Я поднялся на второй этаж, запер комнату на ключ и лёг спать.
Следующим утром я сбрил отросшую на щеках и висках щетину, позавтракал, переоделся в форму, взял документы и уже собирался идти к ярлу. Взгляд упал на отражение в зеркале — да, форма чистая, сидит на мне, как положено… только вот не хочу пока что пугать никого. Надену сверху плащ, Элриндиру скажу, что я ещё вернусь.
Форменный капюшон удалось спрятать под плащом, перчатки пришлось снять и нести их в руке так, чтобы было не разглядеть. Посетителей внизу пока что не было, и удалось спуститься, не привлекая к себе внимания. Сам трактирщик был увлечён разговором с похожим на него сородичем — вероятно, своим братом, и лишь несколько раз кивнул мне, когда я предупредил его о недолгом отсутствии.
В утренних лучах я наконец смог лучше разглядеть переживший осаду город. Не все дома ещё удалось восстановить, некоторые были настолько разрушены, что хозяева оказались вынуждены покинуть их, стёкла во многих домах ещё не успели заново поставить. Кажется, у Братьев Бури были осадные машины — видимо, дракон разрушил их, что предотвратило повторные попытки штурма. Центр города пострадал мало, а статуя Талоса вместе с алтарём стояла на том же месте — разве что сумасшедший жрец перед ней не голосил свою ересь. Я поднялся по ступенькам, ведущим во дворец, надевая на ходу перчатки, затем снял плащ и накрыл голову форменным капюшоном. Стражники злобно косились на меня, но ничего сказать мне не посмели. П беспрепятственно вошёл в почти пустой тронный зал.
— Скажите ярлу Балгруфу, — потребовал я у пары дежуривших там стражников, — что прибыл талморский наблюдатель.
Мне показалось, что стражник недовольно вздохнул, но всё же на время оставил свой пост и направился во внутренние комнаты. Его товарищ сверлил меня взглядом, словно никогда раньше не видел моих коллег. Вскоре показался и ярл со своей свитой — данмеркой в кожаных доспехах, лысеющим имперцем и бритым налысо нордом, похожим на Балгруфа: вероятно, это его родной брат.
— Значит, вы — наш наблюдатель, — не утруждая себя приветствием, заметил ярл.
— Всё верно, — я протянул приказ о переводе.
Балгруф спокойно принял свиток, распечатал и бегло изучил.
— Что же, Провентус, распорядись, чтобы господину Эстормо подготовили его покои. Вы уже завтракали?
— Да. Я позавтракал в «Пьяном охотнике», — ответил я.
Имперец покорно кивнул своему господину, подозвал нескольких служанок и пригласил меня пройти с ним. Я шёл по коридорам Драконьего Предела мимо огромной деревянной двери, затем мимо витрин с трофейным оружием и горшков с живыми цветами до украшенной резьбой деревянной двери.
— Ваши покои, господин Эстормо.
Провентус открыл дверь, демонстрируя комнату, где мне предстояло жить и работать. Не сказать, что просторная — но и не слишком тесная. Не самая богатая — но далеко не бедная; я мог бы даже назвать её уютной.
— Служанки постелят вам свежее бельё и принесут всё, что вы пожелаете.
— Можно позвать двоих мужчин, которые помогут мне перенести вещи из «Пьяного охотника»? — попросил я. — И пару стражников на всякий случай.
Имперец кивнул мне, шепнул что-то одной из женщин и пригласил пройти внутрь комнаты, располагаться. Первым делом я снял плащ, убрал его в вещевой шкаф. Женщинам-служанкам я сказал, что из угощений мне ничего приносить не нужно: боюсь, что однажды яблоко в тарелке или даже вода в кувшине окажутся отравленными. Буду сам себе и сладости покупать, и даже за водой ходить, благо Драконий Предел построен рядом с источником воды. Пришли четверо мужчин, сказали, что они от управителя и готовы пойти со мной в «Пьяный охотник». Я с вежливой улыбкой кивнул и попросил следовать за мной.
Люди на улицах злобно косились на меня. Порой я чувствовал, что иду через обозлённую толпу полностью голым, а в меня сейчас начнут швырять гнилые овощи, куски навоза и камни, будут плевать в мою сторону и кричать непристойности. Надвинул капюшон ниже — никогда не буду выходить в город в форме, а если жители Вайтрана не запомнят меня в лицо, то не разберут в толпе какого-то молодого альтмера в гражданской одежде.
— Фенлил? — недовольно спросил Элриндир, когда я зашёл внутрь его таверны. — Ах ты…
Лесной мер вовремя прикусил язык, не дав своим чувствам волю.
— Талморский ублюдок, я полагаю? — равнодушно спросил я.
— Комната освобождается, не так ли? — перевёл тему босмер.
— Всё верно. Спасибо за гостеприимство.
Элриндир пожирал меня злобным взглядом, наверняка всей душой желал мне смерти в мучениях… Всё не перестаю удивляться, какое поганое отношение к себе мы заработали в Скайриме даже среди не-нордов. Наверное, всё-таки нам стоило вести себя… не так заносчиво?
Мужчины забрали из комнаты мою поклажу и уже направлялись к выходу, но я попросил ненадолго задержаться.
— Еда действительно очень вкусная, — ещё раз похвалил я, вытащил из кошеля несколько монет и положил на барную стойку. — Я слышал, что в некоторых дорогих сиродильских тавернах принято оставлять немного денег сверху счёта. Вот, возьми от меня.
Взгляд босмера с озлобленного сменился на удивлённый, на прощание он ничего не решился сказать мне — видимо, потому, что не мог подобрать слов. Я снова надвинул капюшон пониже в надежде скрыть своё лицо, всё так же, ловя презрительные взгляды горожан, вернулся в Драконий Предел, в выделенные мне покои.
— Спасибо за помощь, — я протянул носильщикам деньги, те с таким же удивлением в глазах убрали монеты в свои карманы.
Когда я, наконец, остался один, я тут же снял форменную накидку и перчатки. Сейчас я разберу вещи, затем переоденусь в гражданское и схожу на рынок, куплю себе на перекус немного яблок и наберу в кувшин воды. Только вот каждый раз, когда я буду вынужден по каким-то причинам покидать покои, буду выливать остатки воды и прятать несъеденные яблоки. Когда я буду возвращаться обратно, всю еду буду брать только в перчатках, затем отрезать немного и проверять — например, на птицах, я заметил их гнёзда на крыше Драконьего Предела. С другой стороны, проверять угощения — слишком очевидный с моей стороны ход, и потому если Балгруф захочет замаскировать мою смерть под тяжёлую болезнь, он прикажет отравить мой ужин. Потому мне следует или себе самому готовить, или есть только в тавернах. В покоях заниматься готовкой я не смогу — не вижу здесь ничего похожего на камин, а готовка на ярловой кухне на глазах у прислуги может и обидеть ярла, и заставить жителей Драконьего Предела насмехаться надо мной. В «Гарцующей кобыле» и «Пьяном Охотнике» меня узнают, следовательно, придётся либо ходить на уцелевшую после битвы за город медоварню «Чёрный Вереск-Запад», либо искать в городе какую-нибудь дешёвую забегаловку, где можно отравиться и без посторонней помощи. Только я должен буду успевать поужинать и вернуться в Драконий Предел до захода солнца, чтобы не напороться на нож посланных по мою душу «грабителей».
Я спрятал в столе письменные принадлежности и листы бумаги — надо будет, кстати, написать письмо Ненье в Солитьюд, сказать, что меня перевели в Вайтран. Единстенный, наверное, плюс из этого — что можно вести с ней переписку, не опасаясь никаких проверок, и писать всё, что заблагорассудится. Ну, а если однажды это письмо решат прочесть люди Балгруфа — пусть удивляются, что талморский наблюдатель ведёт светскую переписку с бывшей управительницей из Фолкрита.
Одежду я развесил в шкафу — и тут же переоделся в скромный, но приличный наряд, какой обычно носят горожане среднего достатка, а форму спрятал в шкаф.
Средства для ухода за собой и зелья я сложил в тумбочку неподалёку.
Затем взял деньги, пустой серебряный кувшин и кубок, вышел из покоев, закрыл их на ключ и направился на улицу.
— Господин Эстормо! — раздавшийся позади меня голос ярла заставил меня остановиться и вздрогнуть от неожиданности. Боги, какой же у него мощный голос, боюсь представить, каков этот человек в гневе! — Позвольте ненадолго задержать вас!
