Эрик благодарно вильнул хвостом, и Алекс, кивнув, нырнул в темную глубину.
Утро выдалось для Мойры тяжелым. Отрапортовав начальнику обо всем, что она смогла узнать у Ксавье, офицер МакТаггерт собиралась поехать в больницу, но ее отправили в порт. Утром береговая охрана обнаружила пустующую круизную яхту в грузовых доках, где ей было не место. Заслышав о хозяине по имени Шоу, они тут же передали данные в полицию.
И теперь Мойра стояла на палубе брошенного судна, продуваемая холодным осенним ветром.
— Есть что-то, Хью?
Молодой полицейский, выделенный ей в помощники, пожал плечами. Корабль, конечно, перерыли сверху донизу. Ни одного документа или следов препарата. Впрочем, и без них было на что посмотреть: разломанные клетки в трюме, огромная пробоина в боку, наскоро залатанная металлической заплаткой, следы крови и грязной рваной одежды по углам. Целая химлаборатория в небольшой каюте и полный набор хирургических инструментов. Корабль был сверху до низу напичкан учеными приборами вперемешку с приспособлениями для пыток.
Кровь отправили на анализы, отпечатки в участок. Мойра провозилась с этим большую часть дня и только к ужину смогла выделить время, чтобы навестить Чарльза. Возможно, он сможет дать еще какие-то наводки. Да и если среди следов крови будет кровь его сестры, то нужен будет анализ, чтобы сравнить ДНК…
Вымотанная дневной беготней и мечтающая о горячем душе, Мойра тут же взяла себя в руки, оказавшись в коридоре клиники. Она поспешно подошла к пустующему посту охраны, где вчера оставила полицейского. Какого черта он ушел? Офицер попыталась войти в палату, показывая пропуск возмущенной медсестре.
Чарльз был на месте. Лежал на боку, замотавшись в одеяло чуть ли не полностью, так что были видны лишь торчащие спутавшиеся волосы.
— Мэм, я понимаю, что вы полицейский, но тут реанимация, черт возьми. Ваши люди ходят сюда, как к себе домой!
— Мои люди? О чем вы? Здесь был кто-то сегодня? Куда ушел офицер, которого я оставила в коридоре вчера?
Мэди сердито уперла руки в бока, шипя вполголоса, чтобы никого не разбудить.
— Я понятия не имею, где он, вчера меня тут не было. А сегодня приходили эти ваши в костюмах, истоптали весь пол, довели вашего подопечного до истерики и ушли, как ни в чем не бывало. Доктор Сэдж велел никого к нему не пускать! — медсестра преградила Мойре путь, глядя все так же сердито.
Что за черт? Кто-то действует у Мойры за спиной? Она бросила еще один взгляд на Чарльза и вернулась в коридор, хватая трубку телефонного аппарата, висящего у поста.
— Вы возвращаетесь в Эдинбург, МакТаггерт. Насколько я знаю, вы уладили семейные проблемы. Местная полиция больше не нуждается в нашей помощи. Дело переходит под руководство другой инстанции.
— Но Ксавье…
— Мистер Ксавье уже не ваша забота, мисс МакТаггерт. Возвращайтесь в Эдинбург, это приказ.
— Да, сэр.
Она не могла не подчиниться. В полицейской академии их учили этому: приказы выше стоящих по званию не обсуждаются. Она — офицер, и там, где за тебя решают, не надо геройствовать. Шоу еще не успел стать для нее личным делом принципа. И все же… Дело явно попахивало чем-то очень нехорошим.
Мойра повернулась в сторону палаты. Мэди куда-то ушла, оставив своих пациентов без присмотра, и женщина не могла не воспользоваться шансом. В конце концов, пусть охота на Шоу уже не ее задача, но навестить знакомого ей было можно. Не стоит вдаваться в подробности, что знакомы они всего лишь день. И нет, этот Чарльз ей вовсе не нравится. Но она должна убедиться, что он в порядке.
Заодно прояснить, что за люди приходили к нему днем.
Мутанты существуют…
Мойра повернула ключ зажигания и надавила на педаль.
Ходят среди обычных людей…
Машина, тихо заурчав, плавно выкатилась со стоянки больницы, оставляя серое здание позади.
Обладают силами, о которых в детстве можно было прочесть только в комиксах.
На землю опускались сизые сумерки…
Правительство знает о них и… уничтожает?
Ответом на не заданный вопрос был красный свет светофора на пустынном перекресте.
Некоторые даже могут читать мысли…
Мойра тяжело сглотнула, ощущая, как внутри все стягивается в тугой узел от волнения, и посмотрела в зеркало заднего вида.
Один из них сидит в ее машине и смотрит щенячьими глазами, прося помочь ему.
За такие своевольные поступки увольняют или ссылают на работы в архив, ковыряться в пыльных никому не нужных бумажках, сортируя их по коробкам. Мойра была хорошим полицейским и с работой расставаться не спешила. Так какого черта?!
Женщина нажала на тормоза и остановила машину на пустынной обочине.
— Еще раз, — она повернулась всем корпусом к заднему сиденью и впилась взглядом в своего пассажира. — Я сейчас рискую своей карьерой, а может и жизнью, и хочу точно знать: ты не применял на мне свою… свой дар, чтобы заставить меня это сделать?
Закутанный в клетчатый плед поверх слишком большого для него свитера, бледный, с всклокоченными волосами и горящими голубыми глазами мужчина никак не походил на опасного мутанта-телепата, но все же чуть виновато потупил взгляд. Проклятье!
Видя, что Мойра уже готова закатить глаза и разразиться недовольной тирадой, которая могла бы окончиться плачевно для Чарльза, он поспешил уточнить:
— Клянусь, что не принуждал тебя принимать решение! Я бы не сделал этого, — ладно, это было лукавство. После визита людей в черном Чарльз был готов пойти даже на такой подлый поступок, лишь бы убраться оттуда подальше. — Но возможно, что мои эмоции ммм… несколько повлияли на твое решение. Я не всегда могу это контролировать.
Взгляд Мойры был нечитаемым. Но ворох ее мыслей скользил по краю Чарльзова сознания против его воли. Слишком сильные чувства обуревали женщину, хотя по внешнему виду этого и нельзя было сказать. Ее переполняли противоречия: человеческий долг вкупе с личной симпатией боролись с долгом полицейского, которому приказали оставить дело и не вмешиваться. Руководство приняло решение об уничтожении мутантов. И очевидно, оно было продиктовано здравым смыслом: такие, как Шоу и его помощники, представляли угрозу всему человечеству, занимаясь незаконными разработками мутагенных препаратов. Но ведь не все были такими, черт возьми! Чарльз никак не походил на психопата. Впрочем, с его силой этого было и не нужно. Он вполне мог ввести Мойру в транс или вроде того, заставив видеть себя несчастной жертвой. За свою не очень долгую карьеру МакТаггерт успела повидать немало тех, кто на первый взгляд казался невинной овечкой, а на деле оказывался жестоким волком. И только новички покупаются на щенячьи взгляды подозреваемых и свидетелей. Мойра к таковым себя уже не относила, но вот вам, пожалуйста! Она выкрала из больницы неизвестного мужчину, которого впервые увидела пару дней назад, чтобы спрятать его в своем доме от правительства и собственных коллег. Ах да, он еще и мутант-телепат.
Какое-то время Мойра задумчиво смотрела на шоссе, по которому мимо их неприметной серой машины, застывшей у обочины, проезжали другие автомобили.
Она уже приняла решение. Было ли оно правильным? Чарльз не заслуживал смерти — в этом Мойра была уверена. Остальное придется улаживать по ходу дела.
— Мойра? — растрепанная голова высунулась из-за ее плеча. — Тебе не стоит так волноваться. Как только ты поможешь найти моего друга, мы сами сможем о себе позаботиться. Он… ммм, хорош в вопросах выживания.
— Тоже мутант, верно? — женщина смотрела на Чарльза через зеркало заднего вида. Тот выглядел гораздо спокойней, чем в больнице, и даже улыбнулся.
— Верно. Он управляет металлом.
— Значит, может забивать гвозди без молотка, — Мойра выдохнула и снова завела мотор.
Сухопутный мир был не приспособлен для перемещения людей с нерабочими нижними конечностями. В море даже с поврежденными плавниками или хвостом можно было отталкиваться руками от дна или просто зацепиться за товарища. На суше все осложнялось кучей проблем. Хотя бы отсутствием водной невесомости… Инвалидное кресло — так называлась эта штука на колесах — было удобным для езды по гладкому полу больницы или ровному покрытию стоянки для машин. Двор старого двухэтажного деревянного дома для таких прогулок был не приспособлен с его раскисшей от мороси грязной дорожкой, так же как рассохшаяся лестница, по которой Мойра и Чарльз еле заволокли кресло внутрь.
