– Обижаете коллега, какой Дед Мороз без летающей лопаты. Просто, может быть, стоит написать на борту лопаты: «Стриж-1 ДM» и нарисовать пару звёздочек. А снегурочке выписать летающую тяпку, чтобы она, там где Дед Мороз снег уберёт, траву сажала и феном воздух грела.
Мне полегчало оттого, что я высказалась. Но ещё приятней мне стало, когда они подхватили мои глупости, радуясь тому, что не придется делать видимость искреннего смеха, чтобы не обидеть пьяную женщину.
В итоге Мороз и Снегурочка остались в плавках и купальнике на берегу моря с мешком всяких удобрений и мерной лопаткой для извлечения оптимального количества.
Под эту тему кто-то предложил купание в бассейне. Я пошла с ними, так, посидеть рядом – посмотреть, как они дурачатся. С ними меня слегка попустило. И я больше не переживала, что голова моя может потерять влияние на происходящее со мной.
Тибат
Я общался с Вовкой Паниным, делились радостью и впечатлениями. Глызича утащили какие-то визгливые девицы. Он, словно заразившись от них, так же визгливо утащился, поддавшись тяге четырёх женских ног. В это время я заметил Юну. Она шла к нам, выставляя стакан вперёд и чуть вверх.
– За чемпионов! – объявила она.
– А нечем, – улыбнулся Вовчик.
Только это и успело произойти, как к нам подошёл парень в форменной одежде с подносом в руках, на котором стройными рядами в полной боевой готовности стояли бокалы, в них шустрые пузырьки дружной оравой вырывались на поверхность игристого вина.
– Во как – всё для чемпионов! – подмигнула Юна.
– За победу! – толкнул Панин.
– За дам! – выпутался я.
Мы стукнулись краями наших сосудов и выпили.
– Это Юна, а это Владимир, – опомнился я.
– За знакомство!
– За знакомство! – сказала Юна, глядя мне в глаза, и цокнула стаканом мой бокал.
– Я так понимаю, ты нашёл себе подходящее общество на это грандиозное торжество, – а потом Юне. – Вы очень подходите Тибату, хотя бы, потому что он заслужил сегодня самое лучшее, а вы Юна, как мне кажется, и есть самое лучшее.
– Спасибо, конечно… Мы, кстати, недавно говорили о том, что мне тоже досталось самое лучшее. И мы решили, что будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Правда, милый?
Говорила она это, глядя на меня, а, закончив, повернула голову к Вове, как доказательство того, что она говорит правду, и я, как хороший мальчик, подтвержу это.
– Ну, не всегда. Иногда мне нужно будет тренироваться, и играть в футбол.
– Во, даёт! – обратился Вовчик к Юне. – Даже находясь рядом с такой красавицей, думает о тренировках. Только что стал чемпионом страны и мог бы с чистой совестью расслабиться, так нет, один футбол в голове.
– Кстати, если вас интересует, то здесь где-то ходит ещё одно самое лучшее, – вмешалась Юна.
– Так, понял, не дурак. Пойду, пройдусь.
– Я серьёзно. Там где-то моя подруга и, возможно, скучает.
– Не думаю, что она так же прекрасна, как и вы, – пропел Панин, разворачиваясь, и отошёл.
– Может где-нибудь присядем, поболтаем в спокойной обстановке, – предложила Юна.
Я был не против.
По мере того, как мы удалялись от эпицентра мероприятия, плотность людей уменьшалась в особой прогрессии – куча народу, группы людей, кучки становились всё реже и малочисленней, пока не превращались в пары, которые в свою очередь, как одноименно заряженные частицы стремились прочь друг от друга, теряясь в укромных уголках огромного частного парка.
Я рассказал ей, как начал играть в футбол. Что отец мой в очередном путешествии. Уж теперь-то ему не надо париться по поводу финансов – деньги у меня есть, и для него мне их не жалко. На вопрос, что чувствуешь, когда забиваешь победный гол, я ответил, что словами это не передать. Я мог бы сказать радость, но это никак не поможет понять это чувство. Тогда она спросила меня, похоже ли это на наивысшую точку полового акта. Правда, она задала вопрос несколько другими словами:
– А это похоже на апогей траха? И что сильнее?
Я присел на скамейку на краю аллеи.
– Это, вообще-то, разные вещи.
Вопрос смутил меня, как школьника. А на вторую часть вопроса я вообще не мог придумать, как ответить. Короткий и прямой ответ ей бы не понравился, а врать я не хотел. И я решил пуститься в неблагодарные странствия по джунглям рассуждений:
– Ну, понимаешь, – начал я. – во-первых: эти вещи чувствуются разными местами, во-вторых: в разных состояниях прибывает человек в этих двух случаях. Ко всему в футболе нет никакой гарантии на обретение этого чувства. Всё зависит, как от твоих действий, так и удачи. И, в общем, получается, что гол долгожданней. Хотя, в моём случае возможно так и не скажешь. Да и вообще, не того ты спрашиваешь о подобных вещах.
Я совсем замялся. А она только развеселилась и продолжала.
– А с чего это вдруг. Ты девственник?
– А какая разница? И вообще, чего это ты такую тему придумала. Не обсуждаю я это с малознакомыми людьми, тем более с женщинами.
– Вот это да! – не унималась она. – У тебя девок, что ли нет? Ни одной? Ты хочешь мне втереть, что такое бывает у людей в твоём положении?
– А что с моим положением, сидячее оно у меня сейчас.
– Ладно, хватит придуриваться. С бабками, я думаю, у тебя напряга нет. Со здоровьем и внешностью тоже всё зашибись. Или может, со здоровьем что-то?
– Всё у меня нормально. Просто мне некогда и это не является моим приоритетом. И давай закроем эту тему. Давай о тебе поговорим.
– Обо мне? Давай. Я люблю трахаться. Не со всеми, конечно, но если есть подходящий кандидат, то почему нет.
Я вдруг перестал робеть и, как-то очень ясно понял, что хочу сказать по этому поводу.
– А как же достоинство, энергия?
– А что с ними? – было видно, что Юна не ожидала такого поворота.
Я, если честно, тоже.
Ну, вот, например, ты станешь первому встречному рассказывать о своём детстве, о мечтах, о страхах, о том, что тебе не нравится в себе?
– А что мне во мне может, не нравится.
– Ну, если так, то забудь об этом.
– Ну, не стала бы я рассказывать о детстве, о страхах.
– Вот видишь. А ведь твоя суть, ну, как бы это сказать, ну… суть определяющая пол – это намного интимнее штука. Это твоё личное причастие к великой тайне, – мне становилось всё тяжелее передавать свои ощущения по этому вопросу. Во-первых, потому что мне как-то не приходилось никогда выражать это в словах, а во-вторых, я очень редко пью к тому же так беспечно как с моей новой знакомой. И в то же время мне хотелось ей сказать, как-то совершенно монументально объяснить ей свою точку зрения и, мало того, убедить её в этом. Чего раньше со мной не случалось – никогда не пытался навязать своих тараканов, кроме, конечно чистого футбола – это было смыслом моей сознательной жизни.
– К какой ещё тайне?
– К тайне продолжения рода – жизни, – продолжал я наворачивать ослеплённый непонятным желанием, вот так в один присест, обернуть её в целомудренную семьянинку. – Это ведь общение между двумя людьми на каком-то другом уровне.
– Ну, почему двумя, бывает и больше.
Юна не подсмеивалась надо мной. Она говорила всерьёз, это повергло меня в уныние. Но я решил предпринять ещё одну попытку
– Вот у некоторых людей есть реликвии какие-нибудь. Допустим, это меч или шпага, которой основатель этого рода совершил что-то важное для всей фамилии. Возможно даже, сделал возможным продолжение этой семьи. Получается, что эта шпага, имея определённую функциональную направленность на ведение боя, приобретает и другой смысл, который становится основным. Для потомков эта шпага становится символом. И имеет для этой семьи большое значение и глубокий смысл. И вряд ли они бегают с ней по дому, да и вне дома тем более. И вряд ли они дадут её постороннему человеку. И вот ещё момент: большее большинство, я имею в виду многие, да ёп, короче, большинство людей едва ли будут хранить с таким трепетом оружие, если им было убито множество добрых, не в чём неповинных людей. Вот ты говоришь, что не требуется много раздумий, чтобы взять и трахнуться с кем-нибудь. А ведь он, может быть плохой человек! – я еле балансировал, идя по этой тонкой дорожке, но останавливаться, было поздно, оставалось одно – идти к какому-нибудь логическому финалу этой замысловатой метафоры. – И с каким ощущением ты займёшься этим с человеком, который действительно для этого подходит. Которому тебе захочется что-то дать – что-нибудь ценное, а ценности это «что-то» уже не имеет, потому что любой пользовался этим, ничего не давая взамен.
