— Двадцать три штрафа за превышение скорости и парковку общественного транспорта в неположенном месте на имя Пьетро Максимова… — Чарльз медленно опустил пачку листов на стол.

Он был настолько спокоен и невозмутим, что Пьетро ощутил надвигающуюся катастрофу. Дело происходило на кухне за обеденным столом. Пустым, надо сказать, потому что угнанный грузовик с продуктами профессор велел вернуть обратно…

— Два привода в полицейский участок и одно уголовное дело по статье попрошайничество на имя Курта Вагнера и Пэтти Твин…

Хвост Курта поник, и парень забормотал под нос, что это только в Америке так негативно относятся к просителям… Пэтти утешительно похлопала его по плечу.

— Жалоба из… «Макдональдса»… — на этом месте Чарльз все-таки споткнулся и скрежетнул зубами, заставив Хэнка сжаться от страха. — И требование возместить моральный ущерб, нанесенный некоей миссис Моррис синим зверем, пролившим на нее молочный коктейль…

— Это случайно вышло… — Хэнк попытался оправдаться, но под тяжелым взглядом Чарльза сник и замолк, решив все пустить на самотек. Молчание — золото, как говорят.

— Занятие проституцией… Господи, иди переоденься в школьную форму! — Чарльз махнул рукой в сторону одной из старших студенток и прервал на корню мысли тех, кто провожал ее аппетитные формы вожделенным взглядом. Ну уж нет, только не в его школе!

— Административный штраф за нудизм, кража, совершенная организованной группой, мошенничество, нападение на охранника в супермаркете… Боже, Рейвен, ты не можешь держать себя в руках?! — Чарльз, в конце концов, вышел из себя, отшвырнув стопку бумажек, которые тут же усыпали весь пол.

Виновники повышенного уровня макулатуры в особняке сидели за столом с унылым видом.

— А что нам оставалось делать, а? Ты пил, еда закончилась, свет Эрик выключил в целях экономии! Мы были в отчаянии!

Ответом на возмущение Рейвен было бурчание в желудке Чарльза, но он не был намерен сдаваться.

— Это не повод идти на правонарушения! Неужели нельзя было просто… устроиться на работу?

— Эй, я водил автобус! — Пьетро возмущенно подал голос. — Причем быстро! Люди были счастливы, я объехал все пробки!

— По тротуару?!

— Это нюансы…

— Хэнк, ты же гений! Почему «Макдональдс», черт возьми?!

— Там был доступ к бесплатному питанию… Я подкармливал остальных…

— И, кстати, у меня был официальный трудовой контракт с сутенером. Так что не надо ля-ля, профессор!

— Боже…

Чарльз рухнул головой об стол, но, к сожалению, не смог впасть в кому до разрешения проблем каким-нибудь естественным путем. Он все еще был банкротом и думал о том, что надо попросить Эрика приковать к воротам новую табличку: «Уголовная школа Чарльза Ксавье».

— Кстати! — профессор практически подпрыгнул на стуле: — А где Эрик?

— На работе! — дружный ответ всех присутствующих заставил Чарльза насторожиться всерьез.

Перед мысленным взором Ксавье уже промелькнули образы Эрика-киллера, Эрика-организатора-мутантских-митингов, Эрика-обворовывющего-банкоматы-и-засветившегося-на-всех-камерах-наблюдения и почему-то Эрика-воспитателя-в-детском-садике (**). Последнее отчего-то выглядело самым жутким, и глаз у Чарльза нервно задергался.

Рядом поднялась суета, Хэнк побежал за стаканом воды, Рейвен начала обмахивать его штрафами за превышение скорости, а Пьетро хлопнул ему на голову мокрое полотенце во избежание трат на постинсультную реабилитацию…

— Н-н-надо срочно собирать вещи… визы… паспорта… Южная Африка — неплохой вариант…

На бормотание Чарльза Рейвен только закатила глаза.

— Да успокойся, братец. Он на сталелитейном заводе работает, ну, как в Польше из «Люди Икс: Апокалипсис», забыл, что ли?

— Апокалипсис! — профессор вскочил так резко, что Рейвен чуть не повалилась на пол, а Хэнк-таки выронил и разбил стакан. — Нам всем конец! О боже, что я наделал! Рейвен, срочно собирай детей!

— Ну все, у профа крыша протекла… Бате лучше бы поторопиться… Чо он такой медленный? Сам за ним сгоняю! — Пьетро мелькнул серым пятном, только хлопнула входная дверь.

Когда Чарльз смог сфокусировать взгляд на том, что только что было размытой фигурой, а теперь стало Эриком, держащимся за живот после чудесного путешествия от ворот до дома на сверхзвуковой, ему сразу же стало лучше. Никакого киллерского наряда на Эрике не было, в его пакете не наблюдалось винтовки или античеловеческих агитационных плакатов, как и украденных пачек денег.

— Если ты думал, что сможешь таким образом добыть мой обед, то у тебя ничего не вышло! Я его уже переварил! — Эрик смерил Пьетро суровым взглядом и, наконец, уставился на профессора с полотенцем на голове.

Глаза последнего, наполненные диким недоверием и отчаянием, хотя бы были трезвыми.

— Ааа, виновник торжества протрезвел! — тон Леншерра был нехорошим, очень нехорошим. А акулий оскал и вовсе обещал мучительную смерть Чарльзу.

— Детей нет? — Чарльз опасливо заглянул за спину Эрика, словно опасаясь, что тот привел воспитанников детского сада, в котором мог предположительно работать. Но их не было.

— Каких детей? Тебя еще не отпустило, алкоголик?

— Где тебя черти носили, Эрик! Мы думали, нам всем кранты! — Рейвен, словно бешеная кошка, накинулась на него, пытаясь ударить скрученными в плотную трубочку штрафами и жалобами, которые накопились в особняке за прошедшие три дня.

— В отличие от вас, лодырей и голодранцев, я работал и ходил в магазин. За хлебом! — Эрик помахал пакетом с парочкой батонов и пачкой молока.

— ХЛЕБ! БАТЯ ПРИНЕС ХЛЕБ!!! — вопль Пьетро разнесся по школе гулким эхом, и пакет тут же был вырван из рук Леншерра.

Оголодавшая толпа, доселе притихшая в ожидании наказания от директора, тут же бросилась за Ртутью. Догнать того, кто бегает на такой скорости, дело нелегкое. Но не когда ты голоден, конечно…

— Твою мать! Это мое!

Толпа осталась равнодушна к кулакам Эрика…

На кухне остались только он и Чарльз, снявший, наконец, полотенце с головы и уставившийся на творившийся кругом разгром и пустые шкафчики.

— Чертовы спиногрызы! От вас никакого толку, только жрать и умеете!

Эрик плюхнулся на стол и достал из кармана шоколадный батончик. Знал же, что надо сделать запас!

— Так… э… Кем ты устроился на работу, говоришь? — Чарльз жадно сглотнул, глядя на это вопиюще наглое поглощение пищи при голодном, страдающем от похмелья друге.

— На сталелитейный завод. Ума не приложу, почему сразу не пошел туда работать. Кругом металл, никаких орущих детей, обед бесплатный, если кто-то чем-то недоволен, можно скинуть на него что-нибудь тяжелое и все свалить на несчастный случай! — Эрик рассказывал и ел так вдохновенно, что Чарльз сначала упустил часть про несчастный случай, но вовремя опомнился и вскинулся.

— Надеюсь, за эти три дня у них еще не было ни одного несчастного случая, Эрик?

Почувствовав неладное, Леншерр всем корпусом развернулся к другу.

— Ты за кого меня принимаешь?! — он ткнул в него батончиком. — Я дипломированный специалист по металлу! В мою смену не бывает несчастных… Эй!

— Я офень фад, фто у фебя фсе офлично! — Чарльз поспешно засунул остатки так удачно вырванной шоколадки в рот и пальцы тоже облизал.

Манеры, манеры… Как-то не до них, когда так охота жрать.

— Чтоб она у тебя колом в желудке встала…

— Не гунди, ясно? — мгновенно повысившийся уровень глюкозы в крови придал Чарльзу бодрости и оптимизма. — Это же замечательно, что ты нашел себя в новом деле!

Профессор похлопал друга по плечу, попутно второй рукой обшарив его карманы на наличие еще какой-нибудь заначки и прислушиваясь к звукам борьбы в гостиной.

— Чтоб завтра же пошел в банк и разобрался со своей корпорацией, понял? — Эрик слегка пожал другу горло и зло протопал в свою комнату, по пути вытащив из голодной кучи Пьетро, пока того не задавили.

— Ссспасибо, пппка…

Три недели спустя.

— Ну, что ж! Все не так плохо, как могло бы быть! Жить обычными людьми тоже ничего, оказывается. Да.