«Чарльз?»

Эрик мысленно позвал телепата, но ответа не получил. В голове продолжал клубиться мутноватый туман, вынуждая прилагать усилия, чтобы сосредоточиться. Стакан воды, заботливо оставленный медсестрой, пришелся как нельзя кстати, хоть и не принес ощутимого облегчения. Его одежды не было, но на полу нашлись тапки.

В коридоре оказалось пусто, как и на посту. Часы показывали половину одиннадцатого ночи, значит, с момента взрыва прошли как минимум сутки. На столе медсестры обнаружился отрывной календарь. Точно сутки.

Из дальней палаты в конце коридора раздался шум, крики и что-то грохнуло на пол.

— Ох, да держи его, Джерри!

Сердце Эрика заколотилось быстрее, разгоняя кровь и остатки лекарственного дурмана, и он поспешил узнать, в чем дело. И чем ближе он подходил, тем отчетливее слышал третий голос, совершенно точно не принадлежащий некоему Джерри.

— Проклятые лабораторные крысы! Отпустите меня! Я назначу вам двойную вакцинацию, чтобы вы точно сдохли от своих мутаций! Только мне решать, кто будет жить в новом мире, который я построю!

В палате царил хаос: медицинские инструменты были разбросаны по полу, пластмассовая утка валялась в дверном проеме, не давая двери закрыться, а ширма, которой отгораживают пациентов при проведении процедур, покосившись, лежала на боку. Здоровенный медбрат в синей медицинской форме привязывал к постели ноги брыкающегося пациента, пока медсестра набирала в очередной шприц успокоительное.

Эрик привалился к косяку, широко раскрытыми глазами глядя на представшую картину. Шмидт с опаленным огнем лицом и волосами, состарившийся на добрых пару десятков лет, извивался на больничной койке, прикованный к постели прочными ремнями. Его исхудавшие руки, покрытые порезами и царапинами, сжимались в кулаки, и ногти бестолково скребли ремни в тщетной попытке освободиться. Он продолжал пинаться левой ногой, но правую невозмутимый Джерри уже прочно привязал к кровати, действуя профессионально и ловко. Бешеный взгляд вытаращенных глаз метался от одного медработника к другому, Шмидт проклинал и поносил их то на английском, то на немецком.

Медсестра наклонилась со шприцем к буйному пациенту и ввела иглу ему в плечо.

— Ты пожалеешь об этом, девочка. Завтра мутанты заполонят всю планету и мой личный демон-телепортатор отправит тебя прямиком в ад, где ты сгоришь вместе с остальными людишками!

— Чего вы такого начитались, дедушка, что вас так зациклило на мутантах и демонах? — медсестра укрыла мужчину одеялом.

Он уже перестал брыкаться, успокоительное действовало на ослабшее человеческое тело довольно быстро.

— Шизофрения его зациклила, Линдси, обострение. Я же говорил, что раньше в психиатрическом работал? Там каждый второй уверял, что он бог и создаст новый мир на Земле, — Джерри улыбнулся девушке, и та глупо хихикнула.

— Бесполезные твари… Я пущу вас на опыты, как только доберусь до антидота…

— Доберешься ты теперь только до психлечебницы, старик. Оттуда с такими глюками не выпускают, — Джерри ободряюще похлопал пациента по плечу, убирая ширму и ставя под кровать утку, пока Линдси собирала рассыпанные инструменты.

Они не видели Эрика, увлеченные друг другом, но Шмидт во все глаза вытаращился на стоявшего в дверном проеме незваного гостя. Его взгляд, полный отчаянной злобы, вдруг сделался самодовольным.

— Ты пришел за мной, сын мой! Сейчас же освободи меня, и мы вместе уничтожим этот вымирающий вид, заполонивший наш мир, и построим будущее для мутантов, как всегда и мечтали!

Медработники тут же обернулись к двери, чтобы узнать, к кому обращается Шмидт. Эрик стоял с нечитаемым выражением лица, неотрывно глядя на буйнопомешанного, который пытался тянуть к нему руки.

— Мистер Леншерр, вам сюда нельзя. Вернитесь в палату, вам лучше не вставать. У вас была серьезная травма головы.

Джерри кивнул в сторону Шмидта:

— Вы его знаете?

— Конечно, он знает меня, кретин! Он мне, как сын! Мое лучшее творение! Мой…

— Впервые вижу. Просто услышал шум и подумал, может, нужна помощь. Но вижу, у вас тут и без меня все прекрасно.

— Я провожу вас в палату, сэр, пойдемте, — Линдси забрала лоток с инструментами и, взяв Эрика под локоть, повела прочь, но напоследок он успел заметить, как лицо Шмидта исказилось от бешенства и страха.

— Вернись, сукин сын! Я вырву тебе и твоему телепату ваши грязные лживые языки! Вы еще пожалеете!

Джерри закрыл дверь в палату, запирая ее на ключ, и погасил свет, отделяя коридор от шумного пациента. Медсестра что-то лопотала рядом про постельный режим, плохой рентген и прием лекарств, но Эрик вряд ли слышал половину из того, что она говорила.

В душе толпились смешанные чувства. Шмидт — один из самых сильных и опасных мутантов двадцатого века, гений-психопат, который чуть не устроил на Земле апокалипсис, сейчас лежал прикованный к кровати, и люди считали его жалким старым шизофреником. Могла ли жизнь поглумиться над Шмидтом еще больше? Глядя на этого безумного старика, Эрику вдруг показалось, что его погоня за Шмидтом, его неоднократный плен у этого негодяя, жажда мести за смерть матери и свою боль — все это было так давно, словно кошмар из детства. Только вчера они с Чарльзом боролись за свою жизнь, буквально вырвав ее из лап смерти в лице Шмидта и его шайки, а сегодня Эрик чувствовал себя самым живым и самым свободным жителем этой планеты. В то время как его заклятый враг лежал сейчас беспомощным овощем, накачанный снотворным. В первую секунду, подавив изумление, Эрик уже хотел проткнуть сердце Шмидта любым металлическим предметом, благо их было тут предостаточно. Но, слушая его безумные крики и глядя на спокойные лица медработников, обещающих старику поездку в сумасшедший дом, Эрик разжал пальцы. Впервые мысль о том, что может быть что-то хуже мучительной смерти для этого ублюдка, показалась ему здравой.

Все еще была опасность, что он может сбежать или к нему на помощь явится кто-то из дружков мутантов. Но, судя по тому, что сутки спустя Шмидт все еще был здесь, никто из его приспешников не торопился помочь очеловечевшемуся и состарившемуся лидеру.

— Мистер Леншерр, вы меня слышите? — Линдси потрепала его по плечу, вырывая из задумчивости. Они стояли около поста.

— Простите, я, кажется, и правда себя еще не очень хорошо чувствую. Что вы сказали?

Ее совсем еще юное личико нахмурилось, между бровями залегла морщинка явно от усталости. Может, студентка? А, может, просто ночка выдалась еще та, с такими-то больными, как Шмидт.

— Ваш друг Чарльз. Он весь день ждал, пока вы придете в себя, но доктор Кросс уговорила его отдохнуть. Он в соседней палате и просил разбудить его, когда вы очнетесь. Вообще-то все это против правил, но…

— Спасибо, я загляну к нему.

Навряд ли после всего случившегося Чарльз стал церемониться с медперсоналом и был хорошим телепатом.

Эрик тихо отворил дверь палаты. Она была трехместной, но Чарльз был единственным пациентом. Свернувшись клубком под клетчатым одеялом, он спал на ближней к двери кровати. Эрик отодвинул инвалидное кресло, но не нашел в палате стула, так что просто опустился на край постели. Чарльз выглядел уставшим и не проснулся ни от скрипа старой коляски, ни от присутствия другого человека рядом. На минутку мужчина усомнился, стоит ли будить друга, но лучше бы им удостовериться, что здесь оба в полной безопасности.

— Чарльз, просыпайся, — для верности он потряс спящего за плечо и получил тычок коленом в поясницу. — Лучше бы ты пнул Шмидта, когда он нас поймал…

— Мгф, отстнь…

— Просыпайся. Я должен быть уверен, что нам ничего не грозит.

Эрик потряс настойчивей, и у Чарльза не было выбора, кроме как открыть глаза. Пару секунд он сонно и недовольно пялился на наглого нарушителя спокойствия, пока наконец окончательно проснувшись, не понял кто перед ним.

— Эрик! Ты очнулся! — мужчина резво сел на кровати, недовольство сменилось радостной улыбкой.

— Не думал же ты, что от меня так просто отделаться, верно?