– Понял, товарищ полковник, – ответил Медведев.

– Надо срочно провести экспертизу и точно установить, сколько было этих тайных визитеров, – продолжал Круклис. – Это крайне важно. Если окажется, что их было двое или трое, то можно предполагать, что это такие же искатели клада и такие же уголовники, как те, которых уже взяли. А если приходил один, то мы смело можем поздравить друг друга с тем, что упустили прямо из-под носа того, кого будем ловить теперь неизвестно где и бог знает сколько времени.

Часа через полтора квартиру Барановой вскрыли без ведома хозяйки четвертый раз. Круклис сам осмотрел все досконально. Пояснения ему давал сержант, который вскоре после ограбления брал на квартире парня. Эксперты в это время занимались своим делом. После общего осмотра квартиры Круклиса интересовал в основном один вопрос, который он в разных вариантах уже несколько раз задавал сержанту. А именно: какие тот заметил изменения в обстановке, когда пришел в квартиру во второй раз?

Однако сержант упрямо повторял одно и то же:

– Все как было, товарищ полковник, так и осталось на тех местах, на которых я их видел. А вот фанеру, оторванную со стены на кухне, я сразу заметил.

– А что у вас? – спрашивал Круклис экспертов.

– Пока, товарищ полковник, все данные за то, что приходил один человек. На приступках совершенно четкий след одного человека. И на полу на кухне тот же одиночный след, – докладывали ему.

– Других выводов не будет?

– Можно, конечно, предположить, товарищ полковник, что тот, который наследил, нес на себе еще кого-то. Но подтвердить это какими-либо конкретными доказательствами мы пока не можем.

– Попробуйте все же… – попросил Круклис. – Кроме кухни, вы этот след еще где-нибудь обнаружили?

– Он тащил за собой опилки из сарая. Поэтому можем сказать совершенно точно, что он прошел в комнату, дошел вот до этого угла, тут что-то делал, возможно, что-то искал, здесь натоптано, и тем же путем вышел из комнаты обратно на кухню, по тем же приступкам спустился в сарай, а из него на улицу.

– Почему вы решили, что он что-то искал? – допытывался Круклис.

– Он оставил на пыльных лагах отпечатки пальцев. Зачем бы он стал их ощупывать?

– А может быть, это не его отпечатки?

– Доложим точно. Мы сняли отпечатки с лаг, с топорища, которым открывали дверь черного хода, снимем у арестованных по делу об ограблении квартиры. И картина сразу же прояснится.

Круклис удовлетворенно кивнул.

– Когда будет закончена эта работа?

– Завтра к концу дня вы будете иметь исчерпывающий ответ, товарищ полковник.

– Хорошо. Буду ждать, – снова согласно кивнул Круклис и углубился в изучение оперативно-розыскного дела. У него уже начала складываться своя, определенная версия всей этой истории. И он искал в показаниях грабителей подтверждения ей.

Но его оторвал от этого занятия Медведев. После осмотра помещения упреки полковника показались ему явно несправедливыми. И он, отлично зная демократический характер своего начальника, не побоялся оторвать его от бумаг.

– Ну вот скажите, товарищ полковник, как можно было найти этот черный ход, если он со всех сторон был замаскирован? – спросил майор.

Круклис, мысли которого были заняты сейчас совершенно другим, ответил не сразу и не очень определенно:

– Не знаю, как можно было найти, но в сарай, Дмитрий Николаевич, я бы заглянул обязательно. А уж если бы заглянул, то наверняка заинтересовался бы и еще чем-нибудь.

– Но ведь сарай-то был заперт, – заметил Медведев.

– Но не опечатан! – в свою очередь, уточнил Круклис. – И открыть его, как теперь стало известно, не составляло никакого труда. Не защищайте своего сотрудника, Дмитрий Николаевич. Лучше учите его на его же собственных промахах…

Сказал и снова углубился в свои мысли. А они все настойчивее, после всяких сопоставлений и анализов, подводили его к очень важному выводу о том, что этот последний взломщик, пробиравшийся в квартиру через потайной черный ход, искал не сокровища врача-стоматолога, а стальную шкатулку с фотографиями. В пользу этого вывода говорили и материалы допроса грабителей, и совершенно определенная направленность действий последнего взломщика. Он точно знал: как проникнуть в квартиру, где в ней взять то, что его интересовало, и что в ней взять. Не искать, как это делали побывавшие до него тут грабители, а именно взять.

Окончательный приговор этой версии должны были теперь вынести эксперты. Найдут они на топорище отпечатки пальцев, аналогичные тем, которые сняли с запыленных лаг, – вывод точен. Не найдут – Круклис будет искать другие доказательства. А в том, что они должны быть и есть, он уже не сомневался. И именно для того, чтобы убедиться в своей правоте, приказал доставить для допроса на место совершения преступления грабителя, вытаскивавшего шкатулку из-под пола в квартире Барановой. Того привезли. Им оказался худощавый, лет тридцати пяти от роду, с жиденькими грязными косицами волос, без большого пальца на левой руке тип. У него были юркие, бегающие глазки и дергающийся кадык. Увидев военных, тип сразу же сообразил, что дело принимает самый неожиданный поворот. И поспешил заверить седовласого полковника в том, что он, Гришка Трынкин, по прозвищу «Фитиль», чистейшей воды уголовник и ни малейшего отношения не имеет ни к каким политическим, а тем паче к каким-нибудь шпионам, которых он, кроме как в кино, никогда не видел в глаза.

– Отвечайте только на поставленные вопросы, – строго предупредил Трынкина Круклис. – Вы участвовали в ограблении квартиры гражданки Барановой?

– А как же, гражданин начальник. Что было, то было.

– Почему выбрали именно эту квартиру?

– Нинка Фиксатая навела, гражданин начальник.

– Почему именно на эту квартиру?

– Она еще до войны у этой врачихи зубы лечила. Та ей из своего золота фиксу поставила. Ну, Нинка и запомнила…

– Говорите, до войны, а сегодня уже осень сорок третьего. Чего же так долго собирались?

– Для большого дела, гражданин начальник, законники нужны, а не фрайера. Ну и потом, патрулей малость поубавилось. У дома подъезда нет. Дверь на виду. Действовать можно было только в темноте. А теперь темнеет рано…

– Вы знали, где могло быть спрятано золото?

– Откуда, гражданин начальник? Вслепую работали. Фонариками себе подсвечивали.

– Кто нашел шкатулку?

– Я, гражданин начальник.

– Скоро?

– Уже когда стены проверили. Когда пол почти весь перевернули.

– Покажите, где вы ее нашли, – приказал Круклис.

– Все уже обшманали, гражданин начальник. Везде пусто. Только этот угол еще не трогали. Тут комод стоял. Мы с Грачом его отодвинули, и я выворотил вот эту половицу. Ну и как приподнял ее, так сразу и увидел коробку. Мы и искать больше не стали. Сразу решили, что тут все…

– Покажите очень точно, где эта коробка лежала и как вы ее брали. Вспомните очень хорошенько, за что вы еще при этом хватались руками. Знайте, многое для вас будет зависеть от того, насколько точно вы все покажете, – предупредил Круклис.

– А мне и вспоминать нечего, гражданин начальник. Я покажу все точно, – ответил Трынкин. – Можно половицу назад положить?

– Кладите.

Трынкин вернул половицу на ее законное место.

– Вот тут я стоял. Тут вот поддел ее ломом. Вот еще след остался, – начал объяснять Трынкин. – Так вот отворотил. Она, значит, перевернулась. А вот и место, где эта коробка железная лежала. Я ее сразу увидел, потому как она блеснула. Нагнулся и взял. И ни до чего я больше не дотрагивался, гражданин начальник. А тут сразу и Грач, и все ко мне подскочили…

– Какой рукой вы ее брали? – уточнил Круклис.

– Двумя брал. Встал на колено и брал. Левую подсунул под дно. А правой придерживал. Думал, тяжелая будет. А она легко поднялась…

– Когда вы ее вскрыли?

– Это уж когда на «малину» пришли. Не торопясь. Отомкнули аккуратненько отмычкой. Думали, может, золотишко в завертке какой, потому как ничего в ней не гремело. А там оказались одни фотографии. Ну мы тут от такой лажи и напились…