Юна будучи не в курсе о темах нашего разговора чуть не подавилась добытым в баре лимузина шампанским.

– Ты успела рассказать ему о том, что ты работала моим водилой?

– Да. А чего здесь такого?

– Ничего, просто, я не слышала, чтоб ты кому-нибудь это рассказывала.

– А зачем мне кому-то это рассказывать, все и так знают, – я чувствовала, что каждая клонит не в ту степь и, как старшая должна бы первой остановиться, но вместо этого добавила. – Или тебе обидно, что я первая рассказала об этом, лишив тебя удовольствия?

– Ты что имеешь в виду, что я хожу и всем треплю твои тайны?

– А с чего это ты вообще взяла, что это тайна какая-то?

– Эй-эй-эй, девочки! На это, конечно можно долго любоваться, но, кажется, мы собирались повеселиться, а не бои в грязи устраивать.

У меня возникла идея, как замять эту нелепую перепалку. Я подмигнула Юне и повернулась к Тибату.

– А тебя кто вообще спрашивает, сиди да помалкивай.

Юна в такие штуки врубается сразу.

– Ты чего не видишь, взрослые разговаривают, куда лезешь, салага.

– А то расселся тут, каждой бочке затычка.

Мы могли бы ещё долго стебаться, и не поймёшь, всерьёз мы или как. Но как-то не хотелось, совсем парня выстёгивать. И мы поскорее набрали темп и стали друг друга перекрикивать, так что уже невозможно было принять это за чистую монету.

На лице его читалось возмущение, перерастающее в смятение – удивление и в конечном итоге облегчение.

– Ну, вы даёте, черти.

Было видно, что он с трудом нашёл слова, но это ему удалось, а мы дурочки заливались, как маленькие.

Речи уже не было о том, чтобы возвращаться к той теме, поэтому мне не пришлось отвечать на вопрос: «Открывала ли я дверь автомобиля перед Юной?» – конечно открывала, это профессиональный этикет и такие вещи приходится соблюдать, даже если они кажутся глупыми и ненужными. Но тогда это была минимальная плата за то, что я приобретала от этой сделки. Да, мне предстояло обхаживать избалованную зарвавшуюся сучку, но это ничто по сравнению с тем, какую ахинею мне приходилось выслушивать от мужиков разных возрастов, социального положения, воображения, тупости и заумности, короче, всех мастей, когда я работала в такси. Редко попадались те, кто мог действительно порадовать приятным комплиментом либо красиво промолчать. Молчали в основном те, кто садились уже с дамами. Хотя находились и среди них умники – при своей подруге пытаться подкатывать. Они выставляли себя не просто идиотами или козлами, а вдвойне идиотами и одновременно козлами. Идиотизм раз – это думать, что женщине приятен тот факт, что мужик, причём не важно каких он форм и запахов, готов выдать тебе за твои красивые глаза и всё остальное. Нет, бывают самки и довольно часто – имея внешность общепринятых сексуальных стандартов они кайфуют от любого упоминания, что каждый готов им приладить. Но в данный момент мы говорим о женщинах, женщинам это неприятно. Идиотизм два – это при всём вышесказанном его не смущает присутствие другой уже, вроде как, согласившейся. Ну, и козлизм – это идиотизм два, только в восприятии той, чей это козлоидиот. Надеюсь, вы меня поняли, нет, естественно этот риторический вопрос, только к женщинам, мужикам хоть … на голове теши. Думала, объяснять придётся дольше, но тут уже, вроде, всё сказано. Ну, если только про тех, у кого всё-таки получаются комплименты красивым девушкам. Это идёт от отношения. Такие люди уважают себя, от этого и уважение к окружающим, через желание уважения к себе и своим поступкам. Тут может возникнуть вопрос: «Разве у поднявшихся чувачков нет уважения к себе, они же такие уважаемые?» – не факт. Возможно, есть любовь, наверняка присутствует самолюбование, но уважение, да они, просто, об этом не думают. Далеко ходить не надо, возьмём самого «разуважаемого» горожанина – Бари Лайта, смешно? мне тоже. За что ему себя уважать? Да и его никто не уважает – бояться и жопу лизать это не уважение. Юна его уважает? нет, она отца должна уважать за то, что так легкомысленно может жизнь проживать, а отца она не уважает, потому что не уважает себя. И меня спрашивается она, что… Тпрр эй-эй куда разлетелась, что за дебри. Почти три года с ней тусуюсь всё нормально, она моя подруга. Никогда раньше не позволяла себе такого анализа. Или что же получается, сегодня что-то изменилось, в нём дело? Дерьмово, ой дерьмово… Да нет, нет. Нет, просто, наркота, алкашка, расслабон. Сижу уставившись в окно.

Юрий Андреевич

– Бари Лайт вас внимательно слушает, можете говорить.

– Говорит Юрий Андреевич …, вам знакомо это имя? – почему бы не подурачиться старикам.

– Юрий Андреевич, что-то знакомое, Юрец, ты что ль? Ну, здорово, здорово, чего сразу-то не сказал, а то Юрий Андреевич …

– А как ты себе это представляешь: «Бари Лайт вас внимательно слушает, можете говорить» – а я. – «Приветики это Юрец, на машине времени прилетел». Марку надо держать особенно с такими громилами, как ты.

– Придумал тоже громилами, а сам, поди, агнец невинный. Ну, ладно, вижу ты в форме. Чертовски рад тебя слышать, очень жаль, что ты сегодня не смог присутствовать или, может, ещё подъедешь, в старину Бари ещё влезет бутылочка другая.

– Нет, спасибо, как-нибудь позже вдвоём только ты да я посидим, погреемся на солнышке, побеседуем. Сейчас мне совсем не до этого.

– Какие-то проблемы, может, могу помочь?

– Вот тут ты угадал, с этим и звоню.

– Ну-ка, ну-ка, буду рад.

– Да вот всё пытаюсь убедить дочку за ум взяться. Уговорил её дельце тут одно в руки взять, на завтра назначена встреча со спецами. А я краем уха в курсе, что она как раз к тебе собиралась. Не подскажешь, она ещё там?

– Ну, ты развёл меня папаша – помощь говорит нужна. Я-то думал что-то серьёзное.

– А что может быть серьёзнее непутёвой дочери, тем более в моём возрасте.

– Тут ты конечно прав. По заду, может, отшлёпать.

– Да надо было драть в детстве, так нет, только и баловал, сам виноват, будь она неладна эта отцовская любовь к дочкам.

– Ну, если рука не поднимается, давай я отшлёпаю, мне не сложно.

– … Ты же знаешь, Бари… Только попробуй… Не люблю я эти шутки…

– Да, ладно, ладно, я же ничего такого не имел в виду, ты чего…

– Уж лучше тебе в честь нашей дружбы выкинуть это из головы, а не по другим причинам…

– Да ты чего, ты слышишь меня, пошутил, говорю, неудачно. Остынь, Юра!

– Ладно, извини, довела она меня. Короче, у тебя она?

– Слушай, старик, укатила она. Представляешь, похитила главного игрока сегодняшнего матча – Джаволи. А ему ещё речь надо было говорить, а они свалили. Кстати с этой придурошной ДжОнни.

– Она с ДжонИ, слава Богу!

– Слава Богу? Да она ж наркоманка чёртова, лесбиянка и ещё хрен знает кто. Не удивлюсь, если она сатанисткой окажется.

– Это с чего это ты о ней такого мнения?

– А что не видно? Ладно, проехали.

– Ну, ты позабавил меня – «сатанистка». Ладно, действительно не до смеха. Такая просьба – позвони пожалуйста ей, у тебя могут быть мотивы, раз она от тебя недавно уехала, может, трубку возьмёт. Передай, что я требую, чтоб она перезвонила, хотя нет, не надо требую, хуфф… скажи, что я очень просил её перезвонить.

– Ты сам-то уже звонил? И что не отвечает?

– Если бы я ей уже позвонил, твой звонок не имел бы смысла, она не дура и дважды два сложить сумеет.

– Ну, ты лис, сноровку, смотрю, не теряешь. Ладно, сделаю.

– Перезвони поскорее, буду ждать.

Конец связи. Вот такой разговор. Отшлёпал бы он её по попе, шуточки ему, понимаешь. А мне, как с этим жить, чёрт их дери всех троих. Пожалуй, можно пару капель за чемпионство. Открываю бар – коньяк не хочу, виски не хочу, вино, уж точно не вино и не ликёры. Да, пусть водка. Наливаю полстакана, спускаюсь вниз – в кухню, кидаю лёд, пару капель лимонного сока. За чемпионов!… Чёрт возьми, что там Бари говорил, Юна уехала с одним из них, та-та-ру-та, с ними ДжонИ ту-ти-ри-ти – телефон!!! Телефон звонит, а я его наверху оставил. Бегу наверх, проливая водку. Номер Лайта, чёрт, не Юна.