– Как? Он решится на штурм такой крепости? – спросил с беспокойством каталонец.

– Кто знает… посмотрим, – ответил уклончиво Корсар.

– Если это произойдет, то имейте в виду, сеньор, что я ни за что не пойду против своих соотечественников, – сказал взволнованно каталонец. – Солдат не может посягнуть на город, над которым развевается стяг его родины. Пока речь идет о Ван Гульде, фламандце, я готов вам помогать, а остальное не в моих силах. Лучше уж быть повешенным.

– Я ценю твою верность родине, – похвалил его Черный Корсар. – Когда мы настигнем Ван Гульда, я отпущу тебя защищать Гибралтар, если хочешь.

– Спасибо, кабальеро; в таком случае я к вашим услугам.

– А теперь в путь, иначе нам Ван Гульда не догнать.

Собрав оружие и остатки провианта, флибустьеры снова двинулись вперед по прогалине вдоль болота.

Смирившись со своей судьбой, Кармо полез туда, где дым был погуще.

Из-за отсутствия тени в мелколесье было очень жарко, но флибустьеры, привыкшие к высоким температурам Мексиканского залива и Карибского моря, не очень страдали от жары. Они беспрестанно курили. Пот катился с них так обильно, что через несколько шагов из одежды можно было выжимать воду.

К тому же солнце, отражавшееся в стоячей воде, беспощадно слепило глаза, а тлетворные миазмы, дымкой поднимавшиеся над трясиной, не давали путникам дышать.

К счастью, к четырем часам пополудни саванна кончилась. От нее отходила лишь узкая полоса, бутылочным горлом проникавшая в лесную чащу.

Флибустьеры и каталонец, изо всех сил превозмогавшие усталость, собрались было войти в лес, как вдруг африканец, шедший последним, увидел что-то красное на поверхности зеленоватого болотца, вклинившегося в саванну.

– Птица? – спросил Кармо.

– А мне сдается, испанский берет, – сказал каталонец. – Видите, на нем даже есть пучок черных перьев.

– Кому понадобилось закинуть его в болото? – изумился Корсар.

– Боюсь, что дело не так просто, сеньор, – промолвил каталонец. – Если я не ошибаюсь, под этой грязью, скорее всего, находится хозяин берета, нечаянно угодивший ногой в трясину.

– Пойдем посмотрим.

Отклонившись в сторону, флибустьеры направились к грязевому кратеру радиусом в триста-четыреста метров, казавшемуся продолжением высыхавшего болота, и увидели, что посреди действительно лежит один из тех пестрых беретов с пером, которые так любят носить испанцы.

Он находился в центре грязевой воронки, а рядом торчали пять небольших колышков, при виде которых все невольно вздрогнули.

– Да ведь это пальцы! – воскликнули разом Кармо и Ван Штиллер.

– Я же вам говорил, кабальеро, что хозяин берета, должно быть, недалеко, – сказал печально каталонец.

– Кто же этот несчастный?.. – спросил Корсар.

– Один из спутников губернатора, – ответил каталонец. – Эту шапочку я видел на голове у Хуана Барреса.

– Значит, здесь проходил Ван Гульд?

– Печальный факт подтверждает это, сеньор.

– Бедняга, наверное, оступился?

– Возможно, сеньор.

– Какой ужасный конец!..

– Хуже не бывает. Провалиться живым в топкую вонючую грязь, должно быть, страшно жутко, сеньор…

– Бог с ними, с мертвецами, подумаем лучше о живых, – сказал Корсар, направляясь к лесу. – По крайней мере, мы теперь знаем, что напали на след беглецов.

Он собирался было поторопить своих спутников, но его остановил необычный протяжный свист, донесшийся из чащи.

– Что бы это значило? – спросил он, оборачиваясь к каталонцу.

– Не знаю, – ответил тот, с беспокойством вглядываясь в заросли гигантских деревьев.

– Не птица ли это кричит?

– В жизни не слыхал ничего подобного, сеньор.

– А ты, Моко? – спросил Корсар, обращаясь к африканцу.

– И я в первый раз слышу, капитан.

– Может, это сигнал?

– Боюсь, что да, – ответил каталонец.

– Уж не всполошились ли наши знакомые?..

– Гм… – промолвил испанец, покачивая головой.

– Думаешь, что нет?

– Нет, сеньор. Боюсь, не с индейцами ли мы имеем дело.

– С независимыми или союзниками испанцев? – спросил Корсар, нахмурив брови.

– Скорее всего, с теми, которых науськал на нас губернатор.

– Значит, он знает, что за ним идет погоня?

– Наверное, догадывается.

– Гм… Если это индейцы, то мы постараемся как-нибудь от них отделаться.

– В джунглях они опаснее белых, сеньор. Избежать их засад нелегко.

– Постараемся не попасть им в лапы. Зарядите аркебузы и держите их наготове. Губернатор, видимо, знает, что мы идем за ним по пятам, и поэтому не важно, услышит он выстрелы или нет.

– Итак, дамы и господа, познакомьтесь с индейцами здешних мест, – пошутил Кармо. – Вряд ли они хуже или лучше других.

– Будьте осторожней, кабальеро, – предупредил каталонец. – Индейцы Венесуэлы – храбрые воины.

С тысячью предосторожностей путники углубились в лес. Вокруг высились самые разнообразные пальмы: винная пальма, дерево-канделябр, называемое так из-за причудливо расположенных листьев, кари, или колючая пальма, сквозь заросли которой почти невозможно пробраться, гигантские мириты с веерообразными листьями, идущими на строительство индейских хижин.

Опасаясь засады, флибустьеры шли очень медленно, напрягая слух и вглядываясь в любой куст, за которым могли прятаться индейцы.

Таинственный сигнал больше не повторялся, однако все говорило о том, что здесь недавно побывали люди. Исчезли птицы, а вместе с ними обезьяны, несомненно испуганные нашествием извечных врагов, устраивающих на них грозные облавы, чтобы полакомиться обезьяньим и птичьим мясом.

Повсюду к тому же попадались сломанные ветви, оборванные листья, свежесрубленные лианы, из которых сочились еще капли сока.

Свыше двух часов путники двигались на юг, соблюдая необходимые предосторожности, как вдруг неподалеку от них раздались странные звуки, словно извлекаемые из бамбуковой дудки.

Корсар знаком остановил своих спутников.

– Сигнал?.. – спросил он каталонца.

– Да, сеньор, – ответил тот. – Несомненно.

– Индейцы близко?

– Пожалуй, ближе, чем вы думаете. В здешних зарослях легко устроить засаду.

– Что нам делать?.. Ждать нападения или идти дальше?

– Если мы остановимся, они решат, что мы боимся. Пойдемте, сеньор, а в случае нападения отбивайтесь изо всех сил.

Звуки дудки раздавались все громче. Казалось, они доносились из колючих зарослей кари, представляющих неодолимое препятствие для путников.

– Ван Штиллер, – приказал Корсар, – заставь-ка замолчать этого игруна.

Моряк, немало лет проведший среди буканьеров, славился своей меткой стрельбой. Он вскинул аркебузу и стал высматривать игравшего на дуде индейца, надеясь, что того выдаст неосторожное движение. Так и не заметив ничего подозрительного, он выстрелил.

В чаще кто-то вскрикнул, но тут же громко расхохотался.

– Черт побери!.. – воскликнул Кармо. – Какая неудача!

– Гром и молния!.. – сердито закричал Ван Штиллер, – Попадись он на мушку, вряд ли ему пришлось бы смеяться.

– Плохо, – заметил Корсар, – теперь они знают, что у нас есть оружие, и будут осторожнее. Вперед, морские волки!..

Заросли становились все темнее и гуще. Перед глазами флибустьеров предстал лес в своем первозданном виде: деревья, гигантские листья, лианы, чудовищные корни – все сплелось в единый хаос, в котором трудно было разобраться без света солнца, едва проникавшего в чащу сквозь своды, образуемые густыми ветвями деревьев.

Под сенью лесных великанов было так жарко и душно, как бывает не во всякой теплице. Пот катил градом с отважных путешественников, решившихся пробиться через бескрайние джунгли.

Не спуская пальцев с курков, напрягая слух и зрение, каталонец, моряки, Корсар и африканец осторожно двигались вперед, следуя друг за другом.