– Так жрецы все же попытались совершить переворот?
– Попытались. Подняли наемников. Помимо предателей из дальних земель, они наняли кочевников – тех, кто пришел с севера. Скотоводам из пустыни все равно, кого убивать и с кем воевать – лишь бы платили. Но самых отчаянных набрали все из того же ненавистного города Хутуарета. Они жаждали погасить кровью огонь обиды и гнева за разгром, учиненный Хармхабом. Мы усилили охрану дворца и приказали на ночь наглухо закрыть ворота. После заката к Уасту подплыли боевые корабли. Воины под предводительством жрецов, бесшумно прошли в город и окружили дворец правителя. Хорошо, что мы были наготове, и не позволили предателям сразу ворваться в Большой Дом. Но за помощью послать уже не смогли. Тогда решили держаться до последнего воина. Спустили в сад львов и пантер из зверинца.
– А правитель?
– Узнав об измене, сказал, что завтра у него трудный день, и он хочет выспаться.
– Его совсем не волновало то, что ему грозит смерть?
– Мы так же были удивлены. Но вдруг в полночь завыли собаки. Я до сих пор с содроганием вспоминаю ту ночь. Когда жрецы решили послать воинов на штурм дворца, до наших ушей донесся жуткий гул, идущий из-под земли. Гул нарастал, затем все вокруг вздрогнуло, да так сильно, что в храме Амуна обрушился портик. Город проснулся. Встревоженные жители выбегали на улицу. Мир окутала темень. Все вглядывались в край неба на востоке и чего-то ждали. И дождались. Рассвет в это утро не наступил. Мир окутала мгла, похожая на вечерние сумерки. Запах серы не давал дышать. Люди прибывали в страхе и смятении, готовились к самому худшему – предстать перед Великими судьями из загробного мира. Некоторым показалось, что они уже находятся в потустороннем мире, где не бывает солнца, и царит вечная ночь. Народ столпился на площади перед дворцом. Появился правитель. Суровый вид его заставил всех упасть на колени.
«Кто среди вас захотел свергнуть солнце?» – закричал он. – «Добились своего? Вы прогневали Йота, и теперь кара за грехи ляжет на весь народ. Да как вы посмели!»
Испуганные воины, те, которые еще недавно хотели ворваться во дворец и убить правителя, теперь накинулись на своих командиров и порубили их в куски. Жрецов, тех, что предводительствовали повстанцами, подняли на копья, а трупы сбросили в воду. Все молили правителя простить их. Даже наемники из кочевников взывали к нему на своих языках.
«Я попрошу своего отца, всевидящего Йота не наказывать вас строго», – пообещал он и велел снарядить священную ладью. Вместо стяга Амуна на корабле ветер развевал знамя Йота. Правитель поднялся на носовую площадку для впередсмотрящего. Мы взялись за весла и направили корабль вниз по течению, где бушевала стихия: гремел гром, сверкали молнии. Все, кто находился на корабле, от страха закрывали глаза, но продолжали грести. Народ неотступно следовал за нами пешком по берегам или по воде на лодках. А правитель бесстрашно стоял на носу корабля и молился. Сколько прошло тогда времени, никто не мог определить. Может быть, ночь сменялась днем – не разобрать. Наше путешествие напоминало странствие по царству Дат в Солнечной ладье, на которой трепещущие души мертвых переправляются по подземной реке и подвергаются страшным испытаниям, чтобы в конце пути вновь возродиться со светом. Все потеряли ощущение реальности. Просто гребли, не замечая усталости, не обращая внимания на голод и жажду. Но вдруг среди серой пелены, прямо над нами показался багровый диск. Как будто блуждая в темном подземелье, мы увидели выход к спасению. Все радостно закричали. Я сам орал так, что чуть не лишился сил. Мы бросались друг к другу в объятия. А солнце разгоралось все ярче и ярче, пока, наконец, небосклон не перекрасился в светло-голубой цвет. Серые клубы нехотя рассеивались. Прямо с неба хлынул чистый свежий воздух. Вскоре от тучи не осталось следа. Мы радовались, как дети, которые заплутали в пустыне и, вдруг, неожиданно вышли к знакомой дороге. А правитель продолжал неподвижно стоять на возвышении и ничего не слышал вокруг.
Наконец, он устало спустился вниз, и тут же у него начался новый приступ. Его колотило и скручивало очень долго. Из горла вместе с кровавой пеной вырывались хриплые стоны. Мы боялись, что он умрет, но ничего не могли поделать – только стояли вокруг него и молили Йота о спасении Сына Солнца. Молитвы наши были услышаны. Судороги отпустили правителя. Он затих, открыл глаза и приказал причалить.
Мы подошли к правому берегу. Перед нами открылась долина, поросшая чахлой травой и стелющимися кустами. Скалы расположились полукругом, ограждая местность от песков пустыни. Для правителя соорудили ложе. Он полусидел, полулежал, закутанный в шерстяной плащ. Люди постепенно заполняли долину. Паломники по очереди подползали к правителю и целовали ему ноги. Сам же Любимец Йота, отсутствующим взглядом смотрел куда-то вдаль. Непонятно было: то ли он спит, то ли бодрствует. Всю ночь горели костры. Люди не хотели покидать святое место, где они узрели Йота. Невозможно было пройти среди молящихся людей. До самого рассвета пели гимны Йоту, сочиняя тут же стихи, и возносили хвалы. Некоторые от изнеможения впадали в оцепенение или теряли сознание.
Наутро правитель вышел из забытья. Лицо его было бледное, словно мрамор, но взгляд решительный, живой. Он приказал подать золотую колесницу. На колеснице Сын Йота взобрался на скалы. Внизу толпа приветствовала его, протянув вверх руки с открытыми ладонями, как приветствуют солнце. И, вот, тогда он произнес свою знаменитую клятву: «Построю я в этом месте город для отца своего Йота. Не на севере, не на юге, не на западе и не на востоке. Город должен стоять здесь, в центре земли. Я буду править в нем и не покину его, ибо на этом месте Йот послал свое знамение. Назову я город своего отца Горизонт Йота, ибо нет у него горизонта».
Правитель потребовал, чтобы все лучшие мастера-строители принесли через девять дней ему полный план города. Он отобрал лучшие проекты, и сам начертил свой. Затем началось грандиозное строительство. Я, к сожалению, не присутствовал, так, как правитель приказал мне срочно ехать в Куши и брать там власть в свои руки. Страна, пережившая катастрофу, нуждалась в золоте и скотине, ведь после стольких бед вот-вот должен был начаться голод. В мои обязанности входило взимать подати с местного населения и отправлять в новую столицу. Вот так все произошло.
– Но ты не рассказал главного. Ты ни разу не упомянул Аменнефа, – напомнил Амени.
Хеви помолчал, глядя на далекий берег, затем глухо продолжил:
– Правитель приказал собрать всех посвященных жрецов Амуна, всех, у кого на плече выжжена кобра, и обратился к ним с единственным вопросом: «Отрекаетесь вы от Амуна?» Естественно, что жрецы, посвятившие всю свою жизнь и все помыслы служению, как они говорили, единственному истинному богу, ответили отрицательно. Среди них оказался и Аменнеф. Тогда правитель сказал: «Я на вас не держу зла, ибо отец мой, ликующий на небосклоне не позволяет мне гневаться. Я отпускаю вас. Идите!» Он прекрасно знал, что за воротами ждет разъяренная толпа, которая растерзает жрецов. Тогда Хотп, наш старший брат взмолился перед правителем, просил, чтобы тот позволил спасти Аменнефа. Забыв все приличия, он вспомнил про их старую дружбу, про то, что они почти все детство и всю юность провели вместе. «Ты меня любишь?» – неожиданно спросил правитель у Хотпа – «Ты готов пожертвовать ради меня самым дорогим? Ведь я – это Обе Земли и часть Солнца». Хотп клялся, что отдаст свою жизнь за правителя, ни на миг не задумываясь. Тогда правитель приказал привести Аменнефа и, указав на него, сказал: «Перед тобой стоит мой враг. Если твои клятвы искренни, возьми меч и убей его». «Но это мой брат!» – ужаснулся Хотп. «Тогда выбирай: или брат, или любовь Йота». «Это жестокий выбор!» – не соглашался Хотп. «Я же пожертвовал своим братом, – ответил на это правитель. – Я, по воле Йота лишил его трона и отправил прозябать в далекий гарнизон западных пустынь. Чем ты лучше меня? Убей его!» «Я не смогу, – заплакал Хотп. – Пусть лучше убьют меня». «Ты был мне другом, – жестко сказал правитель, – Но я переродился в свет, а ты не смог последовать за мной. Зачем мне нерешительные и сомневающиеся чати? Я не буду тебя убивать – для меня ты уже умер. Так живи среди мертвых. Я назначаю тебя управителем города мертвых Маамуном.» С этими словами правитель удалился.
