Я развернулся, миновал центральную улицу и поднялся по ступенькам к «Пьяному охотнику» — надеюсь, комнаты там сдают. Надеюсь только, что я не встречу там Альдегунд с Харальдом, иначе… Впрочем, а что я сделаю им? Пока что я ничего не смогу им сделать.

— Добро пожаловать в «Пьяный охотник», брат-альтмер, — поприветствовал рыжеватый бородатый босмер. — Чего желаешь?

— Комнату сдаёте?

Босмер немного едко поднял бровь.

— Сдаём. Пятьдесят септимов — и лучшая съемная комната во всём Вайтране твоя на целую ночь. Подешевле можешь в «Гарцующей кобыле» заночевать.

— Снимаю, — я отсчитал нужную сумму и положил на прилавок.

Глаза лесного мера заметно округлились от удивления.

— Ванну, ужин? — тут же предложил он.

Я приятно улыбнулся.

— И то, и другое.

Босмер кивнул мне, позвал пройти за собой.

— Прости уж, девочек тебе предложить не сможем, не держим, — ненароком извинился он.

— Они мне и не нужны, — я качнул плечами.

Лесной мер стыдливо свернул губы и опустил голову, однако затем взял себя в руки. Догадываюсь, о чём этот рыжий подлец подумал.

— В общем, располагайся, если что — я внизу. Только скажи, как записать тебя.

— Фенлил, — соврал я.

Босмер предпочёл оставить меня в покое, а я лишь сложил свои вещи в угол, не разбирая их, взял деньги и спустился вниз — поужинать.

— Ванну мы тебе уже готовим, — пояснил трактирщик. — Выбирай, чем будешь ужинать.

Поддерживать легенду решившего позволить себе однодневную роскошь Дозорного я решил до конца и заказал оленью отбивную с овощами и бутылку «Алто». Вкусно, бесспорно, но в посольстве я и не такими деликатесами питался, потому хотелось сейчас сидеть в компании Рунила, в его доме, как это было вчера. Что же, попробую подружиться с этим босмером.

— Прости, хозяин, как тебя зовут? — поинтересовался я, сев за барную стойку.

— Элриндир, — представился лесной мер и продолжил натирать своё рабочее место.

— Не расскажешь, что сейчас в городе творится? Говорят, раньше у вас пророк Талоса на площади проповедовал в открытую.

Элриндир презрительно фыркнул.

— Мне как-то плевать было на его проповеди, — ответил он. — Сам понимаешь, Талоса мы не чтим, да и вообще к Имперскому Культу равнодушны, хоть мы с братом давно в Скайриме живём.

— Но всё же?

— Когда ярл объявил, что снова будет дружить с Империей, Хеймскра поставили перед выбором: или он проваливает из города и никогда не возвращается, или прекращает свои спектакли и ищет нормальную работу. Хеймскр обиделся и ушёл. Не ушёл бы — кто знает, может, и правда все сделали вид, что забыли о нём, может, его просто в тюрьму бы на пару-другую лет упрятали, а может, талморцам в подарок принесли, и тогда бы я ему не позавидовал.

Надо же, Хеймскр всё-таки испугался за свою жизнь и сбежал из города, а ведь таким бесстрашным пророком себя выставлял! С другой стороны, неизвестно, куда этот сумасшедший ушёл, и где он людям будет разум своей ересью отравлять!

— А статуя Талоса?

Босмер позволил себе несколько смешков.

— И что мы с ней, по-твоему, должны были сделать? Вызвать магов из Коллегии, чтобы они её своими заклинаниями расплавили? Самим на землю повалить? Или скупить всю огненную соль в Скайриме, сложить под статуей и поджечь, чтобы рвануло?

В ответ сам притворно рассмеялся.

— Да, конечно, ничего с ней не сделаешь, — не менее притворно согласился я. — Ну, а вообще, как в городе стало после того, как имперцы пришли?

Элриндил качнул плечами.

— Легионеры ведут себя прилично и деньги приносят — вон, я уже и таверну после обстрела восстановить сумел. Думаю, если бы в городе Братья Бури оказались, нам с братом — и ещё многим не-нордам пришлось бы паковать вещи и уезжать, и тебя бы в город пустили только после того, как до, извини, исподнего обыскали, и то не факт. Конечно, много народу под этими стенами полегло, но всё, что ни делается, видимо, делается к лучшему.

Одна из служанок предупредила, что моя ванна готова, и я вернулся в свою комнату. Тёплая вода по-настоящему возвращала к жизни после проведённого в седле дня, ощущение чистоты бодрило. Побриться я решил завтра с утра — а пока что можно спуститься вниз, послушать, о чём люди говорят.

Я заказал себе кружку эля с жареными крабовыми лапками, сел за свободным столиком и принялся вслушиваться, делая вид, что лишь наслаждаюсь жизнью и временным богатством.

Драконорождённая принимала участие в битве за Вайтран — и благодаря ей, вернее, её дракону, жертв было меньше, чем могло бы быть. Слух мне неинтересен: Блёнвенн, по тем же слухам, уже вернулась в свой Винтерхолд.

Соратники после этой же битвы получили от ярла очень щедрые пожертвования, куда большие, чем они рассчитывали, а потому к выбору заработка для себя стали относиться совсем уж привередливо. С одной стороны, неинтересно, с другой — лишний штрих к портрету Балгруфа как расчётливого хитреца, раз уж он этих сорвиголов у себя в кармане держит. Расчётливого богатого хитреца, что важно.

Ярл собрался жениться в третий раз — на местной красавице, к которой народ всё же относится с подозрением, хоть и считает приятной. Народ, впрочем, больше волнует, какой мёд будут подавать к столу, во что будет одета невеста, сколько продержится этот брак и чьей смертью (и по какой причине) закончится. Для меня эта новость звучит интереснее: возможно, я смогу понравиться ярловой невесте, и она хоть иногда сможет заступаться за меня перед будущим мужем.

Вигнар Серая Грива, конечно же, совсем не доволен переходом города на сторону Империи. Его часто видели ссорящимся с ярлом, старик обвинял его в предательстве всего нордского, по слухам даже, со своими сторонниками в случае установления осады собирался открыть ворота Братьям Бури, тем самым впустив их в город. В любом случае, для меня семейство Серых Грив плохие союзники, даже исходя из схемы «враг моего врага — мой друг».

И, конечно же, каждый обсуждал свои личные проблемы, перемывал кости соседям и знакомым — что мне было совсем не интересно.

— Не нравится, что ли? — неожиданно поинтересовался Элриндир, заметив, что даже когда все посетители разошлись, я ещё не съел крабовые ножки и не допил эль.

— Нет, что ты, — оправдался я. — Вкусно очень. Никогда не думал, что крабовые ножки можно так приготовить вкусно. И не думал, что эль таким вкусным может быть. Кстати, я тут слышал, что в битве за Вайтран Драконорождённая верхом на драконе участвовала. Это правда?

— Да. Если бы не она — вернее, не её дракон, Братьев Бури наверняка бы так просто прогнать не удалось. Думаю, наш ярл потому её из Винтерхолда и призвал.

Я удивился — никогда не думал, что кому-нибудь всё же удастся оседлать этих крылатых тварей! Я слышал, как Эленвен разговаривала с присланными аж из Алинора мастерами Школы Иллюзии, и те категорически заявляли, что ни одно заклинание не способно воздействовать на разум дракона, а дальнейшие эксперименты считали слишком опасными.

— А как оно вообще со стороны выглядит?

— Не знаю, с земли маленькую бретонку на огромном драконе не разглядишь, а как она приземлялась — я не видел. Хотя, наверное, смотрится это красиво.

Я доел крабовые ножки и допил эль.

— Побыл один день богатым — и хватит, — притворно усмехнулся я, поставив жестяную кружку на стол. — Завтра опять нищим становиться.

Босмер позволил себе глупый смешок.

— И понадобилось тебе в Дозорные идти? Осел бы где-нибудь в Сиродиле, женился, лавку открыл — ну, или ферму завёл.

— Была и жена, и лавка, — я не менее притворно вздохнул и опустил глаза, изучая узоры на кружке. — Потому в Дозорные и пошёл, что не стало их.

Элриндир почувствовал себя неловко, едва сдерживался от того, чтобы ободрительно положить мне руку на плечо.

— Прости, — извинился он. — Не хотел тебя задеть.

— Ничего. Спокойной ночи?

Поднял на босмера глаза, тот с доброй улыбкой кивнул.

— Спокойной ночи.