- И что нам теперь делать?

- Придется сразу идти чуть выше и громить всех, до кого дотянемся. Никаких стремительных пролетов сверху вниз не получится. Один удар и затем схватка на арбалетной дистанции... Остальных командиров ко мне. Максимум через час взлетаем и поднимаемся над чужим хвостом... Чувствую я, что сегодня гостинцев получим бортами без счета.

Первыми этот день начали бароны Южных графств. На границе Туманных провалов еще царила ночь, рассвет не пытался расцветить черное небо, а тяжелые баржи уже аккуратно опустились на хрустящий иней и выпустили первые щупальца болотной конницы. Раскрашенные в яркие краски всадники на злых ящерах помчались к намеченным целям, блокируя арсеналы, отсекая казармы от укрепленных постов и окружая лагеря имперских тыловых войск, которые крохотными вкраплениями были рассыпаны по всему краю архипелага. Любовь офицеров чужого экспедиционного корпуса не смешиваться с аборигенами сыграла в этот раз дурную шутку. Имперцев не нужно было вылавливать среди ополченцев и редких охранников. Они сами себя загнали в лагеря, отгородившись от формальных союзников шаткими палисадниками и жердями с угрожающими надписями на криво прибитых тряпках: “Не входить!”.

Болотники и не входили.

Сначала они обрушили шквал зажженых стрел на чужие палатки и бараки. Затем подождали, когда огонь разгорится и молча стали расстреливать мечущихся испуганных людей, оставаясь в относительной безопасности в окружающей пожарища темноте.

Пиратские корабли легкие цели оставили орде болотников, забрав себе крепости и порты. На каменные стены посыпались горшки с зажигательной смесью, часть лодок зависла на небольшой высоте и начали так же осыпать переполошившуюся охрану пернатыми гостинцами, а самые шустрые уже штурмовали чужие склады, отмеченные у них на планах. Если уж власть менять - то с размахом. Если громить разрешенное - то чтобы даже щепочки не осталось.

Фактические какое-то жалкое подобие сопротивление было лишь в нескольких крепостях, где среди навербованной пехоты оказались кадровые офицеры. Большинство имперцев были или уже старыми и не могли бодро участвовать в штурме столицы. Или получили за долгие годы службы те или иные травмы и от списания без пенсии их удержала лишь сама возможность участия в тыловых подразделения экспедиционного корпуса. В самом деле, какая разница - может ли бравый вояка пользоваться левой рукой или хромает на обе ноги, пока топает по плацу? Ему ведь рекрутов гонять и за порядком в крепости следить, а для этого луженой глотки и остатков здоровья вполне хватит. Вот эти-то битые военной жизнью бойцы и попытались хотя бы подороже продать собственные жизни. Но против висящих над головой кораблей и лучников толком ничего сделать так и не смогли. Где-то дали несколько залпов в ответ, где-то сумели установить станину тяжелого стреломета на перевернутую телегу и вогнали железное копье в брюхо чужого шлюпа. Но в ответ сверху лишь еще более щедро поделились горящей смертью и дождались, когда остатки крепости окончательно займутся огнем. Пленных не брали нигде.

К тому моменту, когда солнце начало взбираться на небосклон, по всей границе Туманных провалов сопротивление интервентов было подавлено. Временные лагеря разгромлены, крепости и опорные пункты сожжены, местное ополчение согнано к захваченным портам и задействовано на погрузке отнятых ценностей. Тяжелые баржи, которые использовали для перевозки конницы, теперь набивали имуществом. Часть дикарей на ящерах вместе с выделенными им командирами из семей, устроивших переворот, двигались внутрь страны, чтобы обеспечить захват других ключевых постов. Примерно пять сотен погрузили на галеоны и отправили на запад, чтобы захватить дорогу через перевалы. Пиратская же армада широкой сетью раскинулась вдоль пустоты, разделяющей провалы и Королевство. Теперь баронам было необходимо отлавливать любых умников, вздумавших прорваться из будущей мясорубки назад, к горам. Перехватывать и сшибать. Ну и присматривать за тем, чтобы пленные аккуратно паковали имущество, на которое доблестные южане наложили лапу. С ордой расплатится новая власть, а пираты сами себя неплохо обеспечили. Осталось лишь дождаться окончание войны и можно домой.

- Господин генерал, вы просили предупредить вас, когда станет видна столица! Прошу на палубу!

Дремавший Вивант приоткрыл глаза и попытался понять, где он находится и что вообще вокруг происходит. Наконец сон прошел окончательно и старик нахохленным грифом засеменил наружу из палатки. Поднявшись по узкой лестнице, взобрался на бак и встал рядом с капитаном. Тот покосился на командующего армией и протянул вторую подзорную трубу. Далеко впереди в легкой дымке начинали проступать белые стены Боргеллы.

- Еще два часа с попутным ветром. Может, чуть больше. И нас явно будут встречать.

- Вы что-то увидели?

- Да. Вон чуть левее несколько шлюпов болтается. Пытаются прикрыть северные порты, судя по всему. Паруса ставят против ветра, как раз к нашему подходу на нужную позицию доберутся.

- Я никого не вижу, - рассердился Вивант, безуспешно пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки жизни в синем холодном небе.

- Во-о-он там церковь, на палец от края стены влево, видите? Да, вон она. Теперь медленно чуть вверх трубу поднимайте. Очень медленно...

В стекле мелькнула крохотная белая точка. Старик несколько раз повторил процедуру и удивленно крякнул:

- И это - корабль? Как же вы его заметили?

- Опыт, господин генерал. Опыт... Я примерно могу сказать, каким курсом он идет и какие паруса поставил... Один мелькнул южнее, но там пусто. И несколько раз блеснули доспехи на стенах. Так что нас явно уже ждут. Правда, отсюда сложно оценить, сколько именно солдат новый король смог выгнать для обороны города, но кто-то там бегает.

Полюбовавшись картиной, которая медленно разворачивалась перед ним, Вивант вернул трубу обратно и уточнил:

- Два часа? А почему так долго?

- Мы идем низко, сильные ветра выше, намного выше. Если поднимемся на пару тысяч локтей вверх, то долетим за час. Только я бы не стал.

- Подарить час подготовки врагу - это может быть неразумно.

- А свалиться оттуда вниз будет куда как больнее, чем с нашей текущей высоты. Мы идем на трех сотнях, в случае любых проблем я смогу посадить корабль почти без потерь. И вашу пехоту высажу живой и здоровой. А если нас перехватят там, - палец капитана уткнулся в висящее над головой облако, - то кувыркаться мы будем знатно и впечатаемся в поле и лес под нами с треском и руганью. Зато раз - и в лепешку... Поэтому я предлагаю отдать этот час мерзавцам, пусть помучаются, разглядывая наш флот.

Покосившись на блестящий стальной шлем у капитана, генерал решил, что ему действительно повезло с предоставленными летунами. Дело свое знают, рассуждают здраво. И хотят получить все обещанные деньги за перевозку войск и разграбление чужого города, а не пытаются быстро и героически обрушиться с небес, дабы войти потом в легенды.

- В самом деле. Один час уже роли не играет. День мог бы дать им какую-нибудь фору, а один час... Ниже опускаться смысла нет?

- Нет. Ветра там почти нет сейчас, до вечера ползти будем. Это - оптимальная высота.

- Тогда продолжим движение. Я переоденусь и вернусь. Надо решить, как именно мы будем штурмовать столицу. Возможно, я смогу выгрузить все войска прямо на центральной площади.

Не оборачиваясь капитан послушал, как прогромыхали ступени у него за спиной, и зло прошептал себе под нос:

- Вот только на площади нас и ждут, ага. Где же проклятые галеоны с абордажниками? Два полка ведь наскребли, если слухи не врут. А это минимум десять тяжелых кораблей. Пусть против меня надо два или три таких мерзавца, но они должны где-то быть. А я их не вижу... Не ви-жу...