Она открыла дверь, притворившись, будто плохо соображает спросонья:

– А что, нам уже пора?

Бенедикт и два техника уставились на нее во все глаза.

– Нет, моя дорогая, еще нет, – сказал Бенедикт. – У нас недавно обнаружился кое-какой непорядок, вот мы и решили проверить, все ли у вас хорошо.

– А что случилось?

Пронзительные изумрудные глаза Бенедикта обдали Терри волной холода, затем он поспешно отвел взгляд:

– Не имеет значения. Возвращайся в постель.

Терри одарила его усталой улыбкой и захлопнула дверь. Помедлив, она услышала, как Бенедикт, прежде чем уйти к себе, отрывисто отдает распоряжения по-русски. Страшно довольная собой, Терри рухнула на кровать. Она замерзла, поранилась и безумно устала.

Что прячет Бенедикт?

Однако она слишком устала, чтобы думать на эту тему, поэтому откинулась на подушку и улыбнулась, вспомнив о своем подвиге. И пока глаза окончательно не слиплись, Терри, взяв с прикроватного столика ручку и блокнот, написала слово «ТОКАМАК», а затем вырвала листок, скомкала и запихнула в туфлю.

Минутой позже Терри погрузилась в тревожный сон, пребывая в святом неведении о том, что на обшивке возле иллюминатора остались черные отпечатки ее пальцев.

^- Я уже говорил тебе, что ты чокнутый?

– Да, Мак. И неоднократно. Заглуши двигатель. Мне не хочется пугать мега.

– Пугать мега? Да хрен с ним, с мегом, чувак! Ты пугаешь меня до мокрых штанов.

Мак заглушил подвесной мотор «Меркури», позволив тридцатифутовому плашкоуту дрейфовать в сторону внешнего края опорной стены канала. Протянув руку, Мак ухватился за бетонный выступ подводного барьера, подтянув к нему судно с плоским дном.

С океаном лагуну соединял канал глубиной восемьдесят футов, с двумя бетонными подпорными стенками, расположенными параллельно на расстоянии шестидесяти футов друг от друга. Канал, отходивший от западной стены лагуны, подобно съезду с высокоскоростной автомагистрали, пересекал короткий участок побережья и далее уходил на тысячу футов в Тихий океан. Стальные ворота высотой восемьдесят футов, закрывавшие вход в канал, были установлены в море на отметке три четверти, в семистах пятидесяти футах от берега.

Во время отливов верхняя часть подпорной стенки обнажалась на три-четыре фута, чем-то напоминая убегающую в море узкую дорожку, а во время прилива подпорная стенка уходила под воду, и о ее наличии можно было догадаться лишь по оранжевым буйкам и знакам «Проход воспрещен».

Джонас показал на двойную линию колючей проволоки, натянутой между опорными стенками:

– Колючей проволокой отмечены ворота.

– Боже, а вот и наш мегалодон! – воскликнул Мак.

По каналу в сторону колючей проволоки пронеслась восьмифутовая волна. С оглушительным грохотом акула стукнулась о ворота, от мощного удара задрожали подпорные стенки.

Мак нервно вытер вспотевшие ладони о короткостриженые волосы:

– Проклятье!.. Джонас, а ты уверен, что мы здесь в безопасности?

– Как раз это я и собираюсь выяснить.

– Ты уж постарайся дать мне знать до того, как твоя рыбка вырвется на волю. Кстати, чисто из любопытства хотелось бы знать: в какую сторону открываются ворота?

– К счастью, вовнутрь. В свое время Масао спроектировал их так, чтобы беременные самки горбачей и серых китов могли проникать в лагуну для деторождения.

По каналу эхом прокатился ритмичный звук литавр.

– Дневное шоу начинается, – заметил Джонас. – Мне, пожалуй, пора надевать экипировку.

Мак наблюдал за тем, как его закадычный друг натягивает мокрый гидрокостюм:

– Джонас, я знаю, в последнее время жизнь постоянно срет тебе на голову, но то, что ты собираешься сделать… ну, это чертовски опасно.

– Если ты хочешь подсказать другой способ оценки состояния ворот, то я весь внимание.

Разговор прервал треск уоки-токи.

– Говори, Мэнни.

– Док, мы только что усилили подводную акустику. Я предупрежу, когда она повернет в канал.

– Спасибо.

Литавры зазвучали громче. Джонас неожиданно обнаружил, что его сердце бьется в такт этой вудуистской барабанной дроби.

– Джонас, мы сколько лет дружим? Лет одиннадцать? Ты мой самый близкий друг.

– И причем единственный, – улыбнулся Джонас. – Что ты задумал?

– На самом деле меня беспокоит то, что задумал ты. Терри права. Ты одержим этим чертовым монстром. Неужели тебе мало того говна, в которое мы уже вляпались?

Джонас устремил задумчивый взгляд на забитую под завязку открытую арену:

– Более чем достаточно.

– Тогда самое время сваливать отсюда к такой-то матери. Спорим, все твои ночные кошмары прекратятся буквально через неделю, как только ты уйдешь из института.

– Я это планирую. И очень скоро. Но сначала нужно уладить одну маленькую проблемку. Весом в тридцать одну тонну. Кстати, ты захватил передатчик?

– Он здесь. – Мак достал из ящика для инструментов предмет, похожий на шестидюймовый дротик диаметром не больше патрона, оканчивающийся четырехдюймовым зазубренным гарпуном.

– С виду какой-то маленький. А каков радиус действия?

– Меняется в зависимости от глубины океана и топографии. Примерно триста – пятьсот миль. Испускает инфразвуковой акустический сигнал, который моментально идентифицируется системой СОСУС, позволяющей отслеживать твоего монстра по всему миру.

Джонас, впечатленный этой информацией, осмотрел прибор. СОСУС – гидроакустическая система наблюдения ВМС США стоимостью пятнадцать миллиардов долларов многие десятилетия использовалась исключительно для слежения за вражескими подлодками и кораблями. Однако в последнее время эта глобальная система, состоящая из подводного кабеля длиной более тридцати тысяч миль и множества микрофонов, нашла применение и в мирных целях, а именно для наблюдения за китами, мониторинга землетрясений или разломов айсбергов на расстоянии многих тысяч миль.

Джонас вернул Маку дротик:

– Насколько хватит заряда аккумуляторов?

– Передатчик снабжен литиевой батареей и никеле-кадмиевой подзарядкой. Хватит на шесть месяцев.

– А где оружие?

Мак достал из кармана куртки небольшой пистолет, похожий на стартовый. Затем вставил в ствол пластиковый адаптер, а в него – передатчик и протянул пистолет Джонасу:

– Для пистолета это вполне мощное оружие. Прицелься и стреляй, держа ствол обеими руками. Вот только его дальнобойность, к сожалению, всего сотня ярдов. На большем расстоянии эта штука вряд ли пробьет толстую шкуру мега. Если бы ты дал мне еще две недели, я непременно придумал бы какое-нибудь приспособление к стволу.

– У нас нет двух недель. Я хочу пометить ее сегодня.

– Док, ответьте!

Джонас схватил уоки-токи:

– Мэнни, я тебя слушаю.

– Ангел только что вошла в лагуну. Если ты собираешься это сделать, то советую поторопиться.

Джонас схватил ласты:

– Оставайся здесь. Не хочу, чтобы мег увидел лодку, когда вернется. После того как я проверю петли ворот, мы переместимся в наружную часть канала и пометим его.

– Ага, как скажешь. Эй, Джонас, а ты знаешь, кто такой чудак на букву «м»?

Надев маску, Джонас начал спускаться в воду:

– Нет. А кто?

– Это парень, который видит на земле кучу говна, знает, что это говно, и тем не менее в него вляпывается. Ступай играй со своей гребаной акулой, мудак!

Оглянувшись на друга, Джонас прыгнул вниз. Он нырнул солдатиком, облако пузырьков в мутной воде тотчас же затуманило зрение.

На глубине тридцати футов Джонас сгруппировался, стараясь держаться обросшей скользкими водорослями подпорной стенки с правой стороны. Мощное течение подхватило его и понесло вперед. И уже через несколько секунд Джонас был у ворот.

В стальных воротах, внезапно выросших из туманной синевы моря, Джонас увидел свое карликовое отражение. Темный подводный барьер, на сколько хватало глаз, убегал вниз, где исчезал во мраке на глубине восьмидесяти футов.