Это полностью подтверждало слова графа о его отношениях с Мириам, и Эдель успокоилась...

- Так что вы собираетесь делать? - повторила Сара. И прибавила с укоризной: - Ох, если б не дала я вам клятву на кресте молчать, давно бы уже все рассказала вашему мужу!

- Сара, видит бог, я хотела бы помириться с ним. Но ты же его знаешь. Он не подпускает меня к себе. Если я пробую заговорить с ним, прошу его выслушать меня, - он молча уходит. Может, я вообще больше не нужна ему?

- О, нет, - покачала головой Сара. - Уверена, миледи, вы нужны ему. Вы, и Дик. Господи, как же он любит мальчика! А, если б узнал, что Дик и в самом деле его сын...

- Тс-с! - быстро остановила ее Эдель. - Молчи. Но подожди. Я слышу какие-то крики. Зовут меня? Но этот голос! Неужели это...

- Голос вашего мужа, миледи, - подтвердила Сара. - Слышите? Теперь он зовет еще и Мириам.

- Он зовет! Что-то случилось! - И Эдель побежала на крик.

Граф, действительно, звал на помощь. Он нес на руках Дика. Мальчик не плакал, но лицо его было очень бледным и искаженным болью.

Эдель, вскрикнув в ужасе, бросилась к сыну.

- Дикки! Что с тобой!

- Он упал с лошади и повредил руку, - ответил муж. - Мириам! Сюда! - громко крикнул он.

- Дикки! Тебе больно? - Мать дрожащей рукой убрала со лба малыша спутанные черные волосы.

- Нет, мама. Не очень. - Но его голосок тоже дрожал.

Бедняжка! А вдруг с ним что-то серьезное? В Эдель закипела ярость на мужа.

- Все это ваши уроки! - набросилась она на графа. - Вы всюду таскаете ребенка с собой, но не уделяете ему должного внимания, бездушный вы человек!

- Мама, не кричи, - умоляюще сказал Дик. - Я сам упал.

Из донжона выбежала Мириам. Де Турнель положил мальчика на землю, и она начала осматривать поврежденную руку.

- Сломана? - спросила Эдель.

- Нет, вывих,- ответила девушка-паж.

- Господи! - вырвалось у Эдель. - Это очень опасно?

- Нет. Я вправлю. Но Дику придется потерпеть. Как, малыш, сможешь?

- Смогу, - храбро ответил Дик, но вторая здоровая рука его судорожно вцепилась в рукав куртки Антуана. - Не уходи, пожалуйста...

- Конечно, я не уйду, мой храбрец, - сказал де Турнель. - Мы будем с тобой рядом. И я, и твоя мама.

Через несколько минут Дика, все-таки потерявшего сознание от боли, перенесли в его комнату. Эдель, глотая тихие слезы, сидела на постели и гладила сына по голове. Граф стоял у окна. Они ждали, когда мальчик очнется. Они не разговаривали. В комнате царила полная тишина.

Наконец, Дик застонал и начал открывать глаза. Эдель радостно вскрикнула и наклонилась над ним.

- Сынок! Дикки! Ты меня слышишь? Это я, твоя мама!

- Мама... - Дик слабо улыбнулся ей. Затем глаза его остановились на Антуане. - Папа...

Де Турнель вздрогнул всем телом и шагнул вперед.

- Что ты сказал, мой мальчик? - спросил он каким-то не своим, задушенным голосом.

- Мама. Папа. Не ссорьтесь больше, прошу вас...

Эдель поцеловала сына в лоб:

- Больше не будем, сынок. Никогда. Обещаю тебе.

Она подняла глаза и увидела, что Антуан отвернулся к окну. Широкие плечи его вздрагивали.

- Мессир, мы можем поговорить?

- Нет.

- Вы слышали - Дик попросил нас больше не ссориться. Я дала ему слово. И намерена сдержать его.

Упоминание о Дике заставило лицо де Турнеля озариться светом.

- Ну, хорошо, мадам. Что вы хотите сказать мне? Только быстрее, у меня много дел.

- Нечто очень важное. - Эдель невольно положила руку на живот. - Крайне важное.

- Так говорите же, - нетерпеливо сказал он.

- У меня... Я жду ребенка.

Ну вот, она и произнесла это. Он смотрел на нее во все глаза. Потом спросил:

- Вы уверены?

- Да.

- А средство, которое давала вам Мириам?

- Однажды... однажды я не приняла его.

- Забыли? - Он становился с каждым вопросом все мрачнее и мрачнее.

- Нет. - Она вскинула голову, - Я не приняла его нарочно. Вылила.

- Не приняла? Вылила? - Он схватил ее за плечи и затряс. - Дурочка! Ведь это был залог твоей безопасности! Что ты наделала! О, боже!

- Нет! - Эдель не без труда вырвалась из его рук. Ее сердце согрело неподдельное горе, выразившееся на лице мужа. - Я знаю, что было с твоими женами, Антуан, - мягко произнесла она. - Мне очень жаль их и твоих детей. Но меня такая участь не ждет. Тебе не нужно бояться за меня.

- Не понимаю...

- Сейчас ты поймешь. Помнишь ли ты день взятия Фэрфакса?

- Помню.

- Помнишь ли ты ту девушку... почти девочку, с кухни, которую привели к тебе, и которую ты... так жестоко взял?

- Помню. - Он провел рукой по лбу. - Я был сильно пьян. Иначе не сделал бы этого. Но почему ты задаешь мне все эти вопросы? И... откуда ты знаешь?

- Потому что я была той девочкой, Антуан. И мой сын Дик - не от Родерика. Я не была за ним замужем, я обманула всех, чтоб скрыть свой позор... Мой мальчик - от тебя!

Де Турнель побледнел... и бросился к ее ногам.