– Я отдам распоряжение, чтобы его нашли, и поговорю с ним, – согласился Хеви. – На днях мне надо отбыть к Острову Слонов. Попрошу у начальника Южных Врат18 немного воинов для усиления гарнизона. Надо прогнать нехсиу с наших земель. Ты вместо меня сможешь ненадолго управиться с Бухеном?

– Конечно! – Мериамос просиял. Старику было очень приятно осознавать, что еще нуждаются в его услугах. – Но не забудь про Хуто. Надо уважить Руну. Этот вождь – один из немногих, кто еще признает власть Кемет. Потеряешь землю Теххет – останешься без восточной Куши.

Хеви серьезно призадумался. Амени подошел к отцу и склонил голову.

– Ты хочешь меня о чем-то попросить? – взглянул на него наместник.

– Отец, я слышал твой разговор с вождем. Позволь мне отправиться в земли Теххет.

Старый Мериамос хрипло рассмеялся:

– Мальчик хочет охотиться на львов? Ты уже научился справляться с камышовыми кошками?

– Амени, – отец потрепал его по подбородку. – Я хочу увидеть тебя живым, когда вернусь с Острова Слонов19. – Он поднялся, собираясь уйти в дом. – На львов охотятся настоящие мужчины. Зверь одним ударом лапы может расколоть голову. Надо знать их повадки, уметь хорошо владеть оружием. Иногда, даже самые опытные охотники гибнут от зубов зверей. Что я понял со слов вождя Руну: в землях Теххет не просто зверь – здесь замешана магия. Сильная магия. Прежде, чем идти против Сехемет, надо выучить заклинания и заказать у колдунов амулеты.

– Но есть Йот – защитник всех живущих на земле. Он поможет мне, – настаивал Амени. – Потом, ты помнишь: Руну назвал меня избранным.

– Глупости! – Отец не слушал его и зашагал к дому.

Амени с надеждой посмотрел на старого Мереамоса: может, он его поддержит. Старик только пожал плечами:

– Слова отца надо уважать. Но если ты хочешь доказать, что стал мужчиной – действуй как мужчина.

В назначенный день, вечером Хеви с небольшим отрядом маджаев-телохранителей отправился из Бухена к Острову Слонов. Небольшое суденышко с задранной, словно рыбий хвост, кормой, расправив белый парус, отчалило от каменистого берега и, под дружный всплеск весел, направилось вниз по реке.

Амени нашел мать в саду. Служанки перебирали плоды фиников, отделяя хорошие от подпорченных. Младшие братья носились между деревьев, играя в маджаев20 и нехсиу. Нефтис ходила с садовником по узким каменным дорожкам и указывала, какие деревья подстричь, а где разбивать клумбы. Амени упал перед ней на колени.

– Что беспокоит сердце твое? – спросила мать у сына мягким голосом и погладила его жесткие прямые волосы.

– Мне обидно, мама, – произнес Амени голосом полным отчаяния. – Отец все еще думает, что я маленький. Я бегаю быстрее всех своих сверстников. Я самый высокий среди моих товарищей. Моя рука метает копье на пятьдесят шагов.

– Твоя Ба21, словно птенчик хочет вырваться из гнезда и полететь, взмахнув крыльями. – Мягкие руки Нефтис нежно касались его головы. – Как я могу тебе помочь?

– Отпусти меня в земли Теххет. Я должен доказать себе и отцу, что уже вырос и окреп. Я – воин!

– Как я могу тебя держать. Иди! – грустно ответила Нефтис. – Но, когда захочешь совершить что-нибудь безрассудное, вспомни о моем сердце. Оно болит и тоскует. И если с тобой случится беда, сердце матери покроется шрамами, и его ничто уже не излечит.

– Мама, я буду помнить. Обещаю! Я очень люблю тебя.

Амени почувствовал, как горячая слеза обожгла шею. Он вскочил на ноги, обнял мать, поклонился и ушел.

Копье с отточенным бронзовым наконечником, тугой лук, чехол с острыми стрелами, кривой кушитский нож с костяной удобной рукоятью, которая, как влитая ложится в ладонь, льняной плащ и мешок с хлебом – все, что захватил с собой Амени в дорогу. Перво-наперво он появился в Солнечном Храме Бухена и возложил на жертвенник перед каменной стелой Йота хлеб, налил в жертвенную чашу оливковое масло. Из его уст прозвучали слова молитвы, заученные с детства:

– Ликующий на небосклоне в имени своем Йот, кому дано жить вечно вековечно, Йота живого, великого, что в празднестве тридцатилетия, владыки окружаемого всего солнцем, владыки неба, владыки земли, владыки дома Йота в Axйоте, правителя, живущего правдою, владыки обеих земель Нефршепррэ Ванрэ, сына Рэ, живущего правдою, владыки венцов Эхнэйота, большого по веку своему, жены правителя великой, возлюбленной его, владычицы обеих земель Нефрнефрейот Нефрэт – жива она, здрава, молода вечно, вековечно! Даруйте мне удачу и поддержите в трудном деле.

До конца Амени не понимал смысл слов, но верил, что эта молитва, как заклинание колдунов помогает в трудах и оберегает от несчастья.

После храма будущий охотник отправился в нижнюю часть города, где жили ремесленники, мелкие торговцы и воины. Небольшие домики из необожженного кирпича лепились один к другому. Пятнистые козы щипали скудную травку, пробивающуюся из-под забора. Возле покривившихся деревянных калиток незыблемо стояли неохватные многолетние сикоморы или корявые акации, бросая прохладную тень на ухабистую узкую улицу.

Расспросив нескольких человек, Амени узнал, что охотник Хуто обычно останавливается в доме старого оружейника. Кто-то слыхал, что Хуто прибыл в Бухен со шкурами черных пантер. Хотел обменять их на стрелы, бобы, на ткань для одежды, и еще на всякую мелочь; да отдохнуть не мешало в тенистых садах после долгих странствий по знойной пустыне и по диким джунглям.

Шагая в указанном направлении, Амени наткнулся на кучку местных жителей, сидевших на корточках под раскидистой сикоморой, и мирно беседовавших о своих повседневных делах. Отворилась скрипучая дверь. Из дома напротив вышел толстый брадобрей с ларчиком черного дерева, в котором он хранил бритвы, всевозможные щипчики и мази. Следом появились два его сына. Один нес трехногий табурет и низкий столик, другой держал в руках медный тазик шаути и кувшин с узким носиком хесмени.

Мужчины, сидевшие под сикоморой, оживились. Один из них оседлал табурет и приготовился к процедуре бритья. Брадобрей разложил на столике инструменты, осмотрел внимательно голову клиента и принялся смазывать ее пенящейся пастой суаб.

– Ты много ходишь по солнцу, – причитал брадобрей. – Смотри, твоя кожа совсем иссохла.

– Но мне уже много лет, – возражал клиент.

– Все равно, надо следить за кожей. Взял бы у меня мазь. Она из старика сделает юношу, – настаивал брадобрей, скребя бритвой голову.

– Что за мазь? – заинтересовались остальные, ожидавшие своей очереди. – Может нам пригодиться.

– Отличная мазь, – уверял брадобрей. – Готовлю ее по старинному рецепту. Я смешиваю в особых пропорциях мед, белую глину и северную морскую соль, варю все это в ослином молоке.

– Дорого стоит? – спрашивали мужчины.

– Не дорого, – успокаивал их брадобрей. – Но есть еще дорогая и очень хорошая мазь. Ту я готовлю на заказ. Даже многие знатные горожанки у меня ее приобретают. Я покупаю у местных кушитов метелки сухого сочевника. Плоды отделяю от шелухи и мелко, мелко перетираю. Затем на специальных маслах и молоке замешиваю тесто. Тесто нагреваю, так, что выделяются капельки масла. Вот это масло я собираю и смешиваю с белой глиной. Получается волшебный эликсир. Кожа становится от него гладкой и упругой.

Один из местных заметил Амени.

– Пусть охраняет тебя Йот, юноша. Ты пришел побриться? – спросил он.

– Пусть Йот всегда освещает ваши дома, – вежливо ответил Амени. – Я ищу охотника Хуто.

– Вон он возле дома оружейника развалился на циновке, – указали ему горожане.

В тени, отбрасываемой кирпичной неровной стеной, на камышовой циновке нежился крепкий высокий человек. Положив руки под голову, он безмятежно смотрел в голубое небо, наблюдая за парящим соколом. Рядом сидел старый оружейник в одной набедренной повязке и ловко натягивал толстую кожу бегемота на деревянную колодку для щита, закрепляя ее бронзовыми клепками.