— О чем вы? Сэр, — он добавил обращение особенно устало, демонстрируя, что будь его воля, он бы не стал произносить это вслух.

— Иди спать, — мастер Холод поежился особенно сильно, передернул плечами. — Подъем в шесть утра, не забудь.

У Гарри не хватило сил даже на то, чтобы как следует удивиться неожиданному окончанию разговора. Он зашел в свою комнату, накинул одеяло поверх одежды и тут же заснул.

***

Дни пошли своим чередом. Гарри просыпался, ел, перемещался по замку вместе с остальными студентами, вечером делал заданные для самостоятельной работы эссе или тесты, потом снова ел и ложился спать. Вереница понедельников и пятниц проносилась перед ним сплошным потоком.

В этом состоянии были приятные стороны. Например, его перестали беспокоить требования МакГонагалл, а она, заметив это, стала чуть менее нервной. Когда ему говорили взять в руки снейк и ударить Рона, он делал это без малейших колебаний. В конце концов, у Рона была возможность не возвращаться, так чего же он ждал от второго семестра?

Несколько человек подходили к нему, чтобы поговорить по душам, но безразличный тон и отстраненный взгляд отпугивали их. Найдя удобный предлог, они уходили.

Через три похожих одну на другую недели мастер Холод после ужина опять позвал Гарри к себе. В его кабинете лавки были поставлены к стенам, в центре образовалось много свободного места. Мастер закрыл дверь изнутри, ослабил освещение и снял халат.

Ненадолго это событие привело Гарри в чувство. Он снова увидел шрамы, которые покрывали мастера подобно второй коже. Не видно было ни одного свободного участка.

«Наверное, это чертовски больно», — отстраненно подумал он.

— Дамблдор знает, что будет происходить здесь, — сказал мастер Холод. — Он сказал, что ему безразлично, как именно я буду издеваться над тобой. Но я считаю, это пойдет тебе на пользу. Во всяком случае, я могу попытаться. Если так пойдет и дальше, ты ненароком убьешь кого-нибудь у МакГонагалл, а это никому не поможет.

— Убью? — удивился Гарри. На время эмоции вернулись к нему.

— Сэр, Гарри, не забывай об этом, — мастер выдвинул ящик рабочего стола, вытащил оттуда целую кучу приспособлений, выудил тонкие кожаные наручники и пошел к Гарри.

— Что вы хотите сделать… сэр? — Гарри напрягся.

— Встань на колени, — приказал мастер Холод.

— Я не…

— На колени, — с нажимом повторил мастер.

Колени Гарри подогнулись сами. Стало легко.

— Очаровательно, — жестоко усмехнулся мастер. — Руки за спину.

Гарри много недель не было так легко. Он завел руки за спину и закрыл глаза.

— Он предложил тебе ошейник, — замок застегнулся одновременно с этими словами, поэтому, когда Гарри дернулся, ему с трудом удалось сохранить равновесие. — Но не по-настоящему. Конечно, пришлось долго вытягивать из него это, но я хорошо знаю его отца, так что у меня были свои козыри. Теперь закрой глаза и слушай.

Стало темно и спокойно.

— Когда ты явился сюда, ты был насмешкой над миром, который для некоторых из нас представляет большую ценность, чем так называемая обычная жизнь. Почти все студенты Шмогвартса такие, в этом нет ничего необычного. Тебе было плевать. Тебя интересовали деньги. Кто-то приходит сюда за связями, кто-то из-за ненормальных родителей. У всех свои причины. Есть те, кому интересны новые впечатления. Вместо экзотической страны они выбирают Шмогвартс. Магия загадочной атмосферы, что поделаешь. Когда люди слышат, что здесь творятся чудеса, они выстраиваются в очередь. Ты ясно дал понять мне, Дамблдору и Драко, помимо прочих, что тебе неинтересно то, чем мы занимаемся. Но потом кое-что изменилось. Ты не заметил этого, ты и не должен был. Заметить это должен был я, но перемены произошли, когда ты был далеко отсюда. Возможно, их мог бы заметить Люциус, но вмешиваться в подобное самостоятельно он не станет никогда. Теперь о том, к чему я веду. Он не знал, не допускал даже на секунду, что подобное предложение в твой адрес может звучать всерьез. Ты много раз доказывал, что…

— Я просто не могу, — прошептал Гарри. Из-за связанных за спиной рук он не мог проверить, плачет или нет. — Я не смогу сказать это.

— Ты не сможешь делать вид, — мастер проигнорировал, что Гарри забыл об обращении. — Ты смог бы полгода назад, даже пару месяцев назад, но не теперь. Потому что ты понял, что это означает. Секс был плохой идеей.

Гарри машинально дернулся. Он забыл, что стоит на коленях. Пришлось долго восстанавливать равновесие.

— Расслабься, — посоветовал мастер, — мы тут надолго. Секс был плохой идеей из-за того, что Драко знал, что делает, а ты — нет. И теперь перед нами проблема. Она заключается в том, что ты не хочешь делать вид, но надеть ошейник Малфоя после такого — еще хуже. Сам себя загнал в угол, да? Сочувствую, — он опять усмехнулся. — У тебя есть выход, и он проще, чем кажется. Отнеси ему ошейник сам. Он все понял. Уже в тот день. Тебе только кажется, что ты упрямый и загадочный, для меня или для него ты — открытая книга. Твое состояние нормально. В этих обстоятельствах, конечно. Я не говорю о том, что это хорошо или полезно. Возьми ошейник, который валяется у тебя под кроватью, отнеси Драко и забудь о том, что сам шутил над этим несколько недель назад.

— Нет, — Гарри пришел в ужас. Взять ошейник, который подарил ему Хагрид в день их встречи? Какой ужасной насмешкой это будет.

— Пока ты здесь, ты будешь его видеть. Ты же не хочешь сбежать из-за того, что неожиданно почувствовал голод тематиков? Было бы глупо, учитывая все обстоятельства.

— Нет, я просто, — ему не хватало воздуха.

— Открой глаза и посмотри на меня, — приказал мастер.

У него было тонкое лицо с острыми чертами, подчеркнутыми худобой. Прямой нос напомнил Гарри выставку греческих статуй, а длинные белые волосы тонкими прядями лежали на плечах. Холодные глаза смотрели прямо на Гарри.

— Знаешь, откуда я получил прозвище? — спросил мастер.

— Нет, сэр, — прошептал Гарри. Ему в голову не пришло спрашивать об этом у кого-нибудь.

— Есть традиция — к выпуску приходят те, кто давно покинул Академию, но остался без партнера. Приходят и просто поглазеть. Желающих много. Тебя тоже это ждет. Увидишь, во что жизнь превратила тех, кто прошел Шмогвартс. Там был Малфой. Он приходил к каждому выпуску. Он сказал мне: «Привет, холодок». Лето было прохладным, а у меня быстро синеют губы, когда мне холодно. Потом он стал звать меня Холом. Остальное забылось. Все забылось, Гарри. Я пришел сюда из-за матери — она настаивала. Говорила, это даст мне дорогу в жизнь. В каком-то смысле она оказалась права. Не совсем то, что она ожидала. Особенно когда появились первые шрамы. Но я не жалею. И причина, по которой я все еще не ушел, в том, что он так хочет. Все ведь очень просто, да, Гарри? Он так хочет.

— Этого, — Гарри проглотил огромный ком в горле, — этого он тоже хочет? Сэр.

— Я не знаю, — ответил мастер Холод. — Он не задавал мне вопросов о тебе. Он не задавал мне вопросов о Драко.

— Это было бы удобно, — прошептал Гарри, — сэр. Это было бы удобно, сэр.

— Видеть каждый день человека, чьих родителей ненавидел? — усмехнулся мастер.

— Использовать меня, — щекам стало жарко.

— Тот, о ком мы говорим, один из немногих людей, Гарри, кто может понять то, что ты говоришь. Директор давно хотел упразднить мой факультет. Из-за слов, которые ты произнес. Потому что со стороны это выглядит, будто кто-то кого-то использует. Потому что это перестает быть игрой с плетками. И бесполезно рассказывать другим, что ты чувствуешь, каждое слово перевернут. Неужели ты думаешь, что я могу кому-то рассказать о причине, по которой нахожусь здесь? Я давно взрослый, самостоятельный человек, я мог бы заниматься более прибыльным делом. Менее опасным. Приятным. Но я делаю то, что он говорит. Потому что…

— Дамблдор знает, верно? — прошептал Гарри.

— Думаю, да, — ответил мастер Холод. — Возможно.

— Они просто играют вами. Сэр.