Жаль!

Потому что он сразу понравился ей. Потому что показался знакомым, хотя никогда раньше она не встречала его. И потому что у его улыбки не могло быть иной причины кроме той, что она тоже понравилась ему.

– Добрый вечер! Вы говорите по-английски?

Он кивнул.

– Добрый вечер. Да, говорю.

Она подошла, глядя на «Опель».

Он это заметил – сперва посмотрела, и только потом спросила:

– Что с ним?

На ней не было макияжа, а посредине носа словно проходила горизонтальная черта, разделяющая лицо на две части – светлую верхнюю и более загорелую нижнюю.

– Скользит…

– Цепей у вас нет?

– Что это?

Она посмотрела на него с некоторым удивлением, и улыбка стала появляться на ее лице:

– Понятно. Тачка прокатная?

– Ну да.

– Можно посмотреть у вас в багажнике? Я имею в виду цепи…

– Конечно, – он сунулся в салон и открыл багажник.

Она посмотрела:

– Нет, к сожалению, – она закрыла багажник, – а в салоне?

– Посмотрите.

Она посмотрела и там.

– Тоже нет. Плохо… Вы часто бываете в горах, если не секрет?

– Впервые в жизни.

Она снова улыбнулась:

– Понятно. Что вы хотите делать дальше?

– Ехать до города, – Конго кивнул вперед.

– А потом?

– На побережье, – Конго снова кивнул туда же.

Она подняла брови, указав взглядом на «Опель»:

– На этом?

– Ну да.

– Вы прогноз слышали?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет. А если бы слышал, все равно бы не понял.

Тогда она перестала улыбаться:

– Скоро будет сильный снегопад. Может, дня через два или три. Вам не стоит находиться в это время в горах. Наверное, вам лучше остановиться где-нибудь до утра, а потом сразу ехать дальше, и не возвращаться в горы до конца снегопадов. Тот, который сейчас, скоро кончится. Дороги расчистят… и обязательно купите цепи. Лучше два комплекта, они нередко рвутся.

Он покачал головой. Как, однако, много нужно знать, чтобы нигде не влипнуть в проблемы! Цепи…

– Я и хотел доехать до города и переночевать там, – сказал он.

Она отрицательно покачала головой:

– Так вы и до утра не доедете. Я вас оттащу.

– Это не будет сложно?

– Нет. В этом танке дизель и «механика».

Конго улыбнулся:

– Спасибо…

Она повернулась, и пошла к своей машине. Открыла заднюю дверь, и извлекла свернутый трос.

– Знаете, за что прицепить?

Ее некрашеные ногти были коротко острижены, но такой формы, что на них хотелось смотреть.

Он отрицательно покачал головой. У него было смутное подозрение, что тачки вроде этого «Опеля» строят исключительно в расчете на эвакуатор.

– Найду. Если сильно не дергать, можно привязать за много чего…

Она сделала предупреждающий жест:

– Подождите. Принесу вам пленку…

Снова вернулась к машине и достала из багажника нечто вроде свернутой во много раз пленки для парника.

– Спасибо…

Конго взял пленку, положил перед бампером «Опеля», улегся на нее и просунул руку под моторный отсек. К чему привязать веревку, можно было определить на ощупь – ясно ведь, какие детали насколько прочные. Привязал осторожно, чтобы не пачкать руки, свернул пленку мокрой стороной внутрь и отдал ей.

– Скажете, когда можно будет надеть трос на фаркоп…

«Дефендер» осторожно подполз задом.

– О-кей!

Мисс Алиса вылезла, и закрепила трос на фаркопе.

В этот момент Конго увидел ее по-новому.

Ничего особенного не произошло. Просто мисс Алиса повернулась к нему спиной и чуть наклонилась, прилаживая трос. Это было совершенно естественное движение, безо всякого скрытого смысла. Но оно показало то, что заинтересовало самца обезьяны, пребывавшего во вполне цивилизованном и политкорректном господине Конго.

Сам Конго был приятно удивлен тем, что мисс Алиса оказалась дружественным существом. Наверное, на подсознательном уровне Конго отметил, что все в ее имидже и манерах прямо противоположно его нынешней гелфрендше – и это, конечно, еще придало ей привлекательности. Конго отдал себе отчет в том, что ему понравились ее лицо и фигура. Возможно, подсознательно Конго почувствовал, что это лицо и эта фигура смогут его возбуждать. Но на сознательный уровень это возбуждение не вышло – дружественность Алисы заблокировала ее. А вот обтянутая джинсами и майкой фигура, вид сзади, этот блок сняли. И тогда сознание Конго и неосознанное желание самца обезьяны объединились, и в голове Конго произошел мгновенный синергический взрыв.

Перед ним была самка, которая понравилась ему как таковая, и которая оказалась дружественным существом.

Неплохо!..

Тогда время остановилось для Конго и он почувствовал, что во рту у него пересохло. Пока она возилась с тросом – а это длилось едва ли дольше десятка секунд – самец обезьяны вылизал ее жадным взглядом с ног до головы множество раз. Он так увлекся этим занятием, что Конго не успел изменить ни направление, ни выражение своего взгляда, когда мисс Алиса выпрямилась и повернулась к нему.

Она повернулась к нему и споткнулась о его взгляд.

Разумеется, она много раз ловила подобные взгляды. Но только подобные – и при этом не в главном. Те, к которым она привыкла, имели одну характерную черту – они тут же отдергивались, когда встречались с ее взглядом. Иногда они отдергивались раньше – ведь не сложно предугадать направление взгляда другого человека, если он не торопится этот взгляд перевести.

Гораздо реже ей случалось несколько секунд смотреть в глаза человека, который рассматривал ее только что. Иногда этот человек начинал улыбаться, и тогда она отвечала ему улыбкой. Иногда – отводила взгляд сама.

Как ни странно, к ней ни разу не подошел ни один из тех, кому она улыбалась. Наверное – думала она – такая непроизвольная, свободная, ненаигранная улыбка, какой отвечают ей эти люди – не сексуальный сигнал. Сексуальные сигналы обычно кажутся зажатыми и настороженными, как будто тот, кто их подает, сам считает, что поступает предосудительно. Обманывает, нарушает какие-то правила, предлагает негодный товар… Множество мужчин точно крадут что-то, побуждая женщину к сексу. Что ж – им виднее! Но бывает, что человек просто повышает себе настроение, получая от девушек улыбки. Это именно то, что он хочет, и ничего другого не будет. Ей казалось, что так делают только не слишком молодые и вполне уверенные в себе мужики. Легко поверить, что у них разумные предложения и хороший товар, но сложно – что на этот товар нет постоянных покупательниц…

Но этот человек не улыбался и не отводил взгляд. В этом взгляде было принятое решение. Ни сомнений, ни желания что-либо объяснить или узнать. И даже не столько решение, сколько констатация факта, словно решение это не только принято, но и выполнено.

Тогда она сделала глотательное движение – что-то мешалось – и сказала:

– Зачем вы это делали? Я имею в виду – можно было вызвать эвакуатор… – и указала взглядом на дорогу за его машиной с двумя колеями, которые понемногу засыпал снег.

Тогда он засмеялся.

Это был совершенно непроизвольный и очень довольный смех. Смех человека, который радуется какой-то победе. Какому-то превосходству. Какой-то реализованной возможности.

– Да просто потому, что мне так хотелось! Это же интересно – сделать все самому!

Он хотел добавить: потому, что мне хотелось сделать не так, как делают обычно. Как принято. Как от меня ждут. Ждут, что я признаю свое поражение и обращусь за помощью, и мне выставят счет. И я должен буду его оплатить, потому что ничего не могу сделать сам. И все порадуются: он совсем не сильный, им можно управлять, он вынужден платить за помощь…

Но самец обезьяны вовремя заткнул ему рот.

Потому что тогда в его мозгу возник второй синергический взрыв, и ему явилось откровение.

Его приняли за другого.

Да – приняли за другого, и признали его право смотреть на понравившуюся женщину так, словно его решение уже выполнено. Эта леди со странным загаром не знает его. Она не знает о его гелфрендше и маме. Не знает, что он не может уехать в отпуск один. Что его можно отчитывать. Что с ним можно не считаться, а лишь создавать у него иллюзию того, что его мнение что-то значит. Она решила, что он из тех, у кого все наоборот.