Забот и бедствия не зная,

Себя беспечно услаждая,

Распутству попадая в клешни,

Смог, в то же время, очень внешне

Страж в развлеченьях постареть,

Как будто ездил свет смотреть,

Исследовал как будто страны,

Вставал как будто утром рано,

И хлеб насущный добывал;

Работы кроме не видал

Как будто ничего, нигде,

И сутки проводил в труде.

Всяк образ видеть мог картинный,

Что словно из болота тина

Весь облеплял коварно Стража,

Внутри коснувшись сердца даже

И трепетных начал души –

Все заменить собой спешил,

Порока саван оправляя,

Все человечье – вытравляя.

Мог видеть, повторюсь – любой,

Но,к сожаленью, не герой!

Пажом прекрасным и учтивым,

Галантным и отважным, милым

Страж самому себе казался

Не в силах будто отказаться

От сверхиллюзии такой,

Ведомый слепо за толпой,

Которая была готова

(За развлечением чтоб снова

Вернуться в будущем сюда)

Сказать – какая ерунда! –

Одно словечко чистой лести,

Добавить чтобы мнимой чести

Тому, кто в этом так нуждался,

И понимать не собирался,

Бесстыже как и как нелепо

Его – другого – дружно лепят.

Со временем лица холсты,

Слоями лести что толсты,

Помазаны что грязной глиной,

Засохли несмываемой миной –

Услужливо-приветливой,

Что вопрошает: «Нет ли Вам

Возможности сказать два слова –

Ну, право, что же тут такого! –

О милом сем моем поместье,

Где принимать Вас – дело чести;

Добавить что к гостей словам,

О том, как я приятен Вам?..

…Но, скажем прямо, краски лести

Недолговечны; вскоре цвесть им

Нехватка злата помешала,

Палитру что собой смешала,

И в каждый цвет исконный яркий

Небрежно-блеклые ремарки

Внесла повсюду, не стыдясь,

Все оборачивая в грязь.

В то время еще можно было

Вкус к жизни возродить постылой,

В себе найти и пробудить

Начало светлое, чтоб жить

Как нужно – мигом наслаждаясь,

И более не занимаясь

Иллюзий бесконечных сбором

И с совестью нелепым спором.

Да видно, что болота хватка,

С душой выигрывала схватку

И Стража все в себя тащила,

Уничтожая в нем мужчину,

Уничтожая человека,

До степени, когда и лекарь

Как ни был бы силен в лечении,

Не снимет бремя злоключений

Болезни, подло заразившей

И столь фатально поразившей.

И вот уже его портрет

Менявшийся так много лет,

Явился миру искаженным –

Да разве что, не прокаженным!

(Я бы отвел глаза в смущении

От нездоровья ощущенья)

Как будто кровь внутри остыла,

Гримаса на лице застыла;

Движений механизмы рваных,

Порою до смешного странных,

Иных в недоуменье вводят.

Другие – грозными находят

Движенья эти наблюдать,

И берегутся соблюдать

При личной встрече расстоянье,

В ответ на Стража состояние.

Его улыбки взгляды, жесты

Собой все чаще неуместны;

Все больше пошлости в словах,

Все меньше Господа в хвалах.

И развлеченья все давно

Собою были все одно,

И опостылели порядком.

Однако (утром как зарядка),

В привычку крепко что вошло,

То к сердцу путь в тебе нашло.

Имению грозил упадок;

Наследства небольшой остаток

Всесильно тратил на балы,

На яства полные столы,

На развлеченья и изыски,

Все продолжая падать низко,

Грехами взят на абордаж,

Герой повествованья наш.

И,промотав наследство предков

(Бездарнее бывает редко),

К тому моменту обнищал он.

Поникший, блеклый, сухощавый –

Веселье кто и кто балы

Другим преподносил в дары.

Когда ж без злата он остался

То тут же мигом оказался

Он не у дел у всех знакомых,

Лишь к развлечениям готовых,

И оказался у друзей:

Покинут был немедля всей

Честной компанией, да в раз,

Заброшен ими сей же час.

Вконец оставшись одинок,

Страж уяснить никак не мог:

Чем заслужил он то? За что?..

…Поместье за долги ушло.

И в час прощанья с домом отчим,

На миг отверзлись Стража очи

И непривычная слеза

Вдруг навернулась на глаза.

А после, движим провиденьем,

Он так же, всем на удивление,

В лице переменившись весь

И скинув благородства спесь,

В пространство бывшего владенья

Вбежал с неимоверным рвением.

А через время вниз сбежал,

Фамильный герб в руках держа,

(Лишив себя пути домой,

Его лишь только взял с собой,

Его лишь свято хоронил

В местах, приют где находил).

А что до странника – не диво:

Ведь, руку протянув, ходил он

Беспомощно вокруг тряся,

Не раз ей, милости прося.

И сколько б так еще бродил,

Покуда на небе светил

Чередование менялось,

Кабы Фортуна не вмешалась,

Мне сложно вам сейчас ответить.

Но факт упрямый не отметить

Я не могу теперь, конечно:

Как ни было б его кромешно

Существованье в нищете,

Но все ж удачи светлой тень,

Его заботливо накрыла.