Напротив, самой подвижной оставалась Хатпрос. Словно танцовщица на сцене, она приковывала к себе взгляды, заводила, осыпала фейерверками и внезапностями. Выскакивала чертёнком из табакерки, к месту и не к месту. Её пыл охлаждали лишь мелодичные интонации Сат’Узунд, в компании которой младшая из сестёр заражалась степенностью. Я избегала Хатпрос, не предвидя точек соприкосновения.

- Вопрос, который мучает тебя, имеет совершенно определённый ответ, - как-то сказала она, неожиданно возникнув за спиной, когда я дышала свежим воздухом на полукруглом балконе. В город мне не советовали выходить, да и без этого не стремилась на переполненные людьми улицы. Всё равно никто не ждал меня там. - Я могу ответить на него, но тебя это расстроит, милая.

- Что? - я недоверчиво скосила на неё глаза, отталкиваясь от перил.

- Вопрос о здоровье твоего парня.

Она могла быть кокетливой и натягивать на многоликую личность костюм старшей и более опытной подруги, которая закатывает глаза и с заговорческим понимание выдыхает: «Парни…». Но меня бы это не обмануло. Хатпрос была хищницей даже в минуты развёрнутой клоунады, и стоило забыться, как твою душу раскладывали по кусочкам. От дерзких девиц Королеву отличал обращённый в вечность взгляд, возносивший её на высокий-превысокий пьедестал в сравнении со всеми нами.

Чёрным корсетом с белыми полосами и высоким стоячим воротником, а также красной юбкой до пола младшая из сестёр подчёркнула и ещё больше выделила контрасты, присутствовавшие в её внешности. Я до сих пор не могла понять, носила она маску, или казавшиеся искусственными половинки являлись частями её лица, сформировавшимися в миг её появления на свет.

- Он мой друг, - поправила я, нахмурившись.

- Раз это теперь так называется у нового поколения…

- Ты не можешь знать о его здоровье. И я в любом случае не хочу обсуждать с тобой моих знакомых.

- Я могу сделать такое предположение, которое попадёт в центр мишени, - Хатпрос проигнорировала вторую фразу. Она упёрлась локтём в перегородку балкона и бросила беглый взгляд на сад под окном. Сине-жёлто-белые цветы росли вдоль дорожек, выложенных из редкого голубого мрамора. Не хватало фонтана или прудика, которые богатые люди любят воткнуть перед домами.

Я отвернулась и собралась молча уйти, так что Королева оставила хождение вокруг да около и выпалила:

- Руку он всё равно потерял. Не нужно быть Сат’Узунд, чтобы знать это. Лучше тебе быть в курсе сейчас, чтобы потом не расстраиваться.

- Чушь!

- Только потому, что папочка никак не мог покалечить твоего дружка? Я знаю, как наносятся такие раны и к чему они приводят. Не в первый раз вижу, сама практикую, - Хатпрос дёрнула головой в сторону выхода. - Можем поймать какую-нибудь служанку и на ней испробовать выжигание изнутри. Посмотрим, сумеет ли она двигать рукой.

- Нет.

Забавно, но и в подобные угрозы я тоже не верила. Наверное, потому что, несмотря на все свои выходки, младшая из сестёр не проявляла склонности к бессмысленному насилию. Не знаю, как было до нашего прибытия, но при мне она не покалечила (физически, по крайней мере) и не убила ни одного обитателя дворца, что многое могло бы рассказать о её характере. Оттого я и не сомневалась, что ловить и травмировать слуг Хатпрос не станет.

К сожалению, мои мысли оставались незащищёнными, какие преграды я ни выстраивала в своём сознании, и мои рассуждения словно подсвечивали со всех сторон.

- В несправедливую правду ты тоже не веришь? Естественная реакция смертных на неприятные новости, - Королева положила на перила какую-то вещь. - Когда-нибудь ты поймёшь, какими ценными были мои предупреждения. Но что требовать от ребёнка в период взросления?

Она щёлкнула меня по носу, заставив вздрогнуть от неожиданности, и плавно уплыла с глаз долой. Смахнув с лица остатки ощущений, я вернулась к оставленному Хатпрос предмету. К удивлению, это оказалась стрелка, судя по длине, минутная. Время…

Менее загадочно, чем Хатпрос, и более нетерпеливо, чем Сат’Узунд, вёл себя Сайтроми. Он пришёл в себя на второй день нашего обоснования во дворце, а на третий его уже воротило от арочных потолков и узких коридоров. Дело было, само собой, не в архитектуре как таковой, а вынужденном безделье. Они чего-то ждали: все трое, не сговариваясь, заняли позиции готовых метнуться по сигналу копий. Несомненно, бессмертные следовали строгому плану, который обговорили, ещё когда сидели на Нижнем этаже. Я держала любопытство при себе.

Сайтроми, слегка сведя брови к переносице, следил за мной взглядом, когда я впервые показалась ему с остриженными до скулы волосами. Ему не понять, как иногда мешают волосы. А ещё это символ перемен, до которого я, наконец, дозрела.

Время играло против меня. Полмесяца пролетело с такой скоростью, будто ответственный за него взбесился и попросту выдрал листы с датами, все разом. Именно столько дней мне потребовалось, чтобы продумать до мелочей одно дельце. Вертя в пальцах минутную стрелку, я думала о двух именах. Две трудности, о которых следует позаботиться.

Тигоол. Я не уставала звать Спустившуюся, и даже после отсутствия ответа не бросала надежду, что она просто прячется, как и сказала её копия в иллюзии. Но как найти девушку и вытащить на безопасный свет, будучи застрявшей во дворце на Верхней половине мира?

Рандарелл. Если Хатпрос не обманывала, у служителя серьёзные неприятности. А пропасть между нами будет увеличиваться с каждым днём всё больше. Как узнать, где он и что с ним?

Я благодарна своим друзьям за наши отношения и обязательно отплачу им за проявленную доброту. Хорошая память - знатный козырь. И злой шутник, когда требуется задушить плохие моменты из прошлого. Я была бы счастлива стереть оттуда Катрию, например.

Мне нужно было место исполнения желаний. Выбор пал на просторный зал, в котором, согласно рассказам слуг, до выезда Антуара проводились встречи с гостями. Вся мебель, кроме стульев, не сошедшимися в танце партнёрами смотревшими друг на друга возле противоположных стен, была вынесена. Над ними висели картины с пейзажами, а на зеркальный чёрный пол был нанесен маршрут из одних городов в другие.

Я затворила кремового цвета двери с восточной стороны зала и такие же, но более светлого оттенка, с западной. Слуги сообщили, что сюда редко заходили, если только на календаре не пестрела праздничная дата, а значит, беспокоиться, что нас прервут, не придётся. Я села в центр комнаты, в круг, из сердцевины которого выходили стрелки во все стороны света. Скрестила ноги и задумчиво вперилась в чёрную гладь, отражавшую потолок и окна. Попавшие в этот зеркальный мир предметы теряли свои краски, превращались в одинаковые серо-чёрные контуры.

Я проработала порядок действий и слова, да только… Мой план сквозил неточностями и обещал быть успешным при наличии страшного жирного «Если».

- Я наслышана, какая ты упрямая сволочь, но ты притащишь сюда свои телеса, нравится тебе это или нет! Давай, Глядящий в Душу, я хочу заключить с тобой сделку!

Я похлопала себя по коленям, оглядываясь вокруг. Ну, само собой… Даже бархатные занавески не шелохнулись от призрачного сквозняка. Пришлось повторить призыв ещё тройку раз, прибавив резких словечек, чтобы, на худой конец, хотя бы разозлить наглеца. Только когда белобрысый парнишка в синей тунике материализовался напротив, ссутулившись так, что подбородок находился на уровне нижних рёбер, я выпрямилась в полный рост. Спустившийся тоже выровнялся, окинул взглядом обстановку. Поняв, где он, парень присвистнул.

- Меня призвала служанка Антуара? Или нет… - Глядящий в Душу прищурился. - Неужели… Я помню тебя, полукровка. Думал, ты сдохла в канализации.

- Ты всё такой же прямолинейный хам, - я упёрла одну руку в бок. От одной его усмешки у меня внутри всё начинало закипать. Однако я готова была вытерпеть его присутствие. - Я прощу и твоё дурное поведение, и твою подлость в тоннелях, если ты кое-что сделаешь…

- Не пойдёт. Я с такими, как ты, не связываюсь, - отмахнулся парень, вставая вполоборота ко мне, - Вы, полукровки, совсем обнаглели - обращаться ко мне?