Закутавшись в плащ и взяв письмо, я укрепил тело заклинанием, вышел на улицу и быстро направился к курьерам. Лицо я прятал под капюшоном, старался ни с кем не сталкиваться — вдруг кто-нибудь из прохожих «случайно» столкнётся со мной и уколет меня отравленным кинжалом. Курьера пришлось долго уговаривать и даже дать немного денег, чтобы он начал немедленно собираться в дорогу и ни с кем особенно не разговаривал по пути. Затем так же быстро я вернулся домой, успев к завтраку.

— Пожаловался всё же своей Эленвен? — догадалась Лидия.

— Да, — признался я. Скрывать что-либо от Предвестницы смысла не было: говорят, собаки отлично умеют распознавать ложь, вдруг этой же способностью обладают и оборотни? — Ничего такого, что могло бы навлечь на нас неприятности, только наводка в Рифтен в «Буйную флягу»… Кстати, откуда ты знаешь Могильщика?

— Я его не знаю, — хмыкнула нордка. — Сталкивалась лишь однажды, когда мы с Блёнвенн искали… одного старика, который знал кое-что очень важное для нас.

— Что-то связанное с тем, как вы улетали из Вайтрана на драконе? — решил я.

Лидия в ответ рассмеялась.

— Да, можно и так сказать.

Предвестница ещё не совсем доверяет мне, не хочет рассказывать мне о многих вещах. Странно это, она ведь называет меня своим другом, братом по оружию, делит со мной кров и стол, а доверяет не полностью.

— Зайдём к Аркадии? — попросил я. — Вдруг то, что она выяснила, поможет тебе в разговоре с Балгруфом.

— Не знаю, — Лидия качнула плечами. — Помню, как он велел мне оставить расследование смерти Вигнара… Будто бы действительно это не было для него такой уж неожиданностью.

— Всё равно скажи, что знаешь, что Вигнар был отравлен, и подозреваешь в этом Альдегунд. Посмотрим, как он поведёт себя. И ты узнаешь, какое чудовище взяло тебя на короткий поводок.

Предвестница одарила меня злобным взглядом.

— Меня никто не брал на поводок, — проскрежетала она. — Ты судишь о вещах, в которых не понимаешь.

— Я всё понимаю, — продолжил я. — Он покрывает вас перед Дозорными Стендарра, делится с вами золотом — но вашими клинками он удерживает власть в городе и рассчитывает, я уверен, на большее.

— Это называется «взаимовыгодным обменом», — недовольно поправила Предвестница.

— Хорошо. Пусть будет «взаимовыгодный обмен», — мне пришлось отступить, чтобы не ссориться с одной из немногих в этом городе, кто помогает мне.

Лидия всё же уважает своего ярла, несмотря ни на что, и я боялся, что после сегодняшнего разговора её сердце будет разбито; конечно, есть вариант, что Балгруф просто настроит Предвестницу против меня, скажет, что Лидия зря доверилась мне, напомнит обо всём зле, что меры сделали людям… Как же неприятно отвечать за плохие поступки своих коллег! Иногда меня даже посещает желание выйти на площадь и сказать, что не все талморцы такие, как о них думают люди… только вот кого я приведу в пример? Анкано? Нет, этого мера следует привести в пример разве что ужасного характера и полной некомпетентности. Ондолемар? Он сражался против Империи, ждал новой войны и даже не надеялся на сохранение мира, причём инициатором должен был стать, по его мнению, именно Доминион. Лоркалин? Он был как раз таким, как все жители Империи и думают, я помню, нас даже Брилл противопоставил. Эленвен? Эта женщина добилась своей должности не просто так.

По дороге на рыночную площадь мы снова не разговаривали — кажется, мы оба не желали ничего говорить друг другу, чтобы лишний раз не задеть и не поссориться. Лавка Аркадии уже открылась, имперка, кажется, только радовалась охране, ведь её удалось застать за приготовлением зелий, а за прилавком стоял один из Соратников.

— Как хорошо, что вы зашли вдвоём! — прощебетала Аркадия. — Я так рада, что вы послали ко мне своих людей, Предвестница! Даже если поработаем так всего месяц — мои доходы вырастут, я обязательно поделюсь и с вами!

Лидия приветливо улыбнулась.

— А что насчёт аконита? — напомнил я.

— Конечно-конечно, я провела кое-какие исследования… — имперка семенящим шагом забежала в жилые комнаты, покопалась там и принесла исписанную бумагу и мешочек. На одном из листов была прикреплена веточка аконита, остальные были исписаны отчётом о проведённом эксперименте. — В общем, последний раз этими инструментами делали экстракт из этого аконита.

— Вы сможете подтвердить это, если вас спросят?

— Думаю, что да.

— Тогда вам стоит сделать дубликат этих записей и спрятать их в разных местах, — посоветовала Лидия. — И не рассказывать об этом, пока об этом не попросит кто-нибудь из нас двоих.

Аркадия учтиво закивала.

— Что-нибудь ещё желаете? — спросила она.

— Нет. Мы, пожалуй, пойдём, — Предвестница жестом позвала меня за собой.

Оставшийся путь до Драконьего Предела мы опять проделали молча. Лидия погрузилась в раздумия, она словно сомневалась в чём-то.

— Ты боишься чего-то? — спросил я.

— Не то чтобы боюсь… — нордка грустно вздохнула. — Скорее, не до конца верю в то, что происходит. Ладно. Балгруф всегда ценил прямоту и честность, значит, я прямо и честно выскажу ему всё.

— А если Балгруф поступит с тобой так же, как и с Блёнвенн?

— Не поступит. Ты сам сказал, что он держится на наших клинках.

Предвестница смело переступила порог Драконьего Предела; я тем временем намеренно отстал от неё, наблюдал за ней издалека. Лидия расспросила прислугу, затем направилась в жилые помещения, где располагался так же и кабинет ярла.

— У тебя ко мне снова есть какие-то дела, Лидия? — благодушно поинтересовался Балгруф.

— Да, мой ярл, — уверенно ответила Предвестница. — Я хочу поговорить с вами об Альдегунд. Блёнвенн была права на её счёт: она связана с Тёмным Братством. Даже больше: она состоит в нём.

Ярл в ответ лишь ухмыльнулся.

— Я знаю, — неожиданно ответил он.

Его ответ стал настоящим ударом. Боги, он с самого начала всё знал! Он добровольно решил жениться на женщине, состоящей в секте убийц! Он заставил её работать на себя в обмен на допуск к власти! Этот человек либо последний глупец, либо ещё большее чудовище, чем я предполагал.

— Тебе странно это слышать, я понимаю, — продолжил Балгруф.

— Но… вы не боитесь, что она однажды просто убьёт вас? Может, решит, что вы выполнили свою роль в её игре, или просто ради забавы? Я слышала, что Ситис, которому они поклоняются, привествует убийство даже посторонних людей в свою славу.

— Не стоит за меня переживать. Альдегунд не сделает этого, ведь её жизнь зависит от моей. Видишь ли, ещё несколько человек, которые преданы лично мне, знают о её тайне, и если со мной случится что-нибудь подозрительное — например, я без видимых причин тяжело заболею или вовсе однажды не проснусь — Альдегунд придётся закапываться в самую глубокую нору, какую она только сможет найти, и не вылезать из неё до конца жизни, потому что иначе она вскоре после этого… например, упадёт с лошади и сломает себе шею. Долго же сидеть в глубоких норах она не сможет — такой женщине, как она, просто необходимо светское общество, а в других провинциях её тёмные друзья, к сожалению, совсем не имеют власти.

Я выслушивал эту исповедь со смешанными чувствами. С одной стороны, ярл Вайтрана представлялся мне рассчётливейшим и хитрейшим человеком, с другой — меня возмущала сама его связь с настоящей убийцей и её компанией. Он вообще понимает, каким чудовищам помогает возвыситься?

— Почему вы тогда сразу не признались в этом и Блёнвенн? Она ведь столько сделала для Вайтрана…

— А что Блёнвенн сделала для Вайтрана?

Лидия на мгновение замешкалась.

— Она прилетела на драконе и помогла выиграть битву с Братьями Бури, — неловко ответила она. — Она же — Исмир, она сразила Алдуина в…

Балгруф снова усмехнулся.

— Лидия, оставь сказки про Исмира для простолюдинов, это им нужна живая легенда. Мне нужны верные и полезные союзники. А что было в Совнгарде, ты и сама знаешь.

— Как вы можете так говорить, вы же сами норд, вы сами отправили её на Высокий Хротгар, вы приставили меня к ней, велели защищать и охранять…