Молва в округе не сокрыла

Причину многих для кручин –

Ведь без наследников почил

Правитель прежний тех земель,

И среди всех теперь семей

Вопрос один лишь обсуждался.

И каждый нынче дожидался,

Когда ж приемника объявят

И всем на обозренье явят.

И вскоре новый царь пришел.

Тому кто на престол взошел

Родней ближайшей доводился

Герой, что вскоре исхитрился,

Как ни было б то не умильно,

К нему прийти с гербом фамильным,

Царю чтоб поклониться в ноги.

Скрывая речью вид убогий,

Он родичем посмел назваться

И при дворе просил остаться.

– Но как же так! Уж врать-то будет!

Кто словом, наловчившись, крутит,

Имеет этот грех так часто –

Чего-то объяснить, не властный,

В рассказ вплетает смесь фантазий,

Чтоб этим избежать оказий,

(Которых без того уж пруд)

Да только портит свой же труд!

Ведь то подумать страшно даже –

Неужто простолюдин каждый

Мог, абсолютно не таясь,

И за свободу не боясь,

В палаты царские попасть,

Темницы не изведав пасть? –

Читатель может возразить.

И впрямь, туда не проскользить,

Сквозь строи царской стражи ратной –

Мгновенно повернут обратно.

Так как же Страж проник в покои?

Что ж, любопытство упокою.

Вначале он, с гербом, решим,

К охране подойти решил.

Да только Стражу на печаль

Попытку крахом увенчал

Его какой-то обормот.

За шкирку прямо, от ворот,

Юнец совсем, из царской стражи,

С презреньем на лице и важный,

Как если б был собою Бог,

Вмиг прочь героя отволок,

Не дав промолвить даже слова.

Понятно, что пытаться снова

Лишь означало повторять

Процесс тот заново опять.

К тому же вежливая стража

Могла на усмотренье даже

Иную силу применить –

Оружие употребить.

На этом Страж хотел закончить,

Но вспомнив, сколько он порочил

Своими выходками род,

Он рассудил, что повезет

Ему, вполне возможно, больше,

Придет сюда он если позже,

И полагал, что будет царь,

(Как делалось когда-то встарь)

Порою объезжать владенья,

Тогда-то, слава провиденью! –

Страж сможет рано или поздно

Попасть к царю пред очи с просьбой.

Но утро вслед, и утро после

Не принесли собою вовсе

В том изменений никаких:

Ни радостных и ни плохих.

Так проносилась дней похожесть

И,несмотря на непогожесть,

Днем каждым Страж к вратам ходил,

Ни с чем оттуда уходил,

А ночью, как всегда, ютился

В развалинах домов. Молился.

И хлеб вкушал, собой немногий, –

Что смог подать народ убогий,

Сам небогатый, как известно.

В развалинах для жизни место

Обрел давно, уж пролетели

Бессчетные тому недели,

И пролетит их рой еще,

Покуда будет тот прощен

Всевышним или же собой

За то, что выбранной тропой

Имел решимость он идти,

Не повернув с того пути.

Везенье к Стражу возвернулось.

Удача снова улыбнулась

Одним прохладным утром вдруг:

Приметил Стража старый друг,

Что возвращался из похода,

В котором был все эти годы.

О горе Стража тот не знал,

Ведь за все время не познал

Он, кроме службы, ничего,

Хотя единственно его

В друзья зачислить было можно,

В отличие от тех безбожных,

Кутить что собирались в гости,

Чтоб побросать в азарте кости,

И приложить уста к бутылкам.

Что б поутру чесать затылки,

В похмельи изнывая страшном,

Стремясь припомнить день вчерашний

(С кем вздумали любовь крутить?),

Да жажды прорву утолить.

Теплом приветствий обменявшись,

И крепко-накрепко обнявшись,

Как будто были с роду братья,

Не разорвав рукопожатья,

Неспешно начали рассказ

О том, что было, без прикрас.

Друг удивлен был видом Стража

(Тот выглядел совсем неважно);

И поражен был облаченью;

Когда же все о злоключеньях

Узнал от первого лица,

То вызвался с охотой сам.

Он помощь предложил свою –

В палаты провести к царю.

Держать ответ за годы службы

Пред государем было нужно,

И там замолвить и за Стража,

Свое он слово смог бы так же.

Таким путем и смог попасть

Наш Страж к тому, кто держит власть.

Читатель спросит: «– Что же дальше?»

Родню признал без тени фальши

Земель владыка, и был рад

Герою нашему, как брат.

Подробностей опустим груз:

Я сам их вспомнить не берусь,

Поэтому скажу лишь в общем:

Все дело в роде было общем.

Царь отписал ему поместье,

Но молвил Страж, что мало чести,

Коль без заслуг царя владенье

Вдруг Стража станет обретеньем;

Хотел скоромно век дожить,

И бил челом царю служить.

Страж помнил как, один оставшись,

В бездомной жизни наскитавшись,

Навеки проклял тяжкий грех

Зависимости от утех.

Как падал с каждым днем все ниже,

А мнил себе – судьбой обижен,

В расплаты горькой трудный час,

Что бьет порой для всех из нас.

В той жизни скудной, небогатой,

В одежде грязной и в заплатах,

Он понял, что за счастье принял

Балы веселые да вина,

А между тем, был одинок

Он время все это, как волк,

Что воет на луну в печали.

И одиночества печати

Пытался до седьмого пота

Упрятать в жизни без заботы –

Он осознал то хорошо.

По счастью, время то прошло.

Сегодня в своей жизни он

Хотел бы новый горизонт,

Открыть для сердца и души

И всячески к тому спешил.

Пришел сюда не из-за страсти,

Вернуться снова к прежней власти,

Что род имел спокон веков –

Страж был теперь уж не таков.

Все, что хотел – спокойной жизни,

Где место есть полету мысли,

Где им запятнанный же род

В его лице честь возвернет,

Где можно заново начать,

Былое больше не влача.

Свой честный труд хотел иметь,

Покуда не сведет с ним смерть

Свои счета – как сводит с каждым –

С последним трусом и с отважным;

С грехи чинившим и святым –

Всех – в прах, небытие и дым…