Филипп фыркнул:

- Пожалуйста. Даю слово. Мне эта саксонская дурочка не нужна. Я хотел жениться на ней только потому, что того же желал де Турнель... А вы, однако, много выиграете, сэр Мэтлок: получите и замок, и женщину, которую хотите. Станете хозяином Карлайла... Впрочем, я забыл: если Антуан умрет, Карлайл достанется сыну вашей несравненной леди Эдель. Ведь у нее есть сын, не так ли?

- Да, есть, - глухо подтвердил Лайонел.

- Что ж, от мальчишки легко избавиться. Особенно такому умнику, как вы, - подмигнул Филипп. - Но говорите же, как мы возьмем замок? Не томите. Эй, стойте, куда вы?

- Мой ключ к Карлайлу в соседней комнате, мессир. Сейчас вы увидите его.

- Вот как? Любопытно...

Лайонел вышел за дверь. А, когда вновь оказался на пороге, Филипп увидел у него на руках маленького темноволосого мальчика.

- Это что еще такое? - недоумевающе пробормотал герцог.

- Это Ричард Эштон, наследник Карлайла! - провозгласил торжественно Лайонел.

13. Посланник рыцаря-ворона

За дверью послышались тяжелые шаги, и Эдель вскочила со своего ложа. Шаги были не Сары; а за эти несколько дней только Сара навещала узницу, принося ей еду - и каждый раз неутешительные известия. «Вашего сына нигде нет, миледи... Дик еще не нашелся... Не волнуйтесь, ваш муж делает все возможное, чтоб отыскать его...»

Вот в последнее Эдель не верила ни на йоту. «Делает все возможное!..» Он делает все, чтоб скрыть следы своего преступления, - вот это верно. У нее не осталось сомнений, что де Турнель полностью причастен к исчезновению Дика.

Она спала урывками, просыпаясь от страшных кошмаров, которые беспрестанно мучили ее, почти ничего не ела. Металась по комнате, как тигрица по клетке. Ей хотелось одного: вцепиться в горло де Турнеля и не разжимать челюстей, пока этот изверг не испустит дух.

...И вот, кажется, ее желание начало исполняться: на пороге стоял граф собственной персоной. В каком бы бешенстве ни была молодая женщина, но она заметила, что лицо мужа осунулось и побледнело. Вид у де Турнеля был мрачный, и сердце ее пустилось вскачь. Нет, он не принес хороших новостей!..

- Мы не нашли вашего сына, миледи, - начал он. И добавил быстро: - Пока не нашли.

Эдель уже готова была кинуться на него, но следующие его слова остановили ее порыв.

- Но нам стало известно, что ваш сын несколько дней назад находился на дороге в Лондон... Вместе с Лайонелом Мэтлоком.

Эдель уставилась на него во все глаза. Он что, принимает ее за последнюю дуру??

- То, что вы говорите, - наглая ложь, мессир! Дик никак не мог оказаться на лондонской дороге, да еще с сэром Лайонелом!

Граф будто не услышал ее слов и продолжил:

- Их видели в трактире «Ветвистые рога», в полутора днях пути от столицы. Они останавливались там на ночь: молодой, золотоволосый, очень красивый саксонский рыцарь и маленький черноволосый мальчик. Хозяйка «Ветвистых рогов» слышала, как мужчина называл мальчика Диком.

- Вы все это придумали, - сказала Эдель. - Скажите, наконец, правду, мессир. Где мой сын?

- Не знаю, миледи. Но очень надеюсь, что в Лондоне.

- Чушь! - воскликнула она, сжимая кулаки. - Мой сын никогда бы не поехал с Лайонелом! Дик не любил его, он ни за что не доверился бы ему.

- Первой моей мыслью, когда мне сообщили об этом, тоже было: «Это невозможно!» Потом я подумал, что Мэтлок попросту похитил Дика...

- Похитил... - прошептала Эдель. Да, это было вполне возможно. Однако граф продолжал:

- Но трактирщица уверяла, что мальчик вел себя вполне спокойно. Кроме того, что он почти ничего не съел, она не заметила каких-то странностей в его поведении. У нее не возникло сомнений, что перед ней - отец с сыном. Утром рыцарь посадил мальчика перед собою в седло, и они тронулись в сторону Лондона.

Эдель постаралась рассуждать спокойно. Мог ли Дик, в самом деле, уехать добровольно с Лайонелом? Нет, совершенно невероятно.

- Мой сын никогда не поехал бы с Лайонелом. Вы лжете, мессир.

Де Турнель тяжело взглянул на нее:

- Я долго думал над тем, почему он решился на это. Единственная причина такого поступка - Дик слышал, что произошло между мною, вами и Лайонелом в вашей комнате.

Эдель похолодела. Та сцена живо встала перед ее глазами. Если сын слышал хоть часть... Тогда становилось понятно, почему он доверился Лайонелу, которого не любил, и который не любил его.

И все же - не выдумка ли это де Турнеля? Довольно удачная, в которую он хочет, чтоб она поверила.

- Нет, мессир. Я вам не верю. Даже если б Дик подслушал наш тогдашний разговор, - он не пошел бы на побег.

- Я клянусь, миледи, и даю вам слово рыцаря, что не причастен к исчезновению Дика, - медленно и сурово промолвил граф.

Эдель взвилась:

- Да, возможно, вы и не лжете сейчас, клянясь мне! Потому что не вы, а ваша любовница расправилась с моим сыном!

- Хватит! - де Турнель со страшной силой стукнул кулаком о стену. Лицо его потемнело от гнева.- Хватит, миледи! Ни я, ни Мириам не трогали Дика! И Мириам вовсе не моя любовница!

- Тогда кто она вам?

- Никто. - Он замолк, и Эдель уже решила, что он снова ничего не скажет; но он неожиданно продолжил: - Я просто когда-то купил ее на Востоке, на невольничьем рынке. Она была рабыней - с самого детства. С ней жестоко обращались. Однажды она не выдержала и набросилась на своего хозяина. Ее избили до полусмерти и затем выставили на продажу. Я случайно оказался в тот день на рынке и выкупил ее. Сказал ей: «Ты свободна». Но ей некуда было идти. И она была мне благодарна. Она последовала за мной - как собачонка. Сначала я гнал ее от себя. Но затем она помогла мне. И тогда я разрешил Мириам сопровождать меня. А, чтоб не было лишних разговоров и меньше внимания к ней, велел ей переодеться пажом. Это все.

- Неправда. Я видела, как вы были в ее комнате... Полураздетый. Лежали на кровати, а она стояла над вами.

- Ах, это, - усмехнулся он. - У Мириам золотые руки. Я сказал уже, что она помогла мне. Так вот, в Крестовом походе мне нанесли несколько довольно тяжелых ран. Кроме этого, был вывих плеча, а один раз я неудачно упал с лошади и ударился боком. Мириам умеет растирать больные места особенным образом, и еще она прикладывает к ранам какие-то бальзамы из трав, которые собирает и делает сама и которые облегчают боль и ускоряют заживление.

Эдель вдруг захотела, чтоб все сказанное им было правдой... Но нет; конечно, он лжет и в этом. Да и какое ей дело сейчас до Мириам, когда Дик неизвестно где!

- Я поверю вам только в том случае, мессир, если вы вернете мне сына, - живым и здоровым.

Он кивнул:

- Обещаю вам это. Я немедленно выезжаю в Лондон. Я уже отдал приказ седлать лошадей.

- Я поеду с вами! - воскликнула Эдель. Находиться взаперти, вдали от каких-либо, - пусть и самых ужасных, - новостей, было невыносимо.

- Нет, - отрезал де Турнель. - Вы останетесь в Карлайле. Прощайте, миледи. Обещаю, что вернусь к вам с Диком, - или вовсе не вернусь.

Он повернулся и направился к двери. Но вдруг замер на пороге: откуда-то издалека донесся звук трубы. Тотчас послышались торопливые шаги, и чей-то встревоженный голос воскликнул по-французски:

- Мессир граф, к замку приближаются вооруженные люди!

- Сколько человек? - коротко спросил де Турнель.

- Около полусотни.

Граф поспешил на стену. Эдель бросилась за ним. И ахнула в ужасе. Под стенами Карлайла, не более чем в двух полетах стрелы, стоял целый отряд закованных в сталь всадников.

Но не это вызвало смертельный страх у молодой женщины; а то, что впереди отряда, на рослом вороном коне, восседал рыцарь, на щите которого Эдель отчетливо увидела распахнувшего крылья черного ворона...

- Рыцарь-ворон! Это он! Он! - воскликнула, вся дрожа, Эдель, - она в нестерпимом ужасе вцепилась в рукав мужа, сама не замечая того.

- Вижу, - ответил граф мрачно, вглядываясь в небольшое, но внушительное войско. Голос его был спокоен, но рука крепко сжала рукоять меча, висящего на поясе. Затем де Турнель повернулся к жене: - Не кажется ли вам, миледи, что в исчезновении Дика и появлении здесь этого отряда есть связь?