Дыхание моментально участилось, и Николь зажмурилась, отгоняя непрошеные эротические образы. Но они не уходили, а искушение все больше окутывало ее густым облаком.

— Да помогите же мне с этими чертовыми наручниками, — прозвучал у нее над головой голос Кима.

Обрадовавшись возможности отвлечься, Николь потянулась вверх, но так и не открыла глаз, боясь, что лизнет, поцелует или укусит нависшего над ней мужчину. Ким взял ее поднятую руку за запястье и ловко пристегнул второе кольцо.

От удивления Николь захлопала ресницами. Проклятие, он снова перехитрил ее! Воспользовался ее доверчивостью!

— Что вы себе позволяете? — сердито спросила Николь.

Он устроился рядом, так что его бедро касалось ее ноги, и поднес палец к ее губам. Жар его тела лишал Николь способности воспринимать что-либо, кроме исходящей от Кима сексуальности.

— Мне нужно еще немного времени, чтобы выяснить, правильно ли вы понимаете. — Его палец скользнул по ее подбородку, прошелся по скуле, на секунду задержался под ухом и медленно спустился по шее. — Вы верите тому, что я рассказал вчера?

— Да, верю.

Выражение его лица смягчилось.

— Вы доверяете мне?

— Похоже, мне ничего другого не остается, — пробурчала Николь.

— Не очень обнадеживающий ответ. — Ким намотал на палец прядь ее волос и легонько потянул. — Вы боитесь меня?

Если ее что-то и пугало, так это собственная реакция на него. Ни один мужчина не заводил ее так, как он. Ни одного мужчину она не хотела с такой неистовой страстью.

— Нет, — прошептала она.

— Вот и хорошо.

Николь верила ему, верила даже больше, чем позволяло приличие. Больше, чем диктовало благоразумие. Даже сейчас, когда он полностью контролировал ситуацию, она чувствовала себя в безопасности и не сомневалась, что, если прикажет ему остановиться, он отступит и тут же ее освободит.

Она по собственной воле оставалась его пленницей, она жаждала испытать то, в чем слишком долго себе отказывала.

— Итак, — пробормотал Ким, — если вы не боитесь меня, то должны доверять мне.

— У вас талант анализировать.

— Я всего лишь стараюсь правильно расшифровать ваши туманные ответы.

Он замолчал, терпеливо ожидая ответа. Молчание затягивалось. Но, вздохнув, Николь признала неоспоримый факт.

— Я доверяю вам.

Снисходительная улыбка скользнула по его чувственным губам.

— Тогда откуда у меня такое впечатление, что ваше доверие не очень-то прочно?

— Возможно, у вас слишком живое воображение, — с невинным видом предположила Николь.

Глаза Кима потемнели от желания, и, когда он перекинул через нее ногу, Николь почувствовала силу его эрекции. Пульсирующая сладкая боль разлилась по ее животу, и Николь с немалым трудом подавила стон.

— О да, воображение у меня и впрямь живое. Особенно в том, что касается вас и меня.

Все тело Николь звенело от напряженного предчувствия, как струна, дожидающаяся прикосновения смычка.

— Скажите, доверяете ли вы мне настолько, чтобы позволить поцеловать вас сейчас, когда вы полностью в моей власти?

— А почему вы считаете, что я хочу этого?

— Догадываюсь.

Ее бросало в жар от одного лишь звука голоса Кима, от одного его взгляда, от одного прикосновения.

— На чем основаны ваши догадки?

— Например, на том, как у вас перехватывает дыхание при физическом контакте со мной.

Он положил ладонь на обнажившуюся полоску кожи между тенниской и шортами. Николь словно обожгло.

— Да, вот так, — с мрачным удовлетворением подтвердил Ким.

— Что еще?

— Вам этого мало? Вот еще пример. — Он погладил ее по животу и убрал руку, когда пленница задрожала и подалась ему навстречу. — Но пожалуй, самый убедительный пример — это то, как наливаются ваши соски, как вы стремитесь придвинуться ближе для более тесного физического контакта. — Его рука исчезла под тенниской, и Николь ощутила дразнящее, возбуждающее прикосновение его пальцев к груди. — Все ваши реакции однозначно указывают в одном направлении и выдают вас с головой. Говорят, шила в мешке не утаишь. Так вот сексуальное влечение — это то же самое шило.

Конечно, он был прав. Спорить было невозможно и нелепо, а потому не стоило и пытаться, тем более что Ким предъявил убедительные аргументы.

— Вы не ответили на мой вопрос. Достаточно простого «да» или «нет».

Запретный плод сладок. Да и воображение уже рисовало Николь картины, смелость и новизна которых заставляли ее трепетать.

Она подняла голову.

— Итак, тормоз или газ? — с легкой иронией спросил Ким.

— Да, — выдохнула Николь.

Получив долгожданное разрешение, Ким перешел к активным действиям. Губы Николь ждали поцелуя, и Ким с готовностью воспользовался приглашением. Молодая женщина тихонько застонала, капитулируя перед этим мощным натиском, но Ким повел себя подобно варвару, вторгшемуся в богатый сокровищами город. Удивленная и застигнутая врасплох, Николь все же опомнилась и вступила в схватку — безжалостную и беспощадную.

Ведя эту эротическую игру, наслаждаясь поражениями в такой же степени, что и победами, Николь не испытывала ни малейшего смущения — ни с чем не сравнимое наслаждение вытеснило все прочие ощущения и мысли и толкало ее все дальше к краю пропасти, к безумному восторгу падения.

Николь не имела возможности произнести ни слова, но она говорила на другом языке, на выразительном языке женского тела, на языке, которому не учат, но который понимает каждый мужчина. Николь покачивала бедрами, выгибалась навстречу Киму, терлась ногами о его ноги. Она жаждала прикосновений, объятий, поглаживаний. Она хотела ласки. Хотела чувствовать его желание, его страсть.

Когда она обхватила его ногами, Ким едва не задохнулся. В его крови бушевал пожар. Ему казалось, что напряжение разорвет его, если он сию же минуту не овладеет извивающейся под ним женщиной.

Ким открыл глаза и потерся небритой щекой о ее шею.

Николь вздохнула.

— Освободи меня, Ким.

Он незамедлительно повиновался. Николь с облегчением опустила руки.

— Ты в порядке?

— В полном, — низким голосом ответила Николь.

Она сделала неуловимое движение, в результате чего Ким оказался на спине.

— Что за черт?!

Она сидела на нем, крепко прижав к кровати его руки и сдавив коленями бедра. Ему хватило нескольких секунд, чтобы оценить ситуацию и сделать вывод о бессмысленности сопротивления.

— Не ожидал?

— Признаюсь, нет. Это один из тех хитроумных приемов, которым обучают в полицейской академии?

— В академии учат не только этому. — Едва заметная улыбка тронула ее губы. Она смотрела на него сверху вниз, раскрасневшаяся, возбужденная, довольная собой и вместе с тем удивительно умиротворенная. — Можешь считать, что я применила запрещенное оружие. В любом случае теперь моя очередь пофантазировать.

Не отпуская его рук, Николь медленно наклонилась, и Ким уже приготовился встретить ее губы. Какое-то время двое молча смотрели друг на друга, и он видел, как темнеют ее глаза, слышал, как учащается дыхание. Она не выдержала первой и провела языком по его нижней губе.

Чередуя покусывания с легкими поцелуями, Николь сводила его с ума. Она отпустила руки Кима, найдя своим более интересное применение. Ее губы продолжали прежнюю игру, а пальцы неспешно обследовали широкое пространство груди, потрогали соски.

Не выдержав затянувшейся пытки, Ким рванулся навстречу порхающим над ним губам и впился в них горячим, жадным поцелуем. Желание чувствовать ее всю, касаться самых интимных ее мест пронизывало каждый нерв, каждую клетку его тела, превратившегося в один орган осязания. Очевидно, почувствовав его нетерпение, Николь зашевелилась, задвигала бедрами и провела ладонью по его торсу. В ответ Ким сдавил ее талию руками, потом позволил пальцам опуститься ниже, под шорты. У Николь была чудесная кожа — теплая, гладкая, упругая. Под кожей ощущались тренированные мускулы. В этой женщине прекрасно сочетались сила и слабость, решительность и нежность, твердость и уступчивость.