Со временем людей прирост

Давал и городу свой рост,

Он становился больше, выше…

И в пору ту однажды вышло,

Что чин какой-то важный очень

Из тех, являлись что под очи

Царю-правителю с докладом,

Прознал об этом месте ладном.

По долгу службы здесь бывал,

Дневал не раз и ночевал.

Был местом этим покорен

И тем приятно удивлен,

Как чудный край тот живописен,

О чем рассказывал он в письмах,

Которые по долгу службы

Царю отправить было нужно.

Не пожалев в рассказах красок,

Он молвил, как же здесь прекрасно,

И сколь богаты земли эти.

А после получил в ответе

От государя пожеланье,

Чтоб это место проживаньем

Царя персоны и всего

Двора с прислугою его

Отныне стало и всегда.

Так въехал царский двор сюда.

2.3. Вот я, пожалуй, и закончил

Вам рисовать места, где ночью

(Что не могла никак уснуть,

И от себя дать отдохнуть,

Бессонницей свечу все жгла,

Которой имя есть – луна.

Чтоб было ей не так тоскливо,

В час одиночества унылый,

Чтоб красками ее хоть чуть

Прогнать густого мрака жуть;

Чтоб бледностью ее сиять)

Любил когда-то зверь бывать.

И выполнив задачу эту,

Я возвращаю вас к сюжету.

3.1. Страж прискакал, и – кровь из носа,

Немедля бросился с доносом

О том, что слышал и видал

И ужас кой он наблюдал.

Событья пред глазами плыли

Его доселе, будто были

Собой живы, происходя

Сейчас и здесь, не находя

Успокоенья в часах,

Застыв безвременно в глазах.

И в Стража образе решимость

И делом правым одержимость

Сквозили буйным вольным ветром,

Что может вдруг, одним моментом,

Дуб с корнем вырвать вековой –

Таким Страж знал себя впервой;

Ужасно так разволновался

И бурею к царю ворвался.

Правитель ждал его давно,

И увидав еще в окно,

Как тот, всю стражу растолкав,

Вбежав затем во двор стремглав,

К царю в покои уж спешил –

У входа подождать решил.

Герой наш чуть войти успел –

И тут же сразу под обстрел

Попал вопросов царских дюжин,

На них ответить было нужно.

…Весь день, померк покуда свет,

Страж пред царем держал ответ,

Сначала – сам, потом – с Советом,

Я ниже расскажу об этом.

3.2. Рассказы о ночном убийстве

Как птицы, разлетелись быстро.

И вскоре знал уже весь город

О том, что пробудился голод

У тьмы свирепого отродья.

И двинулась к воротам сотня,

Да не одна, простого люда.

Нет, не надеялся на чудо

Толпу составивший народ –

Хотел защиты наперед.

И все, охваченные лихом,

Взывали к государю криком,

Просили зверя изловить

И предо всеми погубить.

А стража, бунта опасаясь,

Да от ретивых отбиваясь,

Порой людей нещадно била

Из части той, что норовила

Сама попасть царю пред очи.

Таких не то, чтоб много очень

Из общего нашлось скопленья,

Но вызывали все ж волненья

Попытки внутрь прорываться,

Пред царским оком оказаться.

Весь день охранная дружина

Усердно напрягала жилы,

Людей поток чтоб удержать,

И столкновений избежать.

Когда же лучи солнца бликом

Закатным стали, люди мигом

Не разошлись, а разбежались,

Как будто в тени плотно вжались,

Иль поглощались темнотой –

И ни следа от сотни той,

От нахождения у врат –

Попрятались и стар и млад,

Ведомы страхом, кто – куда:

Сегодня – полная луна.

3.3. Ну а пока заходит солнце,

И томным бархатом прольется

Уж скоро тьма за место света,

Вернемся мы сейчас по следу,

К утру кошмарного событьям,

Не подлежали что забытью

В сознании Стража с этих пор.

Он, забегая в царский двор,

Задался целию – внушить,

Что государю разрешить

Немедля нужно сей гамбит:

Чем будет зверь скорей убит,

Тем всем спокойней будет житься.

Пока же – голова кружится

От страха в землях повстречать

Того, заставит кто кричать,

Потеть, робеть, реветь, страдать

И душу самую отдать.

Едва начав держать ответ,

Страж попросил, чтобы Совет

Царем был созван из министров.

Притом, как можно боле быстро.

Лишь лучших из людей включить

И вместе смогут заключить –

Так мыслил он – что делать нужно.

Распорядился царь натужно,

Сомнением от тех слов объят,

Но видя Стража дикий взгляд,

Что все вокруг собой буравил,

Повелевал, грозил и правил –

Царь обращениям поддался

И просьбам Стража быстро сдался.

Совет, о коем тот просил,

Да плюс советник, что вносил

Ход заседанья на бумагу,

Пером орудуя, что шпагой,

Немедля времени, уж созван,

И из шести дворян был создан.

Мотивом сбора послужила

Лишь мудрость их, людей служивых.

Все были в возрасте за сорок,

На вкус все знали кровь и порох,

И принимать могли решенья,

Чьей смелостью из положений

Не раз уж тяжких выходили,

Куда бы рок ни заводил их.

Как только весь Совет собрался,

Страж, что все время волновался,

Не размышляя о правах,

Тот час главенство взял в словах:

«– Приветствия теперь оставим…

Беда, что нас теперь застала

Произошла прошедшей ночью –

Ко всем он обращался – впрочем,

Вы, видно, слышали сполна.

Негодования волна

Поднята горожан среди.

Их гонит страх (что до седин

Способен даже доводить)

За царскою стеной ходить,

Толпой суровою вращаться,

И к власти нашей обращаться.

Но кто из вас, сказать по чести,

Собравшихся сегодня вместе,

Поведать может нам о том,

Что держит в страхе каждый дом?

И в чьей отныне будет власти

Избавить всех нас от напасти?

Я,не вполне найдя ответа,

Все ж утверждать могу Совету,

Что зверь опасный тот и страшный,

Жил средь людей, из нас как каждый;

Возможно, и сейчас живет

И дорожит за свой живот,

Как дорожит из нас любой.

Но в полнолуния прибой

Его настигнет лунный свет

И всякий разума просвет

В нем заслонится в этот час.

И еле ноги волоча,

Он упадет в припадка танце,

И будет жутко изменяться.

Так, зубы – в злобные штыки

Превращены будут; в клыки,

Которыми он кровь прольет,

Когда нещадно жертву рвет.

А человечьи его ногти,

Звериные сменяют когти.

Из кожи шкура вдруг прорвется

И шерстью волчию завьется.

Под крики, смешанные с воем –

Как будто борются в нем двое –

Грубеют все черты лица.

Он оборачивается.

С себя сорвавши облаченье,

Под окончанье превращенья

Обуреваем жаждой дикой –

Вкусить бы крови теплой, липкой… –

На лапах убегает в ночь,

Не в силах жажды превозмочь.

В луны волшебном свете рыщет,

В крови успокоенья ищет.

Кто первым будет им замечен –

До смерти будет зверем мечен.

И вслед за полнолуний циклом,

Он, как безумец, что зациклен

На разума дурной игре,

Свою кровавую мигрень

Все переносит заново,

С луны полночной заревом.

В ней дьявольская сила, видно:

Орудье вовсе безобидно

Приемыша против ее.

Угомонить это зверье,

Что ни возьми ты, невозможно.

Любая здесь надежда ложна,

Ведь лекарь существа – луна –

Вновь исцелит его сполна.

Как мы бы с вами не хотели,

Не принесет ему потери

Ничто: ни нож, ни кол, ни меч.

Лишь только голову отсечь

Коль умудришься тому зверю –

Тогда в победу я поверю!

Но знаю также я сказанья,

В которых люд от растерзанья

Спасал себя почти что чудом:

Настигнут бывши зверем лютым,

Способен был его сгубить,

Когда мог лапу отрубить –

Такие тяжкие увечья

И ведьма в небесах не лечит.

Завыв, что замерла душа,

Не досчитавшись лап, бежал,

Скорее прочь, во что был дюж,

Полночный собиратель душ.

Таких историй, хоть и мало,

Община каждая знавала.

А мало – потому что прыток,

Собой кровавых мастер пыток:

Упертый, стойкий, гибкий, верткий –

Добраться только бы до глотки.

Такому нанести раненье –

Уже удачи проявленье,

Не говоря, чтобы отбиться.

Такое – редко приключится.

Наутро, говорилось в книгах,

Существ тех находили в ликах

Людей, что будто по не знанью

Себе чинили наказанья.

Как будто в промыслах нечаянно,

Отвлекшись, ко своей печали

Себе конечности рубили.

Сочувствия не находили

Такие случаи в народе

(Что было верным в своем роде).

Характер ложных их ранений

Не оставлял совсем сомнений:

Нельзя такие нанести,

А после – их перенести,

Не ставя лекаря в известность.

Да что там лекаря любезность!

Народ и от того серчал,

Что ни один из всех сельчан

Не видел миг того раненья

И так же, всем на удивленье,

За помощью не обращался,

Кто ночью с Сатаной вращался.

Сей человек мог быть опасным.

И в назиданье, всем чтоб ясно

К чему заигрывание с бесом

Ведет всегда – людей телеса

Тех разным пыткам подвергали,

Пока они не отвергали,

Стремясь избегнуть наказаний,

Всех своих ложных показаний.

Что с ними после сотворяли?..

Прошу, чтоб и не заставляли

Об этом даже говорить!

Люд тоже мог хотеть убить

И совершить задумку, к слову,

Полночный жуткий хищник словно.

Но, почитав о существе,

О его темном естестве,

Об этом дьяволовом псе,

Мне кажется, рассказы все

О случаях побед подобных

На самом деле смехотворны,

И порождения есть веры,

А не истории примеры.

Ведь смерти избежать оков,

Когтей терзаний и клыков,

Немногим только удавалось.

Победа тем лишь доставалась,

Кто нес с собою серебро –

Наверное, собой оно

Луну строптиво затмевает

И дар бессмертья отменяет.

Исчадье серебром поранить –

Вот верный способ, как заставить

То существо предаться смерти.

Хоть верьте в это, хоть не верьте –

Боится зверь тот, как огня,

Сильней пищали и копья,

Оружия любого крепче

Усладу некоторых женщин.

Металла страх в нем так силен,

Что вряд ли уж решится он

Свою атаку повторить,

Коль серебром ты будешь бить,

Хотя б и будет просто ранен,

А не в чистилище отправлен.

О,царь, ты спросишь, взял откуда

Рассказ про эти все я чуда.

Отвечу так: глаголют люди.

И каждый, каждый простолюдин

Об этом знает в наше время,

Настолько истово в то веря,

Что усомниться и нельзя;

Но кроме этого, друзья,

Я изучал мужей труды.

В них описания беды

Подобно нашей я встречал,

И случаи все помечал,

Что были хоть немного схожи,

И частью хоть своей похожи

На то, творится что у нас.

Я отобрал их все для вас;

Вручить хотел, коль будет случай,

Но, увидав как был замучен

Последний зверем бедолага,

И лица, полные от страха,

Столпившихся вокруг людей, я

Мигом позабыл затею,

И рысью к вам пустил коня.

Прошу за то простить меня,

Что речь моя так голословна,

И нет мужей ученых слова,

Которым прямо б подтвердил

Все то, о чем сейчас твердил.

Я помощь жду от мудрых книг –

Ведь не успел пока из них

Подробно каждую прочесть –

Но выход в них, должно быть, есть.

А значит, буду изучать

Их дальше, чтобы получать

Ответы, как из положенья

Нам выйти с гордым выраженьем.

Пока мне кажется, что нужно

Нам отыскать такого мужа,

Что искушен в делах охоты

И поручить ему заботы

С поимкой связанные зверя.

Ведь нынче я почти уверен:

При соблюдении строгих правил

Его на тот мы свет отправим,