Слова Лидии мне снова показались не слишком искренними, будто бы она пыталась отделаться от меня, пока что не желала выдавать все свои планы в отношении меня.
— Ты зла на Балгруфа за то, как он обошёлся с Блёнвенн? — я решил, что ответ на этот вопрос поможет мне хоть как-то понять, чего именно хочет от меня эта нордка.
— Да, — нехотя призналась Лидия. — Я думала, он будет с ней немного… любезнее. Осторожнее, тут балка, не наткнись.
Нордка отвела меня чуть в сторону; мы не торопились заходить внутрь, просто стояли и наслаждались прохладным свежим воздухом.
— Но из-за чего они поссорились? — спросил я.
Предвестница ехидно хмыкнула.
— Из их разговора я только понял, что Балгруфу не понравилось, что Винтерхолд мирно перешёл на сторону Империи.
— Скорее, ему не понравилось, что на троне Винтерхолда по прежнему сидит Корир, а не вайтранская марионетка.
Какие проблемы сделать из ярла Корира союзника? На месте Балгруфа я бы пригласил этого человека на переговоры, объяснил всё, возможно, даже припугнул… В конце концов, Винтерхолд, несмотря на старания Драконорождённой, бедное владение, и там все будут только рады союзу с богатым Вайтраном! По крайней мере, я так думаю.
— Но почему Балгруф просто не договорится с Кориром? — недоумевал я.
— Видимо, Корир не настолько слабохарактерен, как многие думают. К тому же он очень упрям, да ещё и Блёнвенн любит. Вот и представь, что он подумает, когда всю эту историю услышит.
— Думаешь, Блёнвенн расскажет ему?
— Когда она улетала, то едва сдерживала чувства. В Винтерхолде, я думаю, она даст им волю.
Раз так, то наверняка Блёнвенн не сможет в менее формальной обстановке сдерживать чувства и (возможно, спьяну) проболтается Кориру и о том, что ей приказали в Вайтране, заодно расскажет о всех своих догадках насчёт леди Альдегунд. Может быть, ярл Корир действительно слабохарактерен и глуп, но выводы из этого разговора сделает и на все предложения союза с Вайтраном будет отвечать с большой осторожностью.
— А что за история с медоварней Хонинга и Мавен? — возможно, если я узнаю эту деталь в отношениях Блёнвенн с вайтранским ярлом, картинка станет немного яснее.
— Глупая ошибка Блёнвенн. Не те знакомства, не те поступки… Как итог — медоварню Хоннинга купила Мавен. Прости, но полностью я тебе эту историю рассказать пока ещё не готова.
Не очень-то плохое обретение для Вайтрана — черновересковую медовуху, по крайней мере, пить приятно, а Мавен наверняка приходится и платить что-то за пользование землёй, на которой её медоварня стоит. Только вот Блёнвенн, по всей видимости, совершила что-то не совсем законное: Балгруф, однако, почуял в её поступке свою выгоду и простил девушке оплошность… А та неудачно распустила язык и этим самым обидела ярла. Только вот это не оправдывает стравливание нас и Братьев Бури в его владениях, нарушение Конкордата Белого Золота и отравление посла в первый же день знакомства с ним! Да и уж слишком быстро после осады Вайтрана был схвачен и казнён Ульфрик, уж слишком выгодно для Вайтрана Виндхельм разрывают беспорядки, уж слишком быстро на трон сел тамошний управитель, и слишком смиренно он принял вайтранского наблюдателя из бывших легионеров… Да ещё и Балгруф намекнул, что хочет подчинить себе Истмарк.
— Конечно, я понимаю. Но сам Балгруф, судя по всему, не слишком расстроился?
— Не знаю. Тогда я только в Круг вступила, и с ним так тесно, как сейчас, не общалась.
— А Блёнвенн?
— Уехала в свой Винтерхолд и долго не появлялась в Вайтране, — вздохнула Лидия.
Отчего-то мне стало жаль Драконорождённую. Попасть в паутину двоих опаснейших представителей своей расы! Конечно, Балгруф вполне мог произвести на неё хорошее впечатление, да и народ его любит — и потому до определённого момента Блёнвенн не подозревала об истинной сущности вайтранского ярла. Но с Мавен она определённо не стала бы связываться просто так, наверняка она преследовала какие-то благие цели… Ну не производит Драконорождённая впечатление корыстного человека — а к Мавен, как я слышал, только такие и попадают!
— Но зачем она вообще пошла к Мавен?
Предвестница недовольно вздохнула.
— Обещаю, этот разговор останется между нами, — заверил я.
— Денег захотела для своей Коллегии заработать, — вымученно ответила Лидия.
То, что я и предполагал — благородные мотивы завели неискушённую в больших играх девушку в лапы самой опасной женщины в Скайриме.
— Идём уже внутрь, — Предвестница чуть ли не потащила меня внутрь Йоррваскра.
— За день насиделся, — возразил я. — Лучше посижу ещё на свежем воздухе. Хочешь со мной?
К моему удивлению, нордка согласилась, и мы вместе спустились на площадь Ветреного района и сели на лавочку напротив статуи Талоса. Я по привычке смотрел на статую Талоса, мне казалось, что теперь черты его лица стали более чёткими; Лидия же смотрела куда-то вдаль — на перевёрнутое днище корабля-Йоррваскра, на небо, на взошедшие луны… только не на статую. И я не был тому причиной.
— Ты смотришь на статую так, как не каждый святоша посмотрит, — неожиданно заметила Предвестница.
— А ты на неё совсем не смотришь, — парировал я.
— Я просто не поклоняюсь Талосу, — призналась Лидия.
Не так давно я стал замечать, что молодые норды стали забывать этого бога, добросовестно исполняя требования властей. Вероятно, Предвестница — просто одна из них; правящая верхушка Соратников так же молода, и не удивлюсь, если они тоже не поклоняются Талосу. Что же, это к лучшему — можно будет соврать Эленвен, как добросовестно в Вайтране исполняют Конкордат Белого Золота, и привести в пример Круг.
В воздухе повисло молчание — я не знал, о чём можно поговорить с воительницей, чтобы не задеть и не обидеть её, а Лидия просто не желала ни о чём ни с кем разговаривать и просто наслаждалась свежим воздухом и тишиной, повисшей над городом.
— Эта секира, Вутрад, — всё же подал голос я. — Исграмор правда сражался ей?
— Не знаю, — ответила Предвестница. — Ей разве что голову на плахе кому-нибудь срубишь, но когда я встречалась с ним в Совнгарде, именно такая Вутрад была при нём.
— Подожди, как ты встретилась с ним в Совнгарде? — недоумевал я. — Туда же попадают, ну…
Может быть, Лидия просто увидела вещий сон, подобно персонажу той книги участника Войны? Или, что хуже, оказалась на грани жизни и смерти?
— Да. Но когда ты дружишь с Драконорождённой, в твоей жизни может произойти всё что угодно. Благодаря ей я побывала в Совнгарде при жизни.
— И как там? — из любопытства спросил я.
— Там очень красивое небо. И костяной мост, который навис над водопадом и ведёт в Зал Доблести, впечатляет.
— А какой он, Исграмор — как он выглядел? — мне было любопытно расспросить Предвестницу обо всех деталях её путешествия, хотелось знать всё — как она оказалась в Совнгарде, какими ей показались нордские герои древности, как она себя там чувствовала… Сам не знаю, почему.
— Я думаю, ты не отличил бы его от того множества нордов, которых ты уже увидел, — ответ Лидии звучал слишком расплывчато и меня не устраивал. Ну не может быть человек, которого боялись мои предки, который сокрушил целую эльфийскую расу, быть самым обыкновенным нордом! Раз я Балгруфа от сотен его сородичей отличу, и Лидия мне не кажется самой обыкновенной нордкой, то такой полководец, как Исграмор, обязан выглядеть соответствующе!
— Не верю, — ухмыльнулся я. — Не может он быть настолько обыкновенным!
— Это так, — настаивала она. — Разве что лицо у него более… жёсткое.
— Вот, уже бы отличил!
Моя неловкая улыбка развеселила Предвестницу. Я мог разглядеть выражение её лица, но её смех показался мне добрым и искренним.
— А твоя родина, какая она? — вдруг спросила нордка.
Я отчего-то смутился, но быстро взял себя в руки. Конечно, Лидия имеет право и на ответное любопытство, и я с радостью расскажу ей о своём родном Скайвотче.
— Ну, у нас-то намного теплее, чем здесь — но иногда с моря дуют холодные ветра. И деревья цветут почти круглый год, а те, которые уже отцвели, дают очень вкусные и сладкие плоды. В детстве я даже собирал яблоки или вишню и пытался продать кому-нибудь на городском рынке, чтобы купить себе сладостей.
