Девушка огляделась. Огрон лежал без чувств недалеко от неё, бормотал что-то, самого колдуна обволокло черное облачко, в котором сверкали молнии.

- Рон! - позвала Хищница. - Рон, это лишь кошмар!

…Хранитель Кольца, сам не понимая, каким образом, оказался на кладбище своего родного городка, перед тремя свежими могилами: его отца, матери и младшего брата. Могилы выглядели ухоженными: многочисленная родня со стороны матери регулярно отдавала этот долг своей погибшей сестре и тёти разной дальности. Аловолосый плюхнулся на землю, пальцами обводил высеченные на холодном камне имена и даты. Надо же, за всё то время, что прошло после его освобождения, он только раз посетил их могилы, и то — просто постоял в далеке и ушел. Ни цветов, ни поминальных свечей — а ведь родители и брат были самыми близкими ему людьми. Да, даже ближе, чем парни из клана.

- Они погибли из-за тебя, - едкий женский голос отвлек его от грустных мыслей.

Голос, который невозможно ни с каким другим перепутать. Небула. Надо же, эта тварь припёрлась сюда, хочет над его горем потешиться!

- Заткнись, - выдавил из себя Огрон.

- Я-то заткнусь. Но их это не вернет.

В фею прилетело заклинание — которое та с легкостью отразила.

- Ты слаб, - усмехалась она. - И всегда был слабым. Ты шел на поводу у своих слабостей и всех подводил. Ты подвел своих друзей, свою семью.

Ведьмак сжал руки в кулаки. Эта стерва права была. И ему оставалось лишь мстить.

- Я отомщу тебе за то, что ты сделала с ними. И за то, что пришлось пережить нам.

Небула вновь разразилась смехом. Как же это в её стиле — насмехаться, изображать превосходство, показывать своё высокомерие. Особенно когда она чувствует слабость противника.

- А мне ли мстить надо? Себе лучше отомсти. Да и убьешь ты меня или другую фею — чего добьешься? Думаешь, что загладишь свою вину перед родными или друзьями? Ты ничего не сделал, чтобы защитить своих друзей на Омеге, а ведь стоило лишь вовремя отступить. А что ты сделал, чтобы помочь своим родным? Ничего. Даже долг памяти им не отдаёшь.

Огрон сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. И снова эта тварь права была. Он правда мог бы отступить раньше, да в конце концов, мог бы быть чуть хитрее и изобретательнее! Можно и правда было бы явиться к этим Винкс раньше, наврать им с три короба — впрочем, их рассказы о феях Земли (учитывая всё то, что эти дамочки устроили прямо на глазах у Винкс) ложью-то и не были. Феи Магикса сами бы им Белый Круг отдали, и встали бы на их сторону!

- …Рон, это лишь кошмар! Ты должен очнуться! Что бы там не происходило — это всё неправда!

Звонкий девичий голос отрезвил Хранителя Кольца. Значит, это всё — происки Нерумана? Блум, выходит, выбралась из-под этого странного заклинания, и теперь пытается вытащить его.

- Пытается вытащить тебя, - всё усмехалась Небула. - Но мы, конечно же, гордые, мы в помощи какой-то девчонки не нуждаемся. Мы будем ругать её, отвергать её. Просто потому что боимся показаться слабее. Боимся власть потерять.

Сначала аловолосый хотел нагрубить фее, высказать всё, что он думает о ней, но тут его будто бы осенило. А вдруг это всё — испытание для его собственного разума? Что если нужно просто переломать себя и признаться в том, что был неправ?

- Блум! - Огрон поднялся на ноги, воздымая руки к хмурому небу. - Блум, я тебя слышу! Блум, прости меня! Я вел себя, как дебил! Ты уж точно ни в чем не виновата! И ты просто хочешь помочь и нам, и своим подругам-феям!

- Очнись же ты, наконец! Очнись!

Тело что-то сильно трясло, вокруг всё темнело, затем была вспышка света, и перед глазами возникло лицо валькирии.

- Как же я рад тебя видеть, - пробурчал он. - Ты, наверное, не слышала, что я орал там, в своей голове… Черт, это, наверное, жутко безумно звучит… Прости меня, а? Я был неправ, когда вел себя с тобой.. так.

Вместо ответа девушка лишь улыбнулась.

- Поднимайся уже. Кажется, у Нерумана всё получилось, - сказала, наконец, она.

Облако вокруг самопровозглашенного повелителя теней, наконец, сжималось, словно впитывалось в него, и на месте бесформенного призрака стоял вооруженный шпагой худощавый старик в форме монахов Светлого Камня.

- Наконец-то! - выкрикнул он. - Наконец-то я вернул себе своё тело! Теперь я смогу отомстить всем! А вы… я явно недооценил вас! Может, я вернул себе не все свои силы, но даже сейчас вам со мной не совладать! Никому со мной не совладать!

Неожиданно маг застыл на месте, и затем рухнул на пол лицом вниз, предъявляя на обозрение стоявшего за его спиной Гантлоса, державшего гитару за гриф наизготове.

- Ну и разошелся он у вас, - заметил блондин, подняв глаза.

- Главное, свой облик он вернул, - ответила Блум. - И, Гант — спасибо тебе.

- Да не за что, - небрежно бросил ведьмак, продолжая держать гитару наизготове. - Что с ним делать теперь будем?

- Для начала, он вообще жив? - поинтересовался Огрон.

Все трое переглянулись — хранить в замке посреди темного измерения труп им не хотелось, а если Неруман был жив, то в любой момент мог придти в себя, и последствия могли быть непредсказуемыми.

- Я старался бить несильно — не хватало мне ещё свою гитару об его башку поломать! - оправдывался Гантлос.

- Значит, надо быть ко всему готовыми, - ответила Блум, выставляя наруч со встроенным шокером на тело мага. - Но сначала надо бы пульс проверить.

Аловолосый ведьмак недовольно нахмурился. Вдруг старик мертв? К трупу он в жизни не прикоснется ни под каким предлогом!

- А что сразу я? - недовольно буркнул Хранитель Кольца.

- А что сразу мы? - парировал Гантлос. - У меня руки заняты.

Сдаваться Огрон всё же не собирался — хотя бы из принципа. Да, Блум много для них делала, но, в конце концов, он Хранитель Кольца или нет? Ведьмак уже начал проклинать своего темноволосого товарища — где он вообще шляется, когда он так нужен?

- Но что если он всё же мертв, а моя религия запрещает мне прикасаться к мертвому телу? По закону вы должны уважать мои религиозные чувства!

- Рон, прекращай выёживаться, - проскрежетал блондин. - Ты всю жизнь атеистом был.

- А может, в свете прошедших событий я пересмотрел своё отношение к высшим силам?

Гантлос недовольно вздохнул — его товарищ просто-напросто хочет в очередной раз свалить всю работу на других.

- Нидинг ты, Рон - небрежно бросил светловолосый ведьмак, не желая в присутствии девушки применять более традиционные ругательства. - И муж женовидный.

- На себя бы посмотрел, скальд недоделанный, - тут же парировал Огрон.

Валькирия недовольно выдохнула: Хранитель Кольца не собирался делать что-либо, у Гантлоса и правда были заняты руки, и придется ей самой проверять, жив ли самопровозглашенный повелитель теней или нет.

- Мальчики! - позвала девушка. - Не надо ругаться. Я сама всё проверю.

- Блум, - недовольно позвал блондин.

- Ничего страшного, - Охотница присела перед распластавшимся на полу колдуном на корточки, протянула руку к его шее; подушечки пальцев чувствовали ритмичное биение сосудов. - Он жив, всё в порядке. Сейчас свяжем его, а что потом будем делать?

- Сдадим в наш психиатрический диспансер — пусть полежит там, успокоится. Заодно и от похмелья полечат, - ответил Огрон.

- Да, после этой гадости башка трещит хуже, чем с бодуна! - добавил музыкант, вешая гитару на плечо.

В воздухе повисло темное облачко, и в комнате очутился последний из живых жителей этого замка — Анаган. Брюнет быстро осмотрел комнату и, увидев лежащего без сознания незнакомого старика, понял: зелье сработало.

- Анька, ты почему так рано? - съязвил Хранитель Кольца. - Самое интересное даже не началось!

- Извини, у меня реакция шла, за которой глаз да глаз нужен, а Балазар ещё после обеда по какому-то заданию ушел. Значит, такой вот он, этот Неруман?

- Да. Я думала, он будет не таким бойким, - ответила Блум, снимая плетеный держатель с тяжелых штор и радуясь, что ей пришло в голову таким образом разнообразить интерьер замка (впрочем, в них удобно хоть как-то прятаться, если вдруг бы сюда явились Винкс — это и было основным аргументом в пользу таких изменений в дизайне). - Гант, Ан, придержите его. Рон, мы с тобой его свяжем. Если будет дергаться — я его вырублю.