Эрик дулся и жалел себя до самого вечера, пока Чарльз не посетил его с ужином и шахматной доской.

— Так что там за музей, в который ты всех ведешь на выходные?

— О, исторический. Я решил, что всем надо развеяться, чтобы отвлечься. Тем более, что все будет бесплатно. Пьетро тебе рассказал? — Чарльз выглядел довольным своей идеей, предвкушая положительные эмоции от похода.

— Да, рассказал. Ты в самом деле собрался ехать на инвалидном кресле?

— Я должен быть убедительным!

— Хочешь, сломаю тебе ноги, тогда будет совсем правдоподобно.

— Я же извинился! — Чарльз смотрел с укором, но Эрика не проняло.

— Мне нужна компенсация!

— Принести тебе собачьих консервов?

— Пошел ты!

— Ахаха!

На следующий день Эрику в голову пришла великолепная идея, и он был уверен, что Пьетро ему в этом поможет.

— На тебе присмотр за школой, Эрик. Не натвори тут дел!

Эрик помахал костылем на прощанье, провожая автобус с Ксавье и детьми, и хищно улыбнулся. Чарльз, конечно же, не заметил новой таблички на школьных воротах, потому что был слишком занят тем, чтобы угомонить ребятню.

Ну, что ж, пришло время собирать экспонаты для своего собственного музея!

Эрик сосредоточился и протянул дар в разные стороны, словно щупальцами обвивая свои находки и притягивая их к себе.

Это была катастрофа. Вместо того, чтобы рассматривать останки древних мамонтов и атрибуты военных времен, дети устроили охоту на продукты. Чарльз сумел вырвать из рук Пьетро один из краденых кошельков, но вскоре понял, что несколько он уже раздал остальным, и народ бодро потянулся в сторону кафетерия. Один из детей принялся жевать искусственные листья, чем заслужил неодобрительные взгляды со стороны смотрительницы, а какая-то мамаша посоветовала Чарльзу лучше кормить своих детей.

После нескольких часов попыток вернуть воспитанников к изучению прекрасного, Чарльз уныло присоединился к пиршеству в кафе, плюнув на все свои моральные принципы.

Кассирша и работники кухни мирно спали под стойкой, пока Рейвен раздавала всем жареную картошку, бургеры и колу.

— На, а то оголодаешь! — она опустила на стойку перед Чарльзом целый поднос с восхитительно пахнущим горячим обедом, и тому пришлось встать с инвалидного кресла, чтобы присоединиться к остальным.

Пальцы у виска, и народ в музее перестал обращать на их странный коллектив какое-либо внимание.

Обед затянулся.

После кафетерия был оккупирован ларек мороженого и сладкого поп-корна. Из автомата Пьетро достал печенье, шоколадные батончики и чипсы. Дети, по началу радующиеся пиру, стали сонными и вялыми, развалившись на стульях или под столами в захламленном мусором и пустой посудой обеденном зале. Кто-то включил телевизор, и Чарльз, лениво жующий остатки картошки и чувствующий себя объевшимся на год вперед, горестно уставился на экран.

Не о таком будущем он мечтал для своей школы и мутантов. Ну кто бы знал, что с его корпорацией случится такая беда… А деньги, оказывается, так трудно добыть в этом жестоком мире.

— И к последним новостям. Сегодня в Вестчестере был открыт новый политехнический музей. На огромной приусадебной площади были собраны экспонаты техники самого различного назначения. От военной до сельскохозяйственной, от огромных экскаваторов до миниатюрных орудий. О выставке наши репортеры узнали только вчера и были приглашены на открытие, которое состоялось сегодня в одиннадцать утра. Вот уже четыре часа посетители все прибывают и прибывают, несмотря на большое расстояние от города до музея. Послушаем прямой эфир.

— Билеты разлетаются, как горячие пирожки, они тут, кстати, тоже есть…

— Это что — Эрик??? — Рейвен встрепенулась, оставив свое занятие по упаковке продуктов.

Все в кафе обернулись в сторону телевизора, куда уже таращился Чарльз.

Вся парковая зона особняка была заставлена техникой: тут были танки, старые автомобили, какие-то пушки, трактора, где-то виднелся даже вертолет и черт знает, что еще. Эрик, гордо стоящий на костылях напротив входа в поместье, рассказывал репортеру про то, как долго и тщательно выбирал экспонаты для своей выставки.

— Наверное, вам пришлось потратить много средств на то, чтобы все это найти и доставить сюда.

— Тут важна лишь ловкость рук, — Эрик покрутил пальцами, и Чарльз выронил палочку картофеля фри изо рта. — Знаете, бывают такие дни, когда тебя все бросили одного, со сломанной ногой и игровой приставкой, потому что у них не было денег на билет в музей для тебя. И ты думаешь: почему бы и нет? Что я потеряю? Скорее наоборот. Прибыльное дело!

Чувствуя, как щеки становятся пунцовыми от стыда и злости, Чарльз резко поднялся со стула. Инвалидное кресло, стоящее рядом, жалобно откатилось.

Эрик продолжал что-то вещать, на заднем фоне толпы людей рассматривали экспонаты, а очередь в кассу растянулась на несколько метров.

— Так! Мы все едем домой! Сейчас же!

Пьетро сделал почетный круг и пронесся по музею, раскидывая листовки с приглашением в Вестчестер:

— Эт мой папка открыл! Приходите все! Вход платный, и есть горячие пирожки!

— Ах, вот кто ему помог в реализации… — Чарльз плелся в конце их притихшей сытой процессии.

— Вход только по билетам, господа.

— Да это мой дом! Я тут живу! — Чарльз хотел было поспорить, но в итоге убрал контролера с дороги при помощи телепатии.

Эрик обнаружился в гостиной на диване, с закинутой на спинку больной ногой и жующим горячий мясной пирожок.

— Эрик!!!

— О, вы вернулись. Ну, и как музей?

— Мог бы просто сказать, что тоже хочешь в музей! Хэнк бы тебе уступил свой билет, он там сто раз был!

— Ты меня не спрашивал, знаешь ли, мистер Банкрот. Где твое кресло, кстати? И что это вы такие сытые? — Эрик даже сел на диване.

Глядя на довольные обожравшиеся морды, он понял, что вторую часть плана, связанную с едой, ему осуществить не удастся. А ведь идея с тем, чтобы продавать пирожки за исполнение своих желаний, была так хороша!

Чарльз рассматривал обои на стене, зло пыхтя.

— Ммм, гляжу, поход в музей закончился в местном кафе, — Эриков оскал был хуже штрафа полиции за мародерство или еще чего-то подобного, что грозит обычно людям, которые бесплатно съели все в кафе.

— Я решил, что детям лучше нормально поесть. Ох, да в конце концов, телепат я или нет!

Эрик вытянулся обратно на диване, выглядя еще более довольным.

— Рад, что ты признал, что мутантские силы можно использовать ради выживания. Садись, пять. Хочешь булочку? — он протянул ему булку из пакета, но, взглянув на позеленевшее лицо друга, решил не рисковать.

Все расположились, кто где нашел место. На диванах, креслах, в спальниках и в собственных комнатах. У сытых и выгулянных детей уже не осталось сил на какое-либо шкодничество, и Чарльз просто плюхнулся на пол у дивана, на котором лежал Эрик.

— Я объелся. Не воняй своими пирогами, а то я сейчас блевану.

Эрик закатил глаза и убрал пакет подальше. За окном виднелись толпы посетителей, осматривающих экспонаты.

— К вечеру будет нехилая выручка. Точно покроет счета за свет.

— Как тебе только в голову это пришло?

— Если Магомед не может пойти к горе, то горе придется примагнититься в Магомеду…

Чарльз почувствовал, что его душит явно нервный смех, но, в конце концов, он сумел выдавить:

— Хорошо, что я взял тебя на работу. Без тебя бы эта школа пошла ко дну.

— Я бы сказал, что требую в связи с этим повышения зарплаты, но, кажется, придется придумать что-то другое.

— Рейвен может испечь тебе торт, или…

Входная дверь распахнулась, впуская в холл какого-то толстого, низенького мужика в костюме.

— Экспонаты снаружи, уважаемый, — тон Эрика был более чем прохладным.

Мужик поспешно закрыл за собой дверь с этой стороны и, схватив какие-то листы с тумбочки, чтобы использовать их вместо веера, прошел в холл.

— Вот вы где, мистер Ксавье. Я вас обыскался!