа Рейнгольд, - смеясь, он начал трясти перед её лицом указательным пальцем, - шутите...
-Да, шучу. Так я могу идти?
-Конечно, конечно, - Главный уселся на кровать и глубоко вздохнул. - Идите, Лаура Альбертовна, идите. Я, Василий Никитович, ещё раз великодушнейше прошу Вашего прощения за доставленные неудобства. Но... - он усмехнулся, - но, право, если бы не Ваше иностранное происхождение, Вы бы у меня ещё долго сидели за решёткой.
-Почему же это, осмелюсь спросить? - с некоторой заинтересованностью осведомилась Лаура. - Вам что не понравилось, что у меня много денег? Неужели Вы поставили перед собой цель пересажать всех богатых жителей Гипербореи?
-Именно, дорогая графиня, именно пересажать, именно. Но, замечу, пересажать нужно не только богатых, а ещё и высокопоставленных жителей. Необходимо, так сказать, устранить эксплуататорский класс, общественную элиту и сделать всех равными и едиными.
-Едиными с кем?
-Друг с другом... Вот поглядите, - Главный воодушевился, - у меня над изголовьем кровати висит золотое полотно. И знаете, что это такое?
-Нет, откуда же, - просто ответила Лаура. - Я, правда, видела, что у вас в деревне и телеги жёлтого цвета. Но я решительно не имею понятия о том, что бы это могло значить.
-О! Госпожа Рейнгольд, это так много значит, так много! Понимаете, мы, все живущие в этой деревне, мы все революционеры. А золотой цвет, цвет солнца, - это наш символ.
-Вы что совершили революцию?
-Нет, ещё нет! Но обязательно совершим в очень скором времени. Очень скоро...
-М... Занимательно, - произнесла Лаура, которой и в самом деле было интересно послушать про революцию, так как раньше она о ней никогда не слышала. - Понимаете ли, Василий Никитович, я за всю свою жизнь ещё ни разу не встречала революционеров, так что не могли бы Вы мне рассказать, чем же конкретно Вы занимаетесь?
-Как это чем?! Мы все, и я в том числе, стремимся к перманентной революции, которую собираемся начать в этой стране.
-К чему стремитесь? - не поняла Лаура. - Знаете, Вы так странно разговариваете. Вы совсем не похожи на одного из местных мужиков. Скажите мне, кто Вы такой?
-Ну, как я... - Главный немного смутился, - я вообще-то военный, я гвардеец Констанского полка... точнее уже бывший гвардеец.
-Бывший, Вас что выгнали из Вашего полка? - с ноткой сопереживания в голосе осведомилась Лаура.
-Выгнали! Конечно, выгнали! Ух, я им покажу! - гипербореец потряс кулаком в воздухе.
Графиня удивлённо на него поглядела.
-За что же Вас выгнали? - спросила она.
-Выгнали... Да... в общем, история такая... - Главный замялся. - Да, я бы и сам ушёл из полка, честно говоря... А впрочем, я Вам скажу, как было дело, да, скажу. У нас, понимаете ли, казармы находились в самой Ландскроне, а столица она и есть столица... Так вот, дело было четыре с половиной года назад... в самом начале осени, я как-то зашёл в один из недорогих ресторанчиков в центре города и там познакомился с Романом. Фамилию свою этот Роман от меня, конечно, скрыл в целях конспирации, но зато он заявил, что является социалистом, что расширяет социальную партию, которая существует в нашей стране, и что я тоже мог бы социалистом стать. Ну... а все социалисты это, естественно, революционеры. Ведь в нашем государстве выстроена такая неэффективная модель управления, направленная на подавление народных масс.
-Про народные массы Вам тоже этот Роман рассказал, да? - поинтересовалась Лаура.
-Да, Роман... Ох, он мне тогда много чего понарассказывал... Я в его словах сперва почти и не понял ничего... это я уж потом разобрался... я книжки читал... Да... Но знаете ли, тогда осень наступала, холода начинались, сырость, слякоть... Зима приближалась... в общем... А войны и вовсе никакой не было и боевых действий наш полк не вёл, поэтому мне было довольно-таки скучно и... Я решил тоже попробовать стать революционером.
Главный замолчал, но совсем ненадолго, а после продолжил как-то нерадостно:
-А теперь вот Вы, госпожа Рейнгольд, можете видеть, что из всего этого вышло. Из полка меня выгнали за мои политические... эти... воззрения, хорошо хоть никуда не посадили и не сослали, но из столицы попросили уехать. И вот я, по указаниям того же Романа и своих коллег революционеров, направился в гиперборейскую глубинку внедрять в сознание местных жителей идеи социальной справедливости и всеобщего равенства, чем в общем-то и продолжаю заниматься на данный момент. И, прошу заметить, у меня это неплохо получается.
-Не то слово, - еле выговорила несколько поражённая Лаура и, чуть-чуть подумав, спросила. - А скажите, пожалуйста, социалисты, то есть Ваши коллеги по партии, по всей Гиперборее что ли орудуют?
-Конечно, а как же ещё. Социалистов у нас повсюду много, да и не только социалистов... Между прочим, у нас в стране всяких разных революционеров полным-полно.
-Но у вас же есть император, - Лаура удивлённо захлопала глазами. - И он, как и всякий глава государства, насколько я понимаю, должен следить за тем, чтобы в стране всё было спокойно, чтобы не происходило никаких волнений. А что же ваш император? Куда смотрит он?
-Да ну его, - отмахнулся революционер-социалист, - я о нём даже говорить не хочу. - И вообще, - сказал Главный, - раз уж Вы здесь, Ваше сиятельство, я бы хотел... скажем, объяснить Вам одну немаловажную вещь.
-Объясняйте.
-Как бы... как бы это лучше выразить... - Василий Никитович вновь начал путаться и теряться. - Понимаете ли, мадмуазель Рейнгольд, вот Вы графиня... Графиня, хм, знатная и богатая. А у нас в стране таких графинь хоть пруд пруди... очень... Очень много, стало быть, у нас и графов, и князей, и чиновников разных, и предпринимателей тоже... Очень... И я уверен, что, когда произойдёт революция, всех этих людей перебьют, - Лаура испуганно ахнула. - А Ваши слуги, - заметил гипербореец, - между тем, сказали мне, что Вы сюда замуж выходить приехали. Это верно?
