– Да, но ему придется их бросить, ибо в лесу они бесполезны.

– Подожди меня здесь.

Подойдя к письменному столу, на котором возле роскошной бронзовой чернильницы лежала бумага и несколько перьев, он быстро набросал следующие строки:

Запечатав записку, он вручил ее боцману «Молниеносного», попрощался со всеми флибустьерами и воскликнул:

– Увидимся в Гибралтаре, ребята! – Затем, повернувшись к Кармо, Ван Штиллеру, африканцу и пленнику, сказал: – Теперь в погоню за смертельным врагом!

– Я прихватил с собой новую веревку, чтобы его повесить, командир, – улыбнулся Кармо. – Я ее испробовал вчера и ручаюсь, что она выдержит любую тяжесть.

Пока флибустьеры и буканьеры Баска и Олоне, ворвавшись в Маракайбо, где никто не оказал им ни малейшего сопротивления, предавались грабежу, Черный Корсар и его четверо спутников, вооружившись ружьями и запасшись провиантом, бросились по следам бежавшего губернатора.

Первые следы беглецов не замедлили обнаружиться.

Сразу же за городом они попали в сплошные заросли, окаймляющие озеро Маракайбо, и направились по едва заметной тропинке, которая, как объяснил пылавший жаждой мести каталонец, должна была, однако, скоро кончиться.

Первые следы беглецов не замедлили обнаружиться. На влажной почве в зарослях отчетливо виднелись следы подков восьми лошадей и двух человеческих ног. Нетрудно было догадаться, что по тропинке проследовали восемь всадников и один пешеход. Это точно совпадало с показаниями испанского пленника.

– Видите! – торжествующе воскликнул каталонец. – Здесь прошли губернатор с капитаном и семью солдатами, один из которых передвигается пешком. Как видно, во время паники конь сломал ногу.

– Видим, – ответил Корсар. – Как ты думаешь, они намного нас опередили?

– Часов на пять, не меньше.

– Это немало, но нас этим не испугаешь.

– Охотно верю, но нам не догнать их ни сегодня, ни завтра. Вы ведь не имеете представления о лесах Венесуэлы, но скоро убедитесь, как они опасны.

– От кого же нам ждать неприятных сюрпризов?

– От враждебных племен и диких зверей.

– Мы не боимся ни тех ни других.

– Карибы круто обходятся со своими врагами.

– Тогда от них не поздоровится и губернатору.

– Но они его союзники, а не ваши.

– Разве они прикрывают его отступление?

– Возможно, капитан.

– Это меня не волнует. Я никогда не боялся индейцев.

– Ну что же, пойдемте, кабальеро: мы на краю джунглей.

Тропинка внезапно оборвалась перед огромными зарослями, стоявшими сплошной зеленой стеной, образованной густой листвой и гигантскими стволами, между которыми, казалось, не могли пробраться ни люди, ни кони.

Тот, кто не бывал в южноамериканских тропиках и особенно в бассейнах огромных тропических рек, никогда не сможет составить представление о буйной растительности, произрастающей на влажных почвах в этом жарком климате.

Девственная почва, постоянно удобряемая листвой и плодами, а они наслаиваются друг на друга веками, постоянно покрыта такой густой растительностью, какой не знает никакая другая часть света. Здесь даже самые скромные виды растений приобретают гигантские размеры.

Черный Корсар и испанец остановились перед темными зарослями и во избежание неожиданностей стали внимательно прислушиваться к долетавшим из них звукам. Тем временем оба флибустьера и африканец вглядывались в чащу.

– Где же они проехали? – спросил Корсар испанца. – В этом сплетении лиан и деревьев не пройдешь.

– Гм!.. – хмыкнул каталонец. – Не унес же их дьявол, надеюсь. Кто же тогда заплатит мне за палочные удары?

– Не на крыльях же летели их кони, – промолвил Корсар.

– Губернатор хитер: он наверняка постарался запутать свои следы.

– Где-то, кажется, шумит вода, – сказал Кармо.

– Тогда все понятно, – заметил каталонец.

– Что же? – спросил Корсар.

– Следуйте за мной, кабальеро.

Отойдя назад, солдат отыскал на земле следы копыт и пошел по этим следам, минуя заросли колючих пальм, дающих гроздья плодов, похожих на наши каштаны.

Стараясь не оцарапаться об их длинные и острые шипы, он скоро добрался до того места, откуда доносился шум воды.

Он еще раз взглянул на землю, стараясь различить на примятой траве и листьях лошадиные следы, ускорил шаг и не останавливался, пока не дошел до небольшой речки с темной водой, шириной в два-три метра.

– Ха-ха! – засмеялся он весело. – Я говорил вам, что старик хитер.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Корсар, начиная уже терять терпение.

– Что он пошел по этой речке, чтобы сбить нас с толку и пробраться в джунгли.

– Река глубока?

Каталонец погрузил в воду свою шпагу и нащупал дно:

– Здесь глубина меньше одного-двух футов.

– Змеи здесь водятся?

– Нет. Я уверен, что нет.

– Тогда и мы войдем в воду. И быстрее, быстрее! Посмотрим, как долго они ехали на лошадях.

Все пятеро вошли в речку: испанец – первым, африканец – последним, поскольку ему поручили следить за тем, что происходило позади. Как только они сделали несколько шагов по дну, темная вода еще больше помутнела, со дна поднялись грязь, ил, гниющие листья, от которых шло невыносимое зловоние.

Лесная речушка изобиловала водорослями и другими прибрежными растениями, во многих местах казавшимися затоптанными или оборванными. Повсюду попадались заросли хрупких растений из семейства ароидных, ломающихся от малейшего прикосновения, поскольку их стебли почти полностью состоят из непрочной губчатой массы, и многие другие, мешавшие флибустьерам двигаться.

Под темными сводами, образованными кроной громадных растений, склонявшихся над маленьким водяным потоком, царила почти полная тишина. Лишь временами через правильные промежутки неожиданно раздавался звук, похожий на колокол и заставлявший Кармо и Ван Штиллера задирать голову, настолько он был обманчив.

Но этот серебристый звон, отчетливо разносившийся по лесу, пробуждая эхо в девственном лесу, исходил не от колокола, а от птицы, прятавшейся в густой листве деревьев и прозванной испанцами звонарем. Крик этой птицы величиной с небольшого голубя разносится очень далеко.

Маленький караван продолжал двигаться в полной тишине, желая поскорее узнать, до какого места губернатор и его эскорт могли ехать на лошадях сквозь непроходимые заросли, сплетавшиеся так густо, что почти полностью заслонили свет солнца. Внезапно с левого берега раздался выстрел, и по реке пошла рябь, словно от картечи.

– Гром и молния!.. – воскликнул Ван Штиллер, инстинктивно пригнувшись. – Никак мы попали в засаду?!

Корсар тоже пригнул голову и поспешно схватил ружье, а флибустьеры предусмотрительно отскочили назад. Только каталонец не двинулся с места, спокойно разглядывая деревья, росшие по берегам реки.

– Засада? – спросил Корсар.

– Я никого не вижу, – смеясь, ответил каталонец.

– Но кто же стрелял? Ты слышал?

– Да, капитан.

– Так что же это значит, по-твоему?

– Как видите, мне даже смешно.

В это мгновение сверху донесся грохот еще сильнее прежнего. И снова река вспенилась от града осколков.

– Это бомба!.. – воскликнул Кармо, отступая назад.

– Да, только с дерева, – ответил каталонец. – Подождите, я вам покажу, в чем дело.

Перейдя на правый берег, он показал своим спутникам растение, по всей видимости принадлежавшее к роду колючих ансар, с шипами на ветках и листьями шириной в двадцать-тридцать сантиметров. На ветвях висели круглые плоды, заключенные в жесткую оболочку.