— Какие бумаги? — спросил Гарри, хотя мысленно корил себя всеми подходящими фразами.

— Договоры, распоряжения на перевод, — ответил Драко. — Я только учусь, но дел полно. Если я встану в восемь, к девяти меня уже обгонит весь Лондон. Лучше, конечно, вставать в пять, как делает отец, но тогда я не высыпаюсь.

— Понятно, — пробормотал Гарри. Его мечты спать до двенадцати и всю ночь смотреть порнушку стремительно катились в бездну.

— Парвати рассказывала, люди, которые зарабатывают на жизнь обычным трудом, встают еще раньше, — поделился Драко. Тема явно заинтересовала его.

— Парвати? Какая еще Парвати?

— Парвати, она учится у госпожи Стручок. У нее самые высокие баллы на факультете. Мы часто сидим рядом на занятиях мастера Холода, ты разве не помнишь?

Гарри плохо помнил имена и старался не смотреть лишний раз в лицо другим студентам Шмогвартса, чтобы потом, когда страшный сон закончится, ему не стыдно было ходить по улицам.

— Не особенно, — ответил он.

— Странно. Ладно, как бы то ни было, я просыпаюсь в шесть, чего и тебе желаю.

— А компьютер у вас есть?

Драко строго посмотрел на него:

— Никакого порно. Весь траффик обрабатывают в отделе безопасности.

Гарри тяжело вздохнул.

***

Мистер Малфой подкараулил Гарри, когда тот выходил из ванной. Было глубоко за полночь, Гарри разобрал вещи, запихнув в мешок для мусора почти всю одежду и часть других мелочей, заботливо упакованных тетей Петуньей. Он фантазировал, как родственники вернутся из отпуска, увидят выпитую бутылку бренди, погром и исчезнувшие коробки. Как они представят себе возвращение Гарри? Что начнут думать о Шмогвартсе после этого? К тому же скорлупки от орехов и ужасный аромат Сириуса.

— Гарри, я хотел с вами поговорить, — сказал мистер Малфой, полностью игнорируя, что перед ним стоит человек без одежды.

«Да перед ним, наверное, все стоят без одежды?» — уныло подумал Гарри. За день произошло столько всего, что он перестал удивляться.

— Простите за неудобства, мистер Малфой, завтра я позвоню в Шмогвартс, чтобы…

— В этом нет никакой необходимости, — прервал его мистер Малфой. — Если вы считаете, что можно каким-либо образом усугубить ситуацию, вы ошибаетесь. Дамблдор узнал о том, что вы в курсе происходящего, в тот момент, когда вы произнесли вслух свои сомнения. Шмогвартс — его территория, там повсюду прослушивающая аппаратура. Я давно имею с ним дело и не сомневаюсь, что ему доставляет особое удовольствие таким вот образом издеваться над участниками так называемого сопротивления. Ходили слухи, некоторые из таких организаций он создавал сам. Впрочем, желающих всегда хватало. Я пришел поговорить о другом.

Огорченный Гарри кивнул и завернулся в полотенце, которое еще не успел повесить на крючок.

— Я хочу предложить вам не возвращаться в Академию, — сказал мистер Малфой. Он выдержал долгую паузу и внимательно следил за Гарри. Тот постарался никак не реагировать, хотя ему сложно было скрыть досаду, злость и разочарование. — Вы считаете, что можете противостоять Дамблдору. Хол позвонил мне сегодня и рассказал, что вы проявили большой энтузиазм, когда узнали, что происходит. Я могу понять это и сочувствую вам. Но деньги, о которых идет речь, для меня важнее сочувствия. Ваших родителей я не смогу вернуть. Как и других родителей, которые пострадали, когда Тот-кому-мне-надоело-подбирать-прозвища решил открыто противостоять Дамблдору. Все закончилось бойней. Возможно, обстановка Шмогвартса усыпила вашу бдительность, Гарри. Много людей было обмануто таким образом. Все подается как само собой разумеющееся. Атрибуты Темы, слова, даже нагота в присутствии незнакомцев. Вам начинает казаться, что перед вами обычные люди, просто они любят пощекотать себе нервы необычным способом. Я правильно понимаю ход ваших мыслей, Гарри?

Нехотя Гарри кивнул — примерно так он думал теперь, спустя полгода обучения в Шмогвартсе.

— Но правда в том, что эти люди имеют дело с реальностью. Юристы, медики, обслуживающий персонал — Дамблдор вкладывает огромные деньги в Шмогвартс. Студенты, которые выходят из стен Академии, становятся его людьми и продолжают вносить свой вклад в систему. Вы станете одним из них. Он, возможно, разрешит вам использовать часть денег, которые пообещал вашим родителям, но вы останетесь его человеком в той же мере, как все остальные. Поэтому вам не стоит туда возвращаться. Мы попытаемся воспользоваться международными судами. Нельзя играть по его правилам.

— Подождите, — вмешался Гарри. — Здесь что-то не сходится. Ведь это вы все спланировали, разве нет? Драко, Крэбб, Гойл, мистер Холод. Разве не вы сделали так, что я узнал обо всем?

— Мне нужно было понять, могу ли я доверять вам, Гарри, — ответил мистер Малфой. — За полгода я узнал о вас достаточно, поэтому делаю это предложение.

— И что мне нужно будет делать?

— Ничего, — мистер Малфой улыбнулся, — вам ничего не нужно будет делать. Вы будете жить здесь, у вас будет все необходимое. Если вы захотите, я помогу вам поступить в один из университетов Соединенного Королевства. Получить работу, которая вам понравится. Или же вы можете заниматься тем, чем сочтете нужным. Никто не будет мешать вам.

Гарри округлил глаза. Ему предлагали жизнь, о которой полгода назад он мечтал только в день рождения, чтобы слишком уж не разочаровываться в своей судьбе. Деньги, интернет, еда — все, что нужно.

Потом он вспомнил Шмогвартс. Подъемы до восхода солнца, холодные помещения, жесткие кровати, унизительные требования двинутых преподавателей, сверстники, помешанные на странном хобби.

— Вы сказали, мои родители…

— Были хорошими людьми, — сказал мистер Малфой. — Они поверили не тому человеку. Впрочем, я тоже поверил не тому. Я всего лишь не хочу, чтобы это повторилось.

— Но вы ведь учились в Шмогвартсе?

— В мое время были вещи похуже, — усмехнулся мистер Малфой — он стал очень похож на Драко в этот момент. — Это не твоя война, Гарри, тебе не нужно в ней участвовать. Пусть этим занимаются люди, которым за это платят. Мы предадим все огласке и расскажем о том, что происходит в Шмогвартсе. Что Дамблдор заставляет делать других, что делает со своими подчиненными сам. Когда мы выиграем, многие скажут нам спасибо.

— Но вам придется рассказать и о тех, кто его боится, — возразил Гарри. — Люди потеряют работу. Семьи. Разве нет?

— Мы не расскажем ничего, что не происходило бы в реальности, — ответил Малфой. — Те, кто не участвовал ни в чем, что…

— Стойте! Вы не хотите, чтобы я возвращался туда, но готовы пожертвовать репутацией этих людей. Вы же сами учились там, вы сами будете в заголовках новостей.

— Вряд ли, — пожал плечами Малфой, — обо мне мало кто знает.

— И если вы проиграете…

— Гарри, тебе кажется, что у тебя есть альтернатива, — улыбнулся мистер Малфой, — но ее нет. Ты не просто не сможешь закончить Шмогвартс, как написано в завещании Джеймса и Лили, ты не доживешь до этого момента. Хочешь рискнуть жизнью ради денег?

— Не ради денег, — прошептал Гарри. — Я там был, и я видел, что там делают.

Он не мог подобрать слов, чтобы описать это.

— Ничего незаконного, Гарри. Ничего, чтобы в этой стране сочли бы незаконным.

— Я видел ссадины на Гермионе, я знаю, что делали с Роном его братья. Если это не незаконно, то…

— Речь идет о добровольности, Гарри.

— Рон не хотел этого! — Гарри сорвался на крик. — Гермиона этого не хотела! Я этого не хотел! Нет, вы не сможете убедить меня. Я вернусь туда, заберу свои деньги и сделаю так, что никто больше не попадет в это место!

— Каким образом?

— Когда у тебя много денег, можно купить чьи-нибудь мозги и попросить об услуге. Найму Гермиону, — уперся Гарри.

— Поговорим в другой раз…

— Здесь не о чем разговаривать. Если вас не устраивает, что я хочу довести план до конца…

— Не было никакого плана, Гарри! — закричал мистер Малфой. Гарри отступил в проем ванной комнаты и вцепился в деревянный угол. — Я просто ищу возможность, любую возможность, чтобы вернуть то, что он отобрал у меня. Но он настолько уверен в себе, что прислал письмо моему сыну. И присылал его три года подряд. Не кажется ли тебе, что ты недооцениваешь противника?